Как я училась быть любимой

Бельская Валерия

– Не думаю, чтобы на пляже было много мальчишек.

– Нет, – твёрдо сказала Саша, – без купальника не пойду.

– Хорошо, купим тебе купальник.

Наш дом расположен в самом центре города. Неподалёку, находится вещевой рынок, где предприимчивые и работящие представители многочисленного китайского народа, продают за бесценок вещи. Вот туда мы и направились с тем, чтобы приобрести девочке так необходимый в её возрасте купальник.

Посещать толкучку в тридцатиградусную жару, да ещё и выходной день, дело крайне неблагодарное. Через пятнадцать минут блуждания по рынку в поисках купальника, у меня закружилась голова.

Хотелось пить, и сбросить всю одежду вместе с кожей. Всё время подгоняя Сашеньку, я торопилась завершить наш поход. Но девочке, судя по всему, нравился мир шумной и бестолковой суеты. Она с откровенным восторгом смотрела на происходящее. То и дело мы останавливались, и Сашенька как бы невзначай обращала моё внимание на ту или иную безвкусицу. Так что мы были на толкучке не полчаса, как я рассчитывала, а два.

Саше удалось вымолить купить ей колечко, бусики, резной веер и соломенную шляпку. Ещё ей срочно понадобился лак для ногтей, тёмно-фиолетовый, с мелкими белыми вкраплениями. Я заметила, что девочки в возрасте шести лет, если и могут красить ногти, то только в светлые, пастельные тона, но маленькая выбражуля парировала:

– Тётя Света, меня в садике засмеют. У нас все девчонки только таким лаком ногти красят.

Пришлось уступить, дабы ребёнок не чувствовал себя ущербно в стане модных одногруппников. К тому же мне не терпелось покинуть место сумасшедшей торговли.

Придя на пляж, мы долго выискивали место под солнцем. Собственно говоря, слово пляж в отношении небольшого клочка песка на берегу мелкой речушки, звучало несколько высокопарно. Это скорей приют для страждущих хоть как-то разнообразить летнее прозябание. Мы втиснулись между группой молодых ребят и семейной парой преклонного возраста.

Подростки практически всё время проводили в воде, и прибегали на место дислокации, исключительно чтобы согреться. Падая ничком на пледы и полотенца, трясясь в ознобе, громко стуча зубами, подставляли свои синие тела тёплому солнцу. Когда, в конце концов, солнце по-матерински заботливо обогревало молодых любителей водных процедур, пацаны вновь ныряли в речку до очередного переохлаждения.

Немолодая пара представляла собой весьма живописное зрелище. Мужчина был облачён в брюки, закатанные до колен, его сморщенный торс, покрывала густая седая растительность. Дама – за неимением купальника, не претенциозно щеголяла в нижнем белье. Её грудь шестого размера, поддерживал чёрный бюстгальтер, нижнюю часть украшали трусики, способные служить чехлом для автомобиля. У обоих супругов, на голове красовались жёванные соломенные шляпы, на носы, любители пляжного отдыха нацепили листья подорожника.

Сашенька немедленно побежала к воде, и слилась с крикливой компанией сверстников. Она удивительно быстро заводила знакомства. Это качество верно унаследовала от своей бесшабашной мамули. Наблюдая краем глаза за плюхающейся в лягушатнике Сашенькой, я с превеликим удовольствием вытянулась на полотенце, предоставив своё бренное тело на растерзание солнцу. Испытывая невероятную благодать от тёплых ласковых лучей, я почувствовала себя почти или даже совсем счастливой. Сон подкрался мягко, суля неимоверное наслаждение. Очнулась я от крика тётьки.

Семейная пара устроила небольшой пикник, и с платонической жадностью поглощала съестные припасы, в огромном количестве разложенные на газете. Поразительно, но практически все российские

граждане, заботятся о наполнении желудков, едва отойдя от дома далее чем на три метра. Особенно они расположены это делать на природе.

Пара, расположившаяся с правой стороны от меня, была не исключением. Сваренные вкрутую яйца, сочные сардельки, колбаса, селёдка, редиска, помидоры, чёрный хлеб, листья салата и веточки петрушки обильно запивались горячим чаем. И вот идиллию вкушения пищи нарушили дети, которые играли в мяч, да этим самым мячом угодили случайно в импровизированный стол. И вот поэтому тётька орала как потерпевшая. А бедная моя Сашенька, прибежавшая за мячом, стояла и слушала откровенную площадную брань.

– Обалдели совсем! Мать… мать… мать… – с набитым ртом вопила дама, – поесть спокойно не дадут. Ублюдки, арестанты! Недоноски проклятые! Изверги! Ты чего стоишь? Пошла отсюда! Сучка малолетняя.

– Тётенька извините, мы не хотели, чтобы мячик попал в вас, попыталась оправдаться Сашенька.

– Не хотели они. Придурки безмозглые! Помидоры помяли, песок натрясли. Убирайся, не отдам мяч.

Я решила вмешаться.

– Простите детей, они и вправду нечаянно. Отдайте мяч, а я постараюсь стрясти песок с вашей газеты.

О! наконец-то, у хамки нашёлся достойный объект для оскорблений, и она принялась чихвостить меня с энтузиазмом способным без ракеты улететь в космос.

Честно говоря, я опешила и не знала как вести себя дальше. Мне никто не говорил таких слов да ещё с такой злостью. Тётька с упоением оскорбляла меня, перечисляя всё физическое несовершенство моей фигуры и лица. Я никогда не думала, что произвожу на людей такое отталкивающее впечатление. Со слов честной женщины выходило, что я просто урод. Внимание всего пляжа было приковано к этой безобразной сцене, даже дети перестали возиться на берегу, и раскрыв рты слушали грязные бесконечные ругательства. Не дожидаясь финала словоизвержения, я направилась в стан врага с твёрдым намерением забрать мячик. Но лишь я приблизилась, тётка вскочила на ноги, и усилила громкость. Её супруг, доселе молчавший и не без удовольствия следивший за происходящим, поднялся и по-Ленински прищурив глаз, ласково осведомился у Сашеньки:

– Деточка, ты мячик хочешь?

Саша испуганно, кивком головы подтвердила. Тогда милый дедушка, взяв в руки мяч, пульнул его ногой далеко в кусты.

– Иди лапушка, там твой мячик.

До Саши не дошёл смысл произошедшего. В её понимании женщина, которая кричала и только что оскорбляла меня, была плохой, а вот дяденька, тихо и ласково разговаривающий – хороший. Дедуля вновь уселся на полотенце и повторил:

– Беги, там твой мячик.

– Но там же крапива! – испуганно прошептала девочка.

– Вот ты и беги в крапиву, самое тебе там место, – и заржал придурок.

Добрая тётенька, затряслась всем телом. Она то сгибалась пополам, то разгибалась, запрокидывала голову, давясь смехом, хрюкая от удовольствия, мощная грудь колыхалась, грозя выпасть из бюстгальтера.

Сашенька заплакала, а я абсолютно деморализованная, отправилась за мячом. Доставая его, я обожгла ноги о крапиву. Не то от боли, не то от оскорбления, нанесённого ни за что ни про что, я заплакала. Возвращаясь, вдобавок наступила в глубокую лужу, не высохшую после недавнего дождя. По краям лужи, свисала комьями грязь, и это натолкнуло меня на мысль о мщении.