Как, вы еще в своем теле!

Мильков Алексей

– Вообще для меня становится очевидным, что теперь настало время для замены правительства, – осторожно поддакнул Дмитрий.

Она мягко и с какой-то с гордостью переиначила:

– Точнее, для свержения… Надо называть вещи своими именами. Офицеры сейчас марионетки, но ударились в политику, и скоро будут определять будущий курс государства.

– А политика не помешает вашей свадьбе?

– Не в политике дело, а в нём – в женихе. Расстроить её другое ничто не в силах, кроме его самого.

– А что

с ним?

– Я чувствую, что с каждым днем я проникаю в него, заметьте – в него, а не в его душу, всё глубже. Всё яростнее. Но всё безнадежнее.

– Он ни рыба, ни мясо! – решительно сделал вывод Дмитрий.

– Да! – ни секунды на размышление ответила она.

– Имеются ли в вашем распоряжении какие-нибудь средства воздействия, которыми вы могли бы заставить его ускорить жениться на вас?

– Кроме соблазна на обмен телами, никаких.

– Сюэмель, вы перед сложной дилеммой?

– Да, надо выбирать: или брак или обмен телами.

– Нет взаимопонимания, взаимности, видимо, всё дело в неудовлетворенности?

– И они есть.

– А чего нет?

– Решительной воли сделать шаг навстречу с его стороны.

– Он – трус?

– Скорее – безрассудный смутьян.

– Возможно, у него грандиозные планы. И вы не вписываетесь в их круг…

– Если бы…

– Испытайте его ценой освобождения от собственного тела в одностороннем порядке.

– Мудрено говорите…

– Попробуйте шантажировать его.

– Ну, как-то неудобно.

– Донести его командованию…

– Как-то я не способна это сделать… Правда, поможет? Я об этом ещё не думала.

– А чего он больше всего боится?

– Видите ли, военные действия его интересует превыше всего.

– Вот и используйте его слабость.

– Каким образом?

– Война хороша, когда происходит на импровизированном поле сражения. Надо создать ему достаточные условия.

– Хотите сказать, что будуар – поле сражения между мужчиной и женщиной?

– Да, что-то в этом роде.

– Эти сражения не в счет, когда сознание общества поражено болезнью, называемой обменом телами.

Через пять минут она принесла новый заказ. Дмитрий хотел переменить тему разговора, но Сюэмель сама первая произнесла:

– Он настаивает на женитьбе, я – на обмене телами. Это моё непременное условие и непреложное право. Даже в этом уступить мне, женщине, он не хочет ни на вот столечко. – Она показала на кончик своего мизинца. – Я ненавижу его. С этой минуты обмен телами – моя форма протеста. – Она, окрыленная, скрылась от Дмитрия, не попрощавшись.

Через следующие пять минут она появилась снова. Видимо ей нравилось говорить с новыми людьми.

– Вы не нашли пока к нему ключи? – спросил Дмитрий.

– Я его знаю больше заочно или, как сейчас говорят, виртуально.

– У нас на Земле есть выражение:

стерпится – слюбится.

– Говорят, советовать легко.

– А почему у вас нет желания совершить сделку с женихом? Он сговорчивый, контактный?

– Это огромное, толстое, грубое животное, глухое к музыке, слепое к красоте, лишенное души.

– Возможно, вы преувеличиваете.

– Впрочем, я не уверена ни в том, ни в другом. Я не уверена даже, что теперь он сможет просто на мне жениться, – добавила Сюэмель.

– Он водит вас в театр?

– Многократно.

– Провожает до дому?

– Очень даже скрупулезно и как-то галантно.

– И даже гладил вашу ладонь?

Она замялась.

– Мы ходили под руку… Но это ни о чём не говорит.

– Он попался, он ваш! Все признаки! Прикосновения дают пищу для глубоких, не иначе, выводов. Теперь он обязан на вас жениться! – возразил Дмитрий.

– Почему?

– Он – офицер, и этим словом всё сказано. Офицерская честь для него должна быть дороже по принципу “тронул девушку – женись”.

Сюэмель глубоко задумалась, взвешивая свои шансы. Дмитрий всё же дал совет:

– Зачем вам обмен телами, обойдитесь малой кровью, своими чарами во что бы то ни стало заставьте его жениться на себе – таким должно быть ваше общее решение. Вы можете это сделать – вы красивая и утончённая. А потом развитие отношений пойдет само по себе в пределах брака по накатанной колее, и дальше брака по нарастающей – дети, внуки. И как апофеоз – перед вами во время бури возникнет спасительный маяк по имени обмен телами.

После некоторого колебания она вскочила, выбежала из зала и вернулась с пачкой писем.

– Хотела бы я знать, что скажете на это вы, доктор? Он подонок, сволочь, каких мало!

– Только лишь из-за того, что не хочет на вас жениться?

– Не только. В письмах всё сказано.

Дмитрий не стал читать чужих писем. Но надо было ковать железо, пока горячо, иными словами, пока не простыл её гнев. Он предложил ей сесть и обсудить всё спокойно.

– Это очень печально, – сказал он, утешая Сюэмель, – но у вас, действительно, даже нет возможности сделаться его женой. Его не сегодня-завтра перекинут на какой-нибудь театр военных действий.

Наступила гнетущая пауза. Значит, Сюэмель была такого же мнения.

– Но что мне делать? – спросила она.

– Во время чумы надо смеяться.

– Вы кощунствуете?

– В виду нашей дружбы, – сказал Дмитрий, – я буду считать за большую честь, если вы разрешите мне действовать в ваших интересах и от вашего имени. Я думаю, что смогу вам помочь.

– Каким образом? Будете стреляться из-за меня на дуэли?

– Я оцениваю по-настоящему всю щекотливость положения, и вы поймете, что необходимо мужчине взять это дело в свои руки.