Камаэль

Люук Найтгест

– Вы кто? И что вы здесь делаете? – холодно и резко бросила девушка, делая шаг назад и не сводя с меня странного, стеклянного взгляда. – Я сейчас позову стражу.

– Я не причиню тебе вреда, – улыбнулся я. Ну, как улыбнулся? В последнее время я делал это столь редко, что уже почти забыл, что это такое и с чем его едят, а оттого, наверное, вышло криво и не слишком дружелюбно. – Я не враг. Видишь? Я тоже Светлый.

– И что с того? – эльфийка вздёрнула брови, делая ещё один шаг назад. – Убирайся-ка ты отсюда, пока я в самом деле не позвала охрану. Господин будет недоволен.

Её механический тон, её стеклянные глаза – всё это вызывало во мне дрожь, полную страха. Шею её красиво подчёркивала удивительно дорогая

для служанки бархотка с подвеской, и это было мне знакомо. Само по себе украшение было совершенно безобидно, но я уже успел познакомиться с придворным магом и мог догадаться, что эти украшения могут вызвать. И почти тут же я вспомнил эту девушку. Когда-то она помогла мне сбежать от Джинджера, когда-то давно именно она отдала мне медальон Куарта. «Вот, куда ты попала? – пронеслось в моей голове, пока я ловил девушку и закрывал рот ей рукой. Брыкалась она, как одержимая, кусала мою ладонь и била своими маленькими кулачками столь сильно, что перед глазами у меня вспыхивали алые пятна. – Ничего, потерпи, скоро всё прекратится.» Сорвать бархотку оказалось труднее, чем я думал. И вовсе не оттого, что эльфийка дёргалась и выкручивалась. Украшение сопротивлялось само по себе, и я видел его тонкие отросточки, напоминающие виноградные усики. Кровавые, разветвлённые усики, желающие впиться в ближайшую жертву. Но, стоило мне окончательно оторвать эту дрянь от девушки, как и то, и другое обмякло, успокоилось: эльфийка привалилась ко мне, всхлипывая и прижимая ладони к изуродованной шее, а украшение просто повисло, вновь напоминая собой безобидную безделушку. Позволив пламени объять бархат и металл, я осторожно отнёс девушку в беседку и усадил на скамью, пытаясь определить масштабы бедствия. «Слишком легко снялась эта дрянь. Значит, на ней оно было не больше года. Возможно, есть шанс, что она что-то помнит, – носилось в моей голове, пока я пытался привести эльфийку в сознание. – Да чтоб тебя! Очнись уже!» Наконец, она приоткрыла мутные, мало что различающие глаза, медленно перевела на меня взгляд и тут же метнулась в сторону, и я со вздохом отпустил тонкие плечи.

– Я не враг, я не причиню тебе вреда, – как заезженная пластинка, повторил я, глядя на девушку. – Слушай, здесь кругом Тёмные, война, все дела. Перелезай через забор и иди в городок у стен. Там должен быть мой муж. Ты его не пропустишь – белые волосы, весь такой из себя ангел.

– У стен? Ты шутишь надо мной? – эльфийка нервно рассмеялась, затем заплакала и приложила ладонь ко лбу.

– Что? Что такого смешного?

– Там держат новообращённых. Голодные, свирепые твари. – Пояснила эльфийка.

– В клетках? – мне показалось, я физически ощутил, как кровь отхлынула от головы.

– В клетках держат Светлых. А обращённые шастают по улицам, пытаясь до них добраться. И это ты называешь «не враг»? Да я лучше посижу в камине лорда, когда он злится, чем последую твоему совету. – Девушка сморщилась, словно ей под нос сунули нечто совершенно неприятно благоухающее, и принялась складывать обратно в корзину вывалившееся бельё.

– Но я не знал. – Тихо произнёс я, наблюдая за её резкими действиями. – Я даже…

– Хороши партизаны. Даже толком не изучают город, в который вламываются. – Брезгливо отозвалась эльфийка, смерив меня гневным, ледяным взглядом. – Кто ты вообще такой? Хватило же тебе ума сунуться сюда одному. Самоубийца? Думаешь подорвать здание? Или попробовать прирезать по-тихому столько Тёмных, сколько удастся?

– Не важно, кто я. – Я выпрямился, провёл по лицу ладонями. – И не важно, что я собираюсь делать. Тебя это не касается.

– Не касается? – Девушка тихо и горько рассмеялась, глянув на меня почти с сочувствием. – Ты собираешься проникнуть при мне в здание, которым владеет один из самых влиятельных вампиров в Империи. А я этому вампиру служу. Как думаешь, я уже послала мысленный зов ему?

Внутри вскипела

ярость. Столь обжигающая, что горло на мгновение словно бы раскалилось. И прежде, чем эльфийка успела обронить ещё хоть одно слово, впился пальцами в её волосы, обхватывая голову, впиваясь в кожу ногтями. Глаза её наполнились испугом, она вцепилась пальцами в мою кисть, пытаясь отодрать от себя, но злость была куда как сильнее.

– Сейчас ты заткнёшься, – прошептал я ей на ухо, вкладывая в собственные слова, пожалуй, чересчур много силы, – неторопливо перестираешь всё то бельё, что лежит у тебя в корзине, а потом отправишься на рынок за продуктами. Так ты, по крайней мере, скажешь страже у ворот. И пойдёшь пешком в сторону Первозданного леса. Будешь идти, пока не дойдёшь, не останавливаясь, не пытаясь передохнуть, всем встречным отвечая, что идёшь к матери в резервацию на побережье. А когда доберёшься до Леса, резко забудешь всё, что с тобой было. – Девушка открыла было рот, но я встряхнул её, заглядывая в распахнутые глаза. – Ты меня поняла?

И только после того, как она кивнула, я отпустил её. Злость была невыносимой, я не мог её перебороть, а после уже и не хотел. В усадьбе было на удивление тихо, подозрительно тихо, безлюдно, но это не вызвало во мне ни капли страха. Скорее я испытал мрачное удовольствие от того, что не пришлось тратить драгоценное зелье на этот поход. На третьем этаже в конце коридора были приоткрыты двери, и из-за них лился неровный, скачущий свет, словно от нескольких факелов или очень уж больших свечей. Оттуда же доносился разговор.

– Я не понимаю Джерома. Какого чёрта он отпустил Камаэля? Эта тварь наверняка сейчас где-то поблизости, если только не рванулась прямиком в Беатор. Ты хоть понимаешь, какими силами он его наделил?

– Не совсем. Но одно я знаю наверняка – Джером бы не стал делать что-то вроде без причины. Полагаю, наш маг что-то спланировал.

– Почему он не написал об этом ничего? Какое ему, чёрт побери, дело до того, какое бельё я надену к нашей следующей встрече?

– Он говорит на твоём языке, Вайнер. – Второй говоривший звучал столь спокойно, что мне на мгновение даже стало страшно, но ровно на одно мгновение. – Он хочет тебе что-то сказать, но я пока что не могу понять, что именно.

Я замер у дверей, глядя на парочку у стола. Они склонились над длинным свитком, исписанным вдоль и поперёк ровным, укладистым почерком. И мне он почему-то казался на удивление знакомым, словно бы имеющим надо мной какую-то власть, но я быстро отогнал от себя эту постыдную мысль. Пепельные волосы дроу были подобраны в высокий хвост, лёгкий доспех казался невесомым и совершенно непрочным, даже хлипким, но мой взгляд пока не мог уловить уязвимые места, кроме шеи, конечно. Пепельная его кожа казалась померкшей, тусклой. Второй же выглядел взбалмошно, даже не открывая своего маленького рта с тонкими, бледными губами. Взгляд его тёмных глаз цепко скользил по строчкам, пока, наконец, не уловил меня. В отличие от своего собеседника он был вовсе беззащитен – лёгкая рубашка да брюки, заправленные в сапоги.

– О боги, – выдохнул он, тут же похлопав дроу по руке, тот мигом сориентировался и закрыл собой вампира.

– Мне следовало постучаться? Извините, – осклабился я, прикрывая за собой двери и любуясь представшей мне картиной. – Но вы столь увлечённо обсуждали бельё и всякие секретики, что я посчитал своим долгом немного погреть уши.

– Как ты прошёл сюда? – холодно обронил дроу, укладывая ладони на рукояти клинков.

– Как? Мне казалось, это ты управляешь стражей. Знаешь, я увидел только двоих у главных ворот, да одну особо упрямую служанку. Правда, сейчас она бодро марширует прочь из города. – Я стянул с себя плащ и повесил его на ручку близстоящего кресла, затем принялся закатывать рукава. – Либо это показывает то, как складно ты работаешь, либо среди вас предатель. На ум никто не приходит, а?