Как сломать себе жизнь
Шрифт:
Глава вторая
Средняя школа! Самая жуть! Ладно. Итак, в сентябре 1994-го мне исполнилось двенадцать. Быть подростком в эту эпоху – незавидная участь. Ярчайшая рок-звезда того времени Курт Кобейн выстрелом в голову свел счеты с жизнью; мы с друзьями только об этом и думали. Ну а как иначе? О самоубийстве трубили на всех углах! Кортни Лав зачитала предсмертную записку Курта в микрофон на MTV. Наряду с обычными постерами с Salt-N-Pepa и Мадонной в торговых центрах продавались плакаты «Я НЕНАВИЖУ СЕБЯ И ХОЧУ УМЕРЕТЬ». У меня тоже был такой! На «суицидных» фото Курт был в зеленых кедах Converse One Star, и я купила себе такие же. Моя
Зак и Келли из «Спасенных звонком» исчезли из моего полуподвала на Качина-лейн (по-любому Марк-Пол Госселаар начал напоминать заурядного качка – уже шло продолжение сериала «Спасенные звонком: Годы в колледже»), и их место заняли Курт и Кортни. Впрочем, дома я бывала нечасто. Ежедневно после школы мы собирались у моей новой лучшей подруги Шебд в ярко-розовой комнате – ее перекрасили после выхода в свет альбома Garbage с розовыми перьями на обложке, который всегда стоял у Шебд на повторе. Мы листали журналы Sassy и YM, смотрели по MTV «120 минут» и обжирались фастфудом из 7-Eleven. Я была большой фанаткой чипсов UTZ с солью и уксусом и куда меньшей поклонницей домашних заданий. (В этом и заключается СДВГ? Да какая разница!)
Болтали мы исключительно о рок-звездах: не зря же впоследствии журнал Rolling Stone назвал 1994-й величайшим годом альтернативного мейнстрима. Лорен обожала Дэйва Грола и Бека; Шебд сходила с ума по Майклу Стайпу, Билли Коргану и Шеннон Хун. Самару заводили Энтони Кидис и Эдди Веддер; Сара была влюблена в Перри Фаррелла и Скотта Вэйленда. А я? Я хранила верность Кортни Лав. Я обожала ее платиновые волосы, обожала ее платья в стиле baby doll, обожала ее музыку. Я покупала любой журнал с Кортни – от Sassy (обложка с четой Кобейнов висела у меня на стене) до Spin и Rolling Stone. Я наизусть заучила ее биографию. Она стимулировала мой мозг. Из каждого интервью Кортни я узнавала по тридцать новых вещей. Она была такая разговорчивая и веселая, такая яркая и такая феминистка! (Я тогда как раз заинтересовалась феминизмом – Riot grrrl [17] и все такое.) Кстати, мать Кортни тоже была экстравагантной психотерапевтичкой.
17
Андеграундное феминистское движение в панк-роке 1990-х.
Шебд выросла в своего рода… общине, назовем так. Как ни называй, к описываемому времени ее семья там уже не состояла. У мамы Шебд были волосы до пояса и своего рода… сдвиг на эзотерике. Все члены семьи были вегетарианцами, а жили они в маленьком домике, доверху забитом кристаллами, здоровой пищей и… не знаю, какими-то корягами (или не корягами). Не важно. Я дико завидовала своей подружке. Предки разрешали ей все, что захочется, – а Шебд приходили в голову самые безумные идеи: например, обесцветить волосы, а потом выкрасить пряди во все цвета радуги с помощью краски Manic Panic. А мне даже не позволялось подводить глаза. Правда, я все равно подводила, но это уже дело другое.
Папа Шебд, обладатель длинной темно-русой бороды и редкостный молчун, водил нас на концерты! Мы были одержимы ими; мы еженедельно с пристрастием просматривали вашингтонскую City Paper. Лучшие концерты проходили в крошечном клубе Black Cat. Папа Шебд стоял в задних рядах, а мы протискивались к самой
18
Пространство перед сценой на рок-концертах.
Боже, мне нравился даже сам факт присутствия в этом клубе! И мы с Шебд знали один секрет Black Cat: чтобы добраться до своих автобусов, музыкантам приходилось выходить через главный подъезд. Так что если после концерта остаться и немного подождать возле клуба, пока бармены подсчитают выручку, а уборщицы вымоют полы, то можно было лицом к лицу столкнуться с рок-звездами! Взрослые фанаты, как правило, до этого не опускались, но подростки – сама простота, вы же знаете. Пользуйтесь, пока можете, детишки!
Скольких знаменитостей мы там перевидали: Seven Year Bitch, Tripping Daisy, Collective Soul, Presidents of the United States of America. Radiohead! Том был клевый, но куда больше мы сходили с ума по гитаристу Джонни Гринвуду. Он был тощий, бледный, со свисавшими на глаза темными прядями, длинными пальцами и ужасной осанкой. Мы сидели на сцене и визжали каждый раз, как Джонни бросал на нас взгляд, что случалось нечасто (думаю, он нас попросту боялся). А потом, после выступления…
«МЫ ТЕБЯ ЛЮБИМ! – вопили мы, обычно в унисон. – МОЖЕШЬ ПОДПИСАТЬ НАМ ПОСТЕРЫ? ЧМОКИ!!!»
Какие же они были прекрасные. Даже выйдя из Black Cat, мы с Шебд продолжали заливаться слезами.
В юности нужно ходить на концерты как можно чаще! Не пожалеете. Мы с подружками видели Lords of Acid во время их турне Monster, Smashing Pumpkins, Silverchair, Cranberries на Национальной аллее в Вашингтоне. Ради последних мы прогуляли школу, но дело кончилось массовыми беспорядками – нет, серьезно! Нас с Шебд затерло в толпе, пока один симпатичный коп не вытащил нас и не отвез на своей патрульной машине обратно в Бетезду. Мы сидели на заднем сиденье, держались за руки и хихикали.
Но самый главный мой день с рок-звездами случился на фестивале HFStival, когда мне было тринадцать. Там выступали все, кто хоть что-то собой представлял в 1995 году. Мы с подружками, как обычно, протолкались к сцене – но тут-то был не клуб, а стадион имени Роберта Ф. Кеннеди! Возле сцены тусовались совсем уж психи; нам всю дорогу пришлось держаться за ограждение. Выступали Garbage; было жарко, как в аду, но я не смогла выпить ни капли воды, прикиньте, потому что мне было просто не выбраться с этого дурацкого мош-пита. Меня так прижало к решетке ограждения, что в итоге я вырубилась.
Служащие сцены подхватили меня и отнесли в изолятор за кулисами. Медики были в фанатских футболках группы GERMS – в честь бывшего гитариста Nirvana Пэта Смира, который когда-то играл в GERMS, а на этом фестивале выступал со своей новой группой Foo Fighters. Пока меня осматривал врач, я глянула поверх его плеча. А это случаем не… парни из Everclear? Прошли совсем рядом. Тут до меня и дошло, что изолятор расположен между гримерками и сценой…
– Все в порядке, можешь идти, – сообщил мне врач.