Камаэль
Шрифт:
Разведчик опасно сощурился и прикусил язык, но больше не вставлял едкие замечания, забившись под «крыло» к мужу. Кивнув на это, Джинджер вдохнул поглубже и продолжил:
– Они не собираются оставлять никого в живых, и мы им ответим тем же. Джером, будешь проверять местность на их магию, так же отправишь нескольких своих магов вместе с патрулями Грегора, как только будете готовы, но желательно – в ближайшие несколько часов, чтобы эти ублюдки не успели далеко уйти. Отслеживайте даже самый слабый магический след. Грегор, я хочу, чтобы ты проверил как можно больше территорий – вплоть до самой Ниры. Остальные территории будут прочёсывать те, кто за них отвечает, я сам с ними свяжусь. Либо это сделает Морнемир. Велиана, что будешь делать ты, я уже сказал. Вайнер, пусть твои подчинённые немедленно отправятся ко всем выходам из Туннелей и не спускают с них глаз. Все полученные
Мужчина отвернулся к окну и скрестил на груди руки, напряжённо хмурясь. Главное, чтобы этого всего хватило. Главное, ничего не упустить. Когда зал опустел, а канцлер остановился за правым плечом Мерта, король тихо вздохнул и помассировал виски:
– Морнемир, к тебе у меня особенное дело. Я хочу, чтобы ты не отходил от своего фаворита ни на шаг. Если надо – таскай его за собой на поводке, не выпускай его из вида ни на мгновение. Прикажи Джерому приставить к вам мага, чтобы он постоянно следим за тем, не пытается ли кто до него достучаться. И мне будет плевать, если он будет стоять рядом, когда вы будете трахаться. Если всё будет именно так, как я предполагаю, мы поймаем ублюдка на горячем. Как только разошлёшь гонцов и установишь порядок – сразу езжай с ним в Лар-Карвен. Желательно, без остановок. Нужно будет, я прикажу алхимикам выписать тебе нужные зелья, но ты не должен останавливаться. Это может быть слишком опасно. О моём отъезде должны узнать как можно позже. А теперь – прощай.
Сухо обняв Морнемира за плечи, вампир быстрым шагом покинул малый зал и направился в королевские апартаменты. Калей уже должен был собрать их с Камиллой вещи. Другое дело, что упрямая дроу могла не согласиться на отъезд. Впрочем, именно так и случилось – едва он вошёл в комнату, как в него полетела подушка:
– Я никуда не поеду, Джинджер!
Отбросив подушку, вампир яростно глянул на жену, а затем на личного слугу, который сжался в испуганный комок в дальнем углу комнаты.
– Тебе нужно поехать, - едва не срываясь на вопль, рыкнул Джинджер. – Ты просто не представляешь, что может случиться, останься мы здесь.
– Я не хочу ехать, - прорыдала девушка закрывая свой живот руками и едва не начиная срываться на жалобный скулёж.
Сердце вампира дрогнуло, и он, забыв о слуге напрочь, сел перед женой на колени, принимаясь целовать её руки, невольно прикрывая глаза:
– Любовь моя, дорогая, я понимаю, я знаю, как тебе тяжело. Если бы я был уверен, что здесь тебе будет безопасней, что здесь никто не доберётся до тебя и нашего ребёнка, я бы плюнул на всё и лежал бы с тобой в кровати. Но пойми меня, Имирцы ни перед чем не остановятся теперь – я это чувствую, я это понимаю. Вернись он оттуда, куда я его отправил, он бы в первую очередь явился к нам. Я изо всех сил надеюсь на то, что мой сон – лишь кошмар, но ты же знаешь, ты же понимаешь, что могут Павшие. Я не хочу рисковать тобой и нашим ребёнком, я не желаю потерять тебя, а потому, прошу тебя, прошу, Камилла, давай поедем. Если надо будет – я понесу тебя на руках, только нам надо добраться до Лар-Карвен, слышишь?
Вампир осторожно утёр слёзы жены, отвечая улыбкой на её неуверенную улыбку, глядя в заплаканные глаза. О да, теперь он готов был драться за неё, теперь он был готов убить любого, кто поднимет на неё руку или пожелает охмурить его королеву. Отправив Калея с вещами готовить экипаж, мужчина самостоятельно принялся одевать Камиллу, едва заметно улыбаясь и чуть ли не воркуя над ней, стараясь ободрить её. Пару лет назад он бы рявкнул что-то вроде: «Я здесь король, женщина! Отрывай задницу от кровати и делай, что велено», но теперь всё изменилось. Слишком многое изменилось для Джинджера, и это не могло его не пугать. Одев жену в удобное платье для поездок, мягкое и не давящее на её живот, мужчина самостоятельно натянул на неё чулки, мягкие сапоги, заплёл длинные волосы в тугую косу, а затем накинул на хрупкие плечи тёплый плащ – возле Лар-Карвена всегда было холодно и сыро, а заболеть Камилле сейчас было совершенно нельзя. Сам же он не стал переодеваться, лишь накинул на плечи тёмный плащ, подбитый мехом, а затем повёл жену через тайный ход, дабы не попадаться слугам лишний раз на глаза – бывший замок Светлых и так гудел, точно пчелиный улей, то и дело слышались окрики Велианы, грозный голос Морнемира, и это наверняка отвлекало внимание прочих от того,
– В Лар-Карвен, - захлопнув дверцу и задёрнув шторки, приказал Император, и кучер мигом хлестнул лошадей. Карета двинулась с места.
Восходящее солнце бликами ложилось на черепичные крыши, едва освещая медового цвета штукатурку, которой были обработаны стены большинства местных домов. Оконные проёмы были по большей степени забраны коваными решётками, красовались палевыми оттенками плотно задёрнутых в столь ранний час штор. Деревья в скверах уютно зеленели, обещая тень и прохладу, как только дневное светило повыше взберётся на небосвод и нагреет всё вокруг. Но пока утро оставалось свежим и прохладным, редкие развозчики молока передвигались по узким улицам, забирая пустые бутылки, выставленные с вечера, и заменяя их полными. Молчаливые соборы не торопились нарушить благодатную тишину, которая в таких местах особенно ценится, словно бы дремали вместе с остальным городом в предвкушении нового дня.
Лучи солнца медленно забирались в стрельчатые окна, воровато скользили по древним гобеленам и ценнейшей мебели из редчайших сортов дерева, что была расставлена в залах и коридорах старейшего из замков Румынии – крепости Бран. В силу своей истории, замок был окутан ореолом таинственности и какого-то ужаса, был связан со множеством легенд, однако исторический факт гласил, что владелец крепости, Влад IV Цепеш, провёл в нём всего одну ночь. Старый смотритель работал здесь вот уже с десяток лет, но всё никак не мог смириться с ужасом, что невольно охватывал его, когда он смотрел на старинные гобелены, на каменные коридоры и переходы, когда луч фонаря, особенно по ночам, так и скакал по мрачным и холодным стенам. К утру это всё, правда, проходило, но суеверный старик всё равно оглядывался по ночам и проверял рацию – работает или нет? Он хотел скинуть сегодняшнюю проверку подземелий своему более молодому напарнику, но тот укатил на роды жены, а потому старик остался один в холодном и полном ужаса строении.
Шел он осторожно, утешая себя тем, что никто на него не кинется, а если и кинется, то получит фонариком по зубам, но всё равно подпрыгивал даже от самого малейшего шороха и скрипа. Остановившись у лестницы, что вела на подземные этажи, пожилой мужчина вздохнул и начал спускаться. Он до смерти не любил эти комнаты, особенно ту, в которой были всевозможные пыточные инструменты. С каким восторгом на это всё смотрела молодёжь, а ему от этого всего становилось просто дурно. Чего стоят дыба и колы! А потому, когда он услышал тихий вздох, едва не свалился на пол с сердечным приступом.
– Кто здесь?! – тут же принимаясь светить во все стороны фонариком, испуганно окликнул мужчина, а эхо тут же подхватило его возглас, возвращая короткими обрывками фразы.
Но помимо этого всё было тихо, и мужчина, постояв пару мгновений, двинулся дальше, ступая ещё осторожней и нервно оглядываясь по сторонам. В этот момент он всем нутром почувствовал чужое присутствие и, дрожа как осиновый лист, мазнул лучом фонаря по экспозиции слева. Как раз там были выставлены всевозможные пыточные приспособления, и старик готов был поклясться, что кого-то увидел. Он бы так и прошёл мимо, если бы совершенно отчётливо не увидел две тёмные фигуры, очертания которых выхватывали бледные отсветы искусственных углей в жаровне для кочерги и прочего инструментария. Сердце старика ёкнуло и рухнуло в пятки, и он направил луч прямо на фигуры, чувствуя, что ещё немного и остатки его тёмных прядей окончательно побелеют.
– Извините, сэр, не могли бы вы нас отсюда вывести? Мы немного заплутали. – Проговорил высокий светловолосый мужчина, а затем улыбнулся, и старик готов был поклясться, что разглядел у него острые, нечеловеческие клыки.
Ноги его подкосились, и он осел на пол, отползая и мямля, пытаясь нашарить рукой рацию и поднять тревогу.
– Похоже, он нас не выведет. Его и самого теперь надо выносить из-за тебя, - буркнул темноволосый мужчина, выходя из-за плеча блондина и чуть сухо, почти холодно улыбаясь перепуганному старику. – Прошу, простите, что мы вас так напугали. Мы туристы, и заблудились во время последней экскурсии. Повернули не туда, и вот… простите, сэр.