Как в старой сказке
Шрифт:
— Как думаешь, попаду я когда-нибудь домой? — неожиданно спросила она, чувствуя сквозь одежду жар его кожи.
Марк повернул голову, сверля ее бледный профиль внимательным взглядом, а затем едва заметно пожал плечами. Имевшийся у него ответ на этот вопрос вряд ли пришелся бы ей по душе.
— Дома я все выходные проводила в баре, — сказала София, пытаясь заполнить гнетущую тишину. — Каждый вечер как две капли воды похож на предыдущий. Но ты все равно продолжаешь ходить туда, словно чего-то ждешь.
Ругару молча запрокинул голову назад,
— Я ненавидела это постоянство. Жила, все время ощущая, будто судьба ускользает от меня. И вот наконец-то что-то произошло. А я… — София запнулась, горько хмыкнув. — Вся моя жизнь была подвержена контролю, а теперь я не знаю, что будет завтра. И мне страшно. Просто до ужаса страшно.
На какое-то мгновение в пещере повисло густое молчание. Марк распахнул веки и склонил голову набок, украдкой наблюдая, как девушка нервно кусает губы, мнет длинные пальцы.
— Возможно, скажу жуткую банальность, но бояться — нормально, — наконец сказал он, усмехаясь. — Чувства — это то, что делает нас теми, кто мы есть.
София кивнула и, стремительно к нему развернувшись, неожиданно выпалила:
— Спасибо. Я так и не успела поблагодарить тебя. За то, что спас.
Ругару замер, думая, что ослышался.
— Вообще-то уже не в первый раз, — ответил он после короткой паузы.
Девушка сначала нахмурилась, а затем неожиданно расхохоталась, хватаясь руками за живот. Смех вышел нервным и слегка истеричным.
— Как я понял, бар — это что-то вроде таверны? — неожиданно спросил мужчина, когда София затихла, и неуверенно на нее посмотрел. — Тогда с утра, если хочешь, выпьем в местной таверне по пиву.
«С чего это он вдруг стал таким добрым?», — подозрительно подумала девушка, но мысль быстро утонула в нахлынувшей вспышке эмоций.
— Так у вас есть пиво? — воскликнула она, с горящими глазами подаваясь к Марку. Он кивнул, и, быстро позабыв про страх, девушка удовлетворенно откинулась обратно. — Тогда меня даже не смутит тот факт, что все это будет происходить утром.
Ругару скривил губы в улыбке, следя за ее чересчур довольным выражением лица, а затем, не выдержав, все-таки засмеялся.
— Ты чего? — удивилась София, вскидывая брови. И только сейчас осознала, что со дня их знакомства впервые слышала его смех.
Марк повернулся к ней, с трудом удержавшись, чтобы не захохотать еще больше, и замотал головой.
— Попробуй поспать, — предложил он, скрещивая на груди руки.
«Давай, спроси у него», — приказала себе София, но в ответ лишь молча кивнула и отвернулась, прикрыв глаза.
«Трусиха», — подумала она, слушая его размеренное дыхание за спиной, а затем провалилась в беспокойную дрему.
***
— Просыпайся, — раздался над ухом тихий голос, а затем чьи-то руки
— В чем дело? — спросила она, невольно напрягаясь.
— Ты разве не чувствуешь? — ругару плавно поднялся на ноги и, в птичьем движении склонив голову набок, обернулся к выходу. София скосила глаза в ту сторону, напряженно вглядываясь в образовавшееся между камнями черное отверстие, и замерла, прислушиваясь. Ветер внезапно стих, а дождь перестал барабанить по земле. И только-то.
— Сиди тихо, — бросил мужчина и, ничего не объясняя, стремительно зашагал прочь. Через секунду он растворился в темноте, в который раз оставляя девушку одну.
Еще больше занервничав, София принялась ерзать по шероховатой земле, пытаясь заставить себя успокоиться. Сердце гулко забилось в груди, дыхание участилось. Не в силах сидеть на месте, она с трудом встала и остановила затуманенный взгляд на выходе из расщелины. Заколебавшись, девушка с болью сглотнула ком в горле, а затем решительно направилась следом.
В небе неуверенно занимался рассвет — янтарное солнце лениво поднималось над горизонтом, раскидывая над лесом сеть бледных лучей. Но прирасти к месту Софию вынудили отнюдь не природные красоты: Марк напряженно застыл в центре поляны, выпустив из рук острые когти, а по краям, приближаясь, словно живые, ползли клубящиеся черные тени.
На секунду ругару обернулся к ней с горящими глазами и крикнул:
— Беги!
И она побежала.
17
Все решится потом,
Для одних он никто,
Для меня — господин.
Я стою в темноте,
Для одних я как тень,
Для других — невидим.
(Пикник)
София стремительно кинулась вбок, но с той стороны поляны уже затаились новые тени. Резко затормозив, девушка попятилась и в панике огляделась: там и тут из земли росли черные дымчатые силуэты, отрезая пути к отступлению, загоняя в ловушку. Марк, словно молния, метался между ними, рассекая воздух и вонзая в призрачные туши когти. От его ударов существа истончались и осыпались на траву мерцающей темной пылью.
«Их все еще слишком много», — подумала София, как вдруг услышала чей-то душераздирающий рев. С колотящимся сердцем девушка обернулась и обнаружила летящую на нее тварь — тело по краям подергивалось рябью, материализовываясь и уплотняясь.
Появившаяся словно по волшебству лапа пролетела в сантиметре от ее лица. Вскрикнув, София отскочила и увернулась, но недостаточно быстро: тень повалилась на нее грузной кучей, придавливая к земле. Тело пронзила вспышка боли, но девушка, казалось, ничего этого не заметила — глаза были прикованы к двум черным, словно сама бездна, дыркам на морде взобравшегося на нее существа.