Калерия (Не)реальная невеста

Гагарина Лека

– Кто это сказал?
– с веселой улыбкой спрашивает мой мужчина.

– Гюго, — отвечаю тихо и, посмотрев в его глаза, смело добавляю, — сегодня я намерена одержать блистательную победу, Антон.

Он понимает меня без лишних слов и наклоняет голову для поцелуя. Когда наши губы соединяются, блаженно выдыхаю и первая просовываю язык в его рот. Обвиваю крепкую шею руками и, проведя босыми ступнями по его обнаженным ногам, свожу их на узкой талии. Большая ладонь тут же прокладывает путешествие по моей ноге, бедру, животу и смыкается на груди. Антон пропускает сосок между пальцами, легко сжимая его, и мое тело выгибается дугой. Оторвавшись от губ, он проходится цепочкой поцелуев по шее

и груди. Нервные окончания моего тела чувствительны, как оголенные провода. Каждое его движение, каждый поцелуй пропускают электрический импульс вдоль позвоночника вниз, заканчивая пальчиками на ногах. Прерывисто дышу, зарываясь пальцами в его волосы, неосознанно направляя голову туда, где жажду поцелуя. Антон не разочаровывает, уделяя внимание каждому участку моего тела. Когда его голова опускается к животу и еще ниже, мои глаза удивленно распахиваются. Хватаю его за волосы и пытаюсь подтянуть обратно.

– Что ты делаешь?
– обеспокоено восклицаю и поднимаюсь на локтях.

Антон отрывает от меня свой затуманенный страстью взгляд и очень нежно, но твердо отрезает:

– Убери руки, Лера.

Несколько секунд мятежно смотрю, пытаясь уложить в голове то, что я позволяю ему делать с собой, но Антон непреклонен. Не отрывая от меня взгляда, он опускает голову и проходится языком между влажными припухшими складочками. Застонав, покорно падаю на кровать и, закинув руки за голову, вцепляюсь в простыни, чтобы пресечь собственное сопротивление. Движения его языка сводят с ума, даря просто немыслимое удовольствие. Всего лишь через несколько мгновений после моего внутреннего сопротивления чувствую, как ноги начинают дрожать, и тело взмывает в воздух. Вместо того, чтобы убрать его голову, хватаю Антона за волосы, мечтая, чтобы он оставался там вечно.

Меня лихорадит и подбрасывает от пережитых эмоций. Кости, словно желе, расплавились и растеклись по моей телесной оболочке. Это настолько непередаваемое, ошеломляющее удовольствие, что хочется расплакаться от счастья. Восторг!

Антон неторопливо выбирается из своего добровольного плена, покрывая мое тело нежными и в то же время жаркими поцелуями. Кожа горит от каждого его прикосновения. Не хочу, чтобы он останавливался. Пускай это длится вечно.

Пока я пребываю в блаженном экстазе, мой мужчина добирается до моих губ и глубоко целует. Обвиваю руками его шею, с восторгом и благодарностью отвечаю на поцелуи не уступая по страсти и голодному отчаянию.

Тело просило продолжения. Я, конечно, слабо представляла какого именно, но инстинкты брали свое, заставляя выгибаться и тереться кожа об кожу. Во мне нарастал голод. Потребность ощущать. Ноги сами разъехались под натиском сильного тела. Ногти требовательно погрузились в кожу на спине, призывая Антона к действию.

Яров шумно дышит. Отстранено замечаю, как капелька пота скатывается по его виску и падает на мою грудь. Чувствую, он сдерживает себя с трудом. Но вот сильные руки проходятся по моим ногам, надежно фиксируя, чтобы я не дергалась, и одним плавным движением бедер Антон входит в меня. Из горла вырывается всхлип возмущения, и я обвиняюще смотрю на своего мучителя, который лишь мгновение назад дарил мне неземное удовольствие.

– Не смотри на меня так, маленькая, без этого никак, — сквозь сжатые зубы скрипит Антон.

Мне хочется зареветь, ударить его и обнять, и все это в одно мгновение. Судорожно вздыхаю, пытаясь расслабиться. «Калерия, ты же знала, что это в первый раз бывает больно», - твержу себе, но почему-то такое чувство, будто меня обманули.

Антон слегка двигает бедрами, а я, вцепившись ему в плечи, умоляюще пыхчу:

– Не шевелись.

Он замирает, но через пару секунд снова двигается.

– Яров,

не смей шевелиться, — воплю как сумасшедшая, и слезы наворачиваются на глаза.

Антон шумно дышит и, кажется, скрипит зубами.

– Лера, мне нужно двигаться, — с мольбой в голосе произносит он.

– Нет! — это мое тело, и мне решать двигаться ему или нет, в конце концов.

– Лера, но это же глупо. Я должен двигаться. Я хочу этого, — словно маленького ребенка, пытается вразумить Антон, но мне все равно.

Он делает выпад, и от боли я снова кричу.

– Перестань. Мне больно, - плачу навзрыд, не желая прислушиваться к доводам разума.

– О, Господи, дай мне терпения, — с мукой в голосе шепчет Антон и склоняется ко мне.

Распахиваю глаза, чтобы снова закричать, но он пресекает мою истерику поцелуем. Мне больно, я страдаю, а он решил поправить дело поцелуем? Типичный мужчина! Уже собираюсь высказать все это ему напрямую, но он пользуется моментом и языком проскальзывает в мой рот. Антон лежит на локтях, совершенно неподвижно расположившись между моими раскрытыми бедрами. Меня это вроде бы успокаивает, и я благородно решаю простить его и перенести это мероприятие на другой раз. Совершенно расслабившись и придя в согласие сама с собой, начинаю отвечать на поцелуй, но его член реагирует и делает толчок. Вот тебе и перенесли. Блин! Возмущенно выдыхаю через нос, но ловлю себя на мысли, что уже не так и больно. Решаю закрепить полученный результат. Обвиваю его шею руками и шире развожу ноги приглашая к действию. Антон судорожно выдыхает и делает выпад. Шиплю и обвиваю его спину ногами.

– Медленнее, — командую или, может быть, прошу — сама не понимаю.

Он движется медленней, чутко прислушиваясь к голосу моего тела. Еще выпад, и моя спина выгибается, а из горла вырывается стон удовольствия. Антон просовывает ладонь под мой зад, приподнимает и медленно скользит. Выпад — мой стон. Выпад — довольно выпускаю ногти. Выпад - мне начинает не хватать воздуха. Выпад — внизу живота закручивается тугая спираль удовольствия. Выпад - мои ноги начинают дрожать, и нервные окончания пускают по ним электрические разряды. Пальцы на ногах сжимаются в тугой комок, и я выпрямляюсь, громко крича в ухо своему партнеру. Антон шумно дышит, словно пробежал стометровку, и, как только мое тело взрывается в судорогах экстаза, кончает, с громким криком изливаясь в меня. Он так сильно сжимает меня в объятиях, будто пытается растворить в себе. Я сама вцепилась в его голову и изо всех сил прижимаю к себе, заливая слезами счастья.

– Ты знаешь, именно сейчас, я как никогда согласна с Анатоль Францем, — бормочу, немного успокоившись.

– Ты о чем, милая?
– не понимая, что я мямлю, спрашивает Антон.

– Из всех сексуальных извращений, целомудрие - самое странное, - невозмутимо цитирую французского поэта и критика.

Антон закатывает глаза и скатывается в сторону, увлекая меня за собой. Устроившись на его груди, продолжаю разглагольствовать:

– Нет, правда. Если бы я знала, что занятие любовью столь волнующе прекрасно, еще неделю назад заставила бы тебя закончить то, что мы не закончили в день знакомства! Ты знаешь, Франц еще говорил…

Через секунду я снова прижата мощным телом к матрасу, и ищущие губы закрывают мой рот поцелуем. Когда Антон отрывается от меня, улыбаюсь и тихо добавляю:

– Могу на эту тему процитировать и других классиков…

– Калерия, заткнись, — смеется Антон и снова целует меня.

Пожалуй, впервые я соглашусь с французом, целомудрие действительно переоценено.

Глава 13

Люди , одержимые любовью,