Камаэль
Шрифт:
Невольно Главный Советник опешил и даже разозлился на молодого рыцаря, пожалел, что его вообще приняли на службу, но к собственному стыду достаточно хорошо понимал - он прав. Прав, как никто вокруг. Кажется, эльф даже покраснел со стыда за собственную глупость, однако быстро взял себя в руки, а затем опустил в ножны свои клинки, поднял решительный взгляд на Лаирендила:
– У нас мало времени. Что предлагаешь?
– Отлично!
– оживился рыцарь и мигом взял регента за локоть, повел прочь из Тронного зала, начиная говорить на ходу.
– В первую очередь нам надо сделать две вещи и желательно - одновременно. Сперва надо выявить предателей, а этим я могу легко заняться. Все же, не зря я торчал рядом с Королем. Тебе же следует подготовить доверенных лиц к тому, чтобы они прикрыли наше отступление. Их должно быть не больше сотни, иначе они просто не смогут уйти незамеченными. Надо будет вылить и поджечь масло, как только Тёмные окажутся достаточно близко, а так же - запустить требушеты с катапультами. Они помнут имперцев, пусть и не очень сильно. А следом - отход. В академии мне так же показали тайные ходы, предназначенные для правителей и Совета. Если мы управимся за сегодняшний день, то успеем уйти, а следом и
– Как ты собираешься отсеять зерна от плевел?
– У всех есть свои тайны, господин регент, - тень таинственной улыбки коснулась лица рыжего эльфа, и Валенсио невольно испытал гордость.
– Отправляйся в гарнизон, а я буду присылать тебе проверенных. А потом присоединюсь.
– Откуда мне знать, что ты не обманываешь?
– внезапно спохватился регент, хоть и понимал, что возможному предателю задавать такой вопрос - верх глупости.
Рыцарь, уже собиравшийся уйти, все же улыбнулся и, подобрав волосы над левым ухом продемонстрировал тонкую вязь серебряной серьги, что увивала его ухо поразительным узором. Такие не делали уже почти пятьсот лет, с тех пор, как короли начали меняться один за другим. Эти с виду безобидные украшения обладали силами, что делали своих носителей потрясающими воинами, но в то же время вполне могли их убить. Действовали они просто - на каждого посвященного воина приходилось по три ювелира, кузнеца и мага, что делали эти серьги и зачаровывали на силы живущего правителя. Стоило носителю подобного изыска переметнуться на другую сторону, как магия серьги удушала, выпивала силы почти в несколько мгновений. Но процесс их создания был трудоёмким, затратным, да и не многие хранители переживали вживление украшения. Более того, академия и прилегающая к ней мастерская были уничтожены. Вопросов у Валенсио была целая уйма, однако же вместе с тем не было времени на то, чтобы получить ответы. Лишь рассеянно кивнув, регент отправился в гарнизон.
Тренировки там шли полным ходом, на удивление чистые помещения были наполнены запахом пота, звоном клинков. С возвышений, сооруженных недавно, в высокие стрельчатые окна было видно и стрельбище, где одна за другой сверкали стрелы, а неподалёку дымили трубы кузниц. Беатор ожил и стал напоминать улей даже больше, чем перед коронацией Льюиса. И это значило для Валенсио не мало. А пока он любовался блеском не заточенных клинков, он задавался вопросом: почему тот, кто обладает серьгой верности, всё это время был простым оруженосцем, почему не прошёл посвящение в рыцари до сих пор? Валенсио невольно пожалел, что нет возможности отправиться в архив и посмотреть ценные сведения, которые открыли бы тайну Лаирендила Огненного хрусталя.
Регент наблюдал за тем, как мелькают тут и там молодые эльфы и эльфийки, гоняемые туда-сюда уже бывалыми воинами. Год назад Валенсио бы пожалел их, однако теперь было не до того, а потому он был доволен результатами. Но вскоре от созерцания его оторвал Советник, занимающийся искусствами. Уж кого-кого, а его Валенсио не ожидал увидеть, ведь тот высказывался за то, чтобы перейти под власть Тёмных, но, видимо, передумал. Впрочем, не регенту было думать о том, почему мужчина передумал, да и не до того. Он улыбнулся собрату и чуть кивнул в знак приветствия. И понеслось - Главный Советник распределял всех приходящих по тем местам, что нуждались в видимости обороны, и при этом ему приходилось ну очень сильно думать, чтобы не поставить кого-нибудь туда, где она или он не справится с заданием. К закату таких прошло через него не меньше сотни, он почти сбился со счета. Голова его раскалывалась, но времени на отдых просто напросто не было. Тогда же явился и Лаирендил, сообщив, что все Светлые, прошедшие проверку, уже двигаются к тайному проходу, те же, кто взял на себя ношу прикрытия, уже были готовы к исполнению плана.
– Мы будем последними, кто уйдет, - бодро сообщил рыцарь, хоть и выглядел совершенно вымотанным, как будто иссохшим, но всё ещё был готов действовать.
– Идём, нам надо быть готовыми закрыть проход в нужный момент.
И рыжий эльф повёл регента по коридорам замка, затем они долго шли по подземельям, где он держал Валенсио за плечо. А потом, к удивлению Советника, они стали подниматься. В темноте он совершенно потерял зрение, все чувства притупились, и лишь горячая, крепкая ладонь на плече не позволяла ему потеряться и расстаться с собственным сознанием, точно свет маяка Лаирендил был сейчас для него. Вскоре они замерли, и рыцарь принялся шуршать поблизости, то и дело тихо что-то приговаривая. Раздался громкий скрежет, затем ему в лицо дохнуло свежестью и прохладой, что после затхлости подземелий для эльфа было подобно прикосновению звёзд. И вновь рыцарь вёл его куда-то вверх, подъём становился всё круче и круче, под конец Валенсио даже выдохся, но вот впереди забрезжил слабый просвет, отливающий алым - лучи закатного солнца. Они вышли на горную тропу, обдуваемую сильными потоками холодного, разряженного воздуха, под ногами хрустел снег, и Валенсио пожалел, что не взял с собой тёплый плащ. Однако, ему стало не до того: перед ним раскинулась долина во всей своей красе, вдалеке, еще проникая поверх гор, её заливал солнечный свет цвета крови. И в этом рубиновом сиянии они двигались к Беатору. Тёмных было не счесть, казалось, они заполонили всё вокруг, а позади них полыхало пламя сожжённых городов и лесов, дым поднимался в небо, застилая взор. От этой картины у регента сжалось сердце, он болезненно поморщился и лишь его проводник удержал его от того, чтобы кинуться туда, им навстречу. Валенсио понимал, что он для этих алчных полчищ лишь соломинка под ногой, однако его желание вступить в схватку становилось нестерпимым. Венец жёг, ослеплял, оглушал, сдавливая горло. Не в силах более выдерживать это давление, он сорвал его с головы и с довольным хохотом бросил в пропасть, немало тем напугав Лаирендила. Облегчение сразу окутало Валенсио, дыхание вернулось к нему, взор прояснился, как если бы всё это время символ власти отравлял всё его существо, не давая взглянуть на мир открыто. К нему вернулись бодрость и силы, уверенность, и это пошло ему на пользу в последние часы заката.
Доспехи Светлых на солнце всегда сияли, ослепляя врагов, хоть и не были начищенными до блеска латами (в редких случаях исключений), а вот у Тёмных всё было с точностью до наоборот. Они притягивали к себе тени,
– Когда они будут отступать?
– тихо прошептал Валенсио, не сводя с города и замка взгляда, невольно вцепляясь в руку рыцаря.
– Как только начнут заканчиваться припасы, - спокойно пожал плечами рыжий эльф.
– Скоро. Пожалуй, пара тысяч Тёмных сегодня погибнет, но этого чертовски мало. Мы должны начать действовать сразу, как найдем себе укрытие и обустроим его.
– Ты веришь, что получится?
– после некоторого молчания наконец поинтересовался Валенсио.
– Я верю Королю. А он пообещал убить всех Тёмных, если его мужа не освободят из плена.
Стрелы стали сыпаться реже, блоки, обнимавшие Беатор, истончались, масло почти перестало полыхать, и Тёмные осмелели, стали нападать яростней, а потому регент то и дело оглядывался на выход из подземелий, ожидая, когда Светлые наконец оставят полыхающий и сдающий позицию за позицией город. Загорелись дома, стены рушились и обваливались, как карточные, постепенно имперцы заполняли город. Эльфы и оборотни, маги и алхимики, двое Советников и осадные мастера потянулись тонкой вереницей в горы, но общее число сильно сократилось. Многие были тяжело ранены, однако упорно шли, не желая оборачиваться на завоёванный Беатор. Когда вышел последний, Лаирендил принялся заделывать выход, повелел Валенсио идти вперёд по тропе и подгонять остальных - он собирался раз и навсегда закрыть выход, а это могло вызвать лавину.
Император наблюдал за всем с небольшого пригорка, поглаживая по холке одного из ликантропов, что улёгся у его ног, точно домашний пёс. Следов Совета Тёмные не обнаружили, а это означало, что те скрылись. И в тот миг, когда один из дроу протрубил в рог где-то на башне замка, горы содрогнулись, и волна льда, камней и снега покатилась вниз. Прощальный подарок регента и Лаирендила удался на славу.
Месяц спустя в новоотстроенном городе близ Беатора царило настоящее оживление. Маги Тёмных и их бесчисленные теперь рабы расстарались на славу, подготавливая мрачную столицу к приезду Императора, а оттого здесь было почти роскошно. Подавленные, забитые остатки Светлых, пожелавшие сдаться Джинджеру, напоминали блеклые тени, но послушно сносили все невзгоды, ведь иного выбора не видели - для них Совет и все защитники Беатора погибли при осади и сошедшей лавине. Откуда им было знать, что они уже готовились нападать вновь, просчитывали все возможные ходы для того, чтобы истощить Императора и заставить его действовать опрометчиво, просчитаться.
Ещё издалека только начал доноситься топот копыт, когда запели низкими голосами рожки дроу, стали освобождаться широкие улицы, все спешно кинулись врассыпную, крича наперебой: “Император! Император едет!” И тут же замирали вдоль дороги, вглядываясь в ту сторону, откуда доносился нарастающий гул. Предвестниками нынешнего правителя стали тучи пыли, поднимающиеся от ещё не до конца вымощенной мостовой. Сперва показалось пятеро всадников на конях, взмыленных и хрипящих, то и дело закусывающих удила. Вампиры глядели вокруг себя с гордыней во взгляде и чувством собственного превосходства, ухмылялись, показывали острые клыки. Они пронеслись к главной площади, на которой, перед фонтаном, установили помост, лишь отчасти каменный, но в основном выполненный из дерева. Следом за вампирами на кремовой длинногривой кобыле пронёсся, подобный ветру, глава Дознавателей, полукровка Морнемир. В нём тщеславия было не меньше, чем в Тёмных, и оставалось только гадать, когда же его кожа посереет, а глаза наполнятся алым. По бокам его лошади были прикреплены трофеи - крылья Павшего, отчего казалось, будто он едет на пегасе, которых давно в этих краях не видели. Следом за ним на ящероподобном животном, ехала, сидя полубоком, дроу из печально известной семьи к’Рон. Её пепельные волосы были подобраны в высокую, сложную причёску, главными элементами которой были коса и множество рубиновых украшений. Откровенный её наряд вызвал в толпе улюлюканье и свист, в ответ на которые девушка пошло раздвинула ноги, демонстрируя полупрозрачное бельё. Но главной достопримечательностью этой процессии стал сам Император. Его огромный гнедой жеребец от бешеной скачки ничуть не выдохся, в тёмной его гриве позвякивали колокольчики, удивительно гармонично сплетаясь с топотом его копыт. Император держался в седле на удивление уверенно и гордо, холод из его глаз не могло изгнать даже признание его единым и главное - единственным правителем. На поясе его покачивался отцовский меч, искрящийся и привлекающий множество взглядов. Кинжал же, пронзивший сердце Короля Эмиэра, висел на шее жеребца, точно безмолвное напоминание о том, что удар может обрушиться откуда угодно. За ним пологом вился кроваво-алый бархатный плащ, с чёрной соболиной оторочкой - и никакие флаги не нужны, чтобы дать понять, что едет особа голубых кровей.