Как живется вам без СССР?
Шрифт:
И в подвале музей! В три стены на полках — редчайшие издания, которым позавидовала бы любая библиотека.
— Забирайте. Дедушки, мамы и папы уже нет, а мне это не нужно.
Легко сказать, забирайте… На один авиационный билет. Была бы советская власть в нашей стране, я тут же нырнула бы в посольство, с восторгом рассказала бы о своей находке, а там под все эти книги дали бы бесплатный пароход. Сейчас же в консульстве Оттавы, куда пришлось прибежать по поводу потери паспорта, сидит дипломатическое быдло, которое при виде газеты «За СССР» с названием передовицы
— СССР… — что это такое?
— Ну, не Буркина же Фасо…
Как же обращаться с просьбами к тем, кто захотел, чтобы в нашей стране все было для меня чужим и по-жлобски платным?
— Дедушка что-нибудь в жизни писал? Заметки, письма…
— Вон в том закутке, — кивнула Галя. — Там все найдете…
И действительно, нашла! Весь послевоенный архив… власовцев. Их переписку, брошюры, посвященные прошедшим съездам, наброски каких-то статей.
— Вы же знаете, что советская власть не любила интеллигентов.
— Да нет… — возражаю я хозяйке. — В стране не жаловали лишь тех, кто шел против советского государства.
— Пожалуй, вы правы, — призналась Галя. — Дедушка терпеть не мог советскую власть.
— Кем он был в Советском Союзе до войны?
— Рентгенологом и шахматистом. Хорошо знал Алехина.
Хозяйка дома протянула мне книгу.
— Вот вам подарок… Это дедушка издал в конце жизни.
Так попала мне в руки книга Федора Парфеньевича Богатырчука «Мой жизненный путь к Власову и Пражскому манифесту», изданная в Сан-Франциско в 1978 году. А через несколько лет в Интернете в повести «Дитя смерти» Александра Клейна, родившегося в Киеве в 1921 году, я прочитала, что Федор Парфеньевич был при фашистах… бургомистром города Киева.
«Живы ли мои родные? Мои друзья? Валя?.. — сокрушается в своей книге Александр Клейн: — А в Харькове бургомистром был доктор Добровольский, один из тех, кто травил ученых в тридцать седьмом году. По-моему, это был гадкий человек. В Киеве бургомистром Федор Парфеньевич Богатырчук, лучший рентгенолог Украины, бывший чемпион СССР по шахматам, интеллигентный и очень мягкий и тактичный человек. Его назначили немцы в сорок втором году. Я занимался у него в шахматной школе при Академии наук Украины и не могу представить его в роли стандартного пособника оккупантов. А Добровольского могу».
Канадские воинские подразделения, как известно, вместе с американцами участвовали в борьбе против фашизма.
Полный дивизион Канадских Вооруженных Сил переправили в Великобританию, а подготовка пилотов осуществлялась в Канаде, которая и без того предоставила своих 72 800 пилотов, навигаторов и инженеров. Королевские Канадские военные суда занимались уничтожением подводных фашистских лодок и сопровождением войск в северной части Атлантического океана, в Средиземном море и Тихом океане.
Войска под командованием генерала А. Макнотона охраняли Британские острова от угрозы нападения немцев. Два канадских батальона, посланных в Гонконг в 1941 г., были захвачены японцами в этом же году в плен. Летом 1943 г. канадские войска вместе с британцами воевали
Скромный герой войны из индейского племени могавков, как писала газета «The Canadian Press», Майкл Делисл был среди тех, кто первым вошел в концентрационный лагерь Дахау.
Делисл принял участие в высадке американских войск в Нормандии, получил «Бронзовую звезду» от правительства США, в Канаде спустя много лет — орден Почетного легиона. Но и эти отличия не помогли ему потом добиться признания в собственной стране. После демобилизации индеец с трудом устроился рабочим-металлистом, чтобы содержать троих своих детей.
Могавки — племя североамериканских индейцев, «народ кремня», самый многочисленный народ Лиги Ирокезов, живет в канадских провинциях Онтарио и Квебек, а также в американском штате Нью-Йорк.
Но вот война кончилась, и оказалось, что пороки и предрассудки, которые процветали в буржуазном обществе в мирное время, вновь вылезли, как язвы из гнилого организма. И если тут никогда не признавали за людей коренных жителей Канады — индейцев, даже тех, с кем воевали бок о бок на полях сражений, то как относиться к тем, кто во время войны был еще на стороне фашистов, а после нее вдруг — твой сосед по дому или улице?
— Отец и мать после того, как бежали из Германии, заключили брак в 1945 году в магистрате Франции. Их расписывали под портретом Сталина, так был велик авторитет Советской Армии, — рассказывает Елена, вспоминая, что до 8 лет она росла в абсолютно русской среде, рядом лишь папа, мама, их друзья, а когда пришло время идти в колледж, тут и начались проблемы.
— Родившись в Канаде, я почти не знала английского, а когда узнала его в колледже, так лучше бы никогда и не знать… Мир оказался иным: нас, русских детей, все время дразнили «красными» и «коммуняками».
Участки для строительства новых домов канадским ветеранам, бывшим власовцам и даже перебравшимся в Канаду фашистам дали в одном районе, значит, на улице русским детям не давали прохода, били, и защипывали.
— Но ведь ваши родители не были коммунистами…
— Как ребятишкам объяснишь? Они повторяли то, что слышали дома.
Елена опустила голову.
— Да, мой отец… Такой для меня в детстве хороший, честный… Как же я плакала, когда узнала правду!
А правда была суровой. Когда Хрущев разрешил через Красный Крест искать по всему миру пропавших родственников во время войны, из далекого Брянска вдруг пришло письмо: «вернись, я все прощу». У папы на родине остались жена и двое детей.
Как он ушел из Советского Союза?
— А что? — объяснял мне Андрей Петрович, — главным в то время было — сохранить любыми путями жизнь. Я и от партизан прятался (они из леса, я — в лес), и от немцев, а тем более — от Красной армии. Она наступала, а я отступал. И не стыжусь этого. Когда понял, что Брянск будет взят советскими, пошел с беременной женой на рынок, купил корову (во время войны деньги-то откуда?), дал ей в руки веревку, а сам — за угол. И целых 20 лет не знал, кто у меня дома родился…