Как стать никем. Апокалипсис по-питерски

Гагач Алексей

– То по телевизору, – объяснил дед, – а то вживую. Дочка мне говорила, что гомосексуалисты – это если в блестящем трико и с перьями в жопе, а пидоры – в пиджаках и многое обещают. Этот парень по телефону обещал непонятное, а сразу веришь, даже больше, чем самому себе. И пиджак у него красивый… Пидор ты аль не пидор?

– Фредди Меркьюри, кстати, был гомосексуалистом! – неожиданно проблеял бородатый интеллигент. – Недавно фильм у нас крутили. Но, как по мне, он больше смахивает на пидора.

– Молчи, Егорка! – рассердился дед. – Не отвлекай парня. Пусть рассказывает

про своё пидорство без утайки. А мы послухаем.

– Я не пидор и не гомосексуалист! – с трудом сдерживая гнев, сказал покрасневший Алексей. – Камингаута вы от меня не дождётесь!

– Что за каминь аут? – удивился дед.

– Из автобуса выходить не хочет, – пояснила продвинутая девушка в платьице. – Это он по-английски говорит.

Тётка в рассаде ещё раз хохотнула в своё удовольствие, смакуя автобусную юмореску.

– Слышь, американ бой, а где тебе выходить? – прогремела кондукторша.

– У завода, – пробурчал разозлённый Алексей.

– Какого? У нас их много.

Алексей задумался, вспоминая наименование завода. Ох уж этот блядский отраслевой креатив. Промтяжмаши, Электросоюзы, Энергохолдинги, погоняя друг друга, вертятся, путаются в головах у менеджеров и вырываются из их «эффективных» и бесстыжих ртов уже Электротяжмашами, Промхолдингами и Энергосоюзами. Но Алексей ехал в заведение с названием попроще – опытный завод «Процесс». Просто и неброско. В справочник глядеть, как идиоту, чтобы вспомнить? Нет, нужно самому…

– Я свою маруху в кино на эту… «Гасподию» таскал! Прикиньте, какой зашквар, – прогнусил с галерки ханурик. – Самый пиздец был, когда этот петух зубастый на мужика запал, за жопу мацанул. Я бы этому гумасеку рихтанул забрало арматурой. Один точный удар, и свисток в норме…

У Алексея в черепе от уха к уху закружил лихой хоровод ассоциаций: противный – Протвино, Меркьюри – перья из жопы, свисток – арматура, пидоры – Билан, завод – ана… ална…

< image l:href="#"/>

– Завод «Алмаз»! Опытный завод «Алмаз»! – крикнул он.

– Нет у нас в городе таких заводов, – удивилась кондуктор. – Я тут пятнадцать лет на маршруте, тоже весьма нихуёвый «опыт».

Тем временем дискуссия в автобусе разгоралась.

– Если он не пидор, то кто? – монотонно гнул своё добрый дед.

– Инженер. Менеджер проекта! – огрызнулся Алексей.

– …Меркьюри бы мигом забыл, как полового при исполнении за жопу мацать… – безудержно неслось с галёрки.

– Менеджер? Что за челядь? Не пидор, штоле? – не унимался дед.

– Пидор, дедушка Антон, конечно пидор, – всплеснула руками девица. – У нас на работе один такой менеджер прибился к директору, присосался. «Я знаю, как сократить зарплатный фонд на двадцать процентов, сохранив мотивацию сотрудников», – говорит. И представьте, сократил-таки зарплату. Но

мотивацию сохранить не получилось. Поувольнялись все к чертям.

– Дурдом! – схватился за голову Алексей.

– Тихо всем! – рыкнула кондуктор и ласково, как у сумасшедшего, спросила: – А на какой остановке тебе выходить, касатик? Знаешь?

– На «БСИ».

– На «БСИ»? Ну тогда ты проехал, милок.

Тётка в рассаде заржала лошадью, запрокинулась и ногой двинула свой пакет, пороняв растения и рассыпав землю.

– Как? Я же просил высадить! – вскочил с места Алексей и рванул к выходу.

– Прости, братан, заслушался, – подал голос водитель.

– Завод «Алмаз» на «БСИ» отсутствует! – заявил интеллигент. – Парень – американский шпион. Звоните в милицию!

– Есть там такой «опытный завод»! – возразил ханурик. – Только называется не «Алмаз», а «Рубин». Я там работал после отсидки. Всё бы хорошо, но кирять не разрешают. Это если обратно в Протвино ехать, не доезжая до его остановки «БСИ», поворот направо. Там чигирями три километра не сворачивая. Не ошибёшься.

– Остановите! Я выйду.

– Сиди!

Алексея высадили у поворота на «Рубин». Ничем не примечательный поворот без указателей, сам бы он в жизни не нашёл. Узнав, что парень проехал остановку, участливые пассажиры единогласно проголосовали за разворот. На прощание пожелали удач и успехов, в том числе и в личной жизни, всучили яблочко и жменю карамелек. Дед Антон, расстроенный традиционной ориентацией попутчика, всё равно напутствовал Алексея «не быть пидором по жизни».

Дорога на «Рубин» была вымощена жёлтым кирпичом. Грело июньское солнышко, освежал лёгкий ветерок. Дорога шла через сосновый лес, который иногда внезапно прерывался профилированным забором, непонятно что огораживающим. В ясном небе мелькал одномоторный самолёт, выполнявший элемент «штопор». Вверх-вниз, вверх-вниз. Видимо, где-то недалеко аэроклуб. Воздух был насыщен ароматом хвои. Красиво.

Алексей впервые за долгое время обратил внимание на пейзаж. Он с интересом рассматривал незнакомый подмосковный мир, чувствуя что-то новое. Такое ощущение, словно прошлое съели лангольеры. Да, точнее и не скажешь. Буйный автобус, словно чудовище из книги Стивена Кинга, покромсал минувшее, сделав оное ничтожным.

«Что будет дальше?» – думал он.

Дорога из жёлтого кирпича вела не туда. Маленькая артель под гордым названием опытный завод «Рубин», где очень удивились визиту инженера, – это вам не громадный опытный завод «Процесс». Сидя на автобусной остановке, вытирая пот, Алексей думал о том, где найти правильную дорогу из жёлтого кирпича, как не быть «пидором по жизни», и в целом, может, таки стать писателем, а?

– Всё так, Алексей! Становись писателем, – отвечал кто-то сверху. Не настойчиво так отвечал, мягко отвечал, участливо, по-божески.