Как утреннее солнце
Шрифт:
Джейс, потрясенный, смотрел на золотые часы.
– Ну, зачем, Большой Джим… Я не… – Он моргал, как будто что-то попало ему в глаз. – Черт… ах дерьмо собачье… – И быстро отвернулся.
Келли изумленно смотрела на жениха. Никогда еще она не видела его таким искренним и взволнованным. Джейс настолько потерял контроль над собой, что забыл о приличиях в ее присутствии. Что могло его так потрясти?
– Что с тобой, Джейс?
Не оборачиваясь, дрожащей рукой он протянул ей часы. На обратной стороне была выгравирована надпись: «Моему новому сыну Джейсу. 14
Большой Джим, казалось, почувствовал себя совсем неловко.
– Да ладно тебе, парень! Это всего-навсего разукрашенная игрушка, которая показывает время…
– Гром и молния! – Бет влетела в комнату, сжимая в руке большую соломенную шляпу, украшенную цветами и крошечными птичками из шелка. – У меня на голове как будто целое птичье гнездо, клянусь дьяволом! Джейс мгновенно взял себя в руки, улыбнулся, опустился на колени рядом с Бет, взял шляпу и надел ей на голову.
– По-моему, очень даже симпатичная. Как раз то, что подходит подружке невесты. Конечно, если бы я тут мог решать, то посоветовал бы тебе надеть мой котелок, но ведь мы же не хотим шокировать весь Дарк-Крик, правда?
– Не валяй дурака, Джейс. Я в ней буду выглядеть как последняя идиотка! Нечего смеяться надо мной!
Он широко открыл невинные голубые глаза.
– Мне – смеяться над тобой?! Да что ты, Принцесса! Я и подумать о таком не смею!
Бет обняла его за шею.
– Я так счастлива, что ты теперь будешь моим братом!
– Кто-то же должен им стать. – В дверях стоял Уидди. – Теперь, когда меня здесь не будет.
Большой Джим сердито взглянул на сына.
– Ты опять за свое? Да еще в день свадьбы сестры! Через неделю поедешь в Гарвард, и больше я ничего об этом слышать не хочу.
Увидев, как омрачилось лицо брата, Келли попыталась его приободрить:
– Томпсоны помогут тебе устроиться. Они всегда к нам хорошо относились. Помнишь, как после смерти мамы миссис Томпсон испекла твой любимый пирог?
Уидди нахмурилась.
– Да эта старая сплетница хуже няньки! Не нужен мне никакой колледж. Это хуже, чем тюрьма. А тем временем Джейс будет управлять магазином и над дверью появится вывеска «Саутгейт и Перкинс».
Джейс обнял его за плечи.
– Не будет такой вывески. Не будет на ней имени Перкинс. Никогда. Это я тебе обещаю. Я хочу, чтобы ты получил хорошее образование на Западе. Времена меняются. Теперь уже одной смекалкой не обойтись. Наступит такое время, когда мне понадобится по-настоящему образованный партнер. Когда…
Келли предупреждающе подняла руку. Никто не должен знать о том, что она ему рассказала. Джейс улыбнулся.
– Когда Большой Джим решит, что с него хватит. Лицо Уидди просветлело.
– Ты собираешься сделать меня своим партнером?
– Да, черт меня подери, скоро ты станешь всем магазином управлять! А пока будешь приезжать на Рождество. Говорят, по снегу здесь прекрасная охота на оленей. Посмотри, может, там, в Бостоне, купишь для нас хорошие ружья.
Уидди просиял.
– Обязательно куплю!
Келли ощутила уже привычный укол зависти.
Ну, нет! Только не надо терять голову. Она будет бороться против его властности и желания подчинить и не поддастся его обаянию. И сохранит свою независимость, даже если их брак превратится в поле боя.
«У меня же есть союзник в семье!» – вспомнила Келли, когда в сопровождении миссис Экленд вошла Сисси. Остановилась, твердо уперев крепкие ножки в пушистый ковер, и надула губы, враждебно глядя на Джейса.
Он с улыбкой обернулся к девочке.
– А вот и моя новая маленькая сестренка! – Он говорил тем особым сладким голосом, который безотказно действовал на других, но только не на Сисси. – Ну, малышка, понравилась тебе игрушка, которую я привез из Чикаго?
– Нет! – Сисси ударила его ногой. Потом подняла грязный кулачок, перевязанный бинтом. – Она меня порезала!
Огорченный Джейс, потирая ногу, поднял глаза на домоправительницу.
– Не могли бы вы как-нибудь ее утихомирить, миссис Экленд?
– Ну-ну, мой мальчик, – заговорил Большой Джим. – Она же всего-навсего ребенок. В ее возрасте у Келли был такой же непокорный нрав. Перерастет.
Миссис Экленд безмятежно улыбалась.
– Сисси хорошо знает, кто ей нравится, а кто нет. Обаяние еще не все. – Экономка усмехнулась. – Вы смогли очаровать здесь всех, и меня тоже, но с малышкой этот номер не пройдет.
Келли хотелось кричать от радости при виде расстроенного выражения лица Джейса. Бить его ногой она, конечно, не собирается, но все же сумеет добиться того, чтобы муж прислушивался к ее голосу. Она не позволит затоптать себя в грязь, черт возьми!
– Будьте так любезны, подписать вот здесь. Вы оба. Преподобный отец Мэплс положил лист бумаги на столик.
Келли сделала глубокий вдох и поставила свое имя.
Отступать уже поздно.
– Так. А теперь вы, мистер Перкинс.
Джейс написал «Хорэс Перкинс», потом наморщил лоб и, перечеркнув имя, смущенно улыбнулся.
– Я забыл. Хорэс Джейсон Перкинс. Келли задумчиво сдвинула брови.
– Раньше я не обращала внимания… В твоих письмах буквы были мелкие, как паучки. Совсем другой почерк.
Он рассмеялся:
– Наверное, я писал их в дороге – в поезде или в экипаже. Удивляюсь, как вы вообще могли что-либо прочесть.
Преподобный отец Мэплс откинул полог, закрывавший вход в палатку. Оттуда донеслась негромкая музыка и гул голосов собравшихся гостей – доктора, шерифа Хэпуорта и других, самых важных и влиятельных людей в Дарк-Крике. Ральфа Дрисколла, однако, среди приглашенных не было, хотя Келли очень хотела его видеть. Но Джейс настоял, чтобы его исключили из списка.