Камбоджа

Шакилов Артем Белоглазов Александр

Рядом с нами девчушки с длинными хаерами безумной расцветки достают из рюкзака трёхлитровую банку. Помидоры. Маринованные, с укропом. Не гнильё, конечно, но Костику всё равно метательные помидорчики не понравились. Расстроенный - влажный и солёный - он спускается в народ. Солист перехватывает инициативу и для поддержания имиджа плюёт в толпу. Попадает в Димку Воронцова. Димка встряхивает крестом в левом ухе и вопрошающе смотрит на нас: на меня смотрит - я киваю, на Костика - понятно, не против, на Юрика - Юрик за. Да мы, на хрен, заплевали просто этого урода - до сих пор, наверное, от зелёных смарчей отскрестись не может. Вот

что значит мужская солидарность. Это вам не помидоры из-за широких спин швырять.

3. СТУДЕНТЫ

– Ты кто?
– спросил Старый.

– Я Том.

– Том?

– Нет, Том. Не Том, а Том.

– Ты изменился.

– Я не тот Том, который был до меня.

– Все вы Томы, - хрипло крикнул Старый, - Все одинаковы.

– Нет, Старый. Мы все разные. Вы просто не видите.

Альфред Бестер. "Старик"

КОПЕЙКА

Топить буржуйку лепестками орхидей - не правда ли в этом что-то есть? Жаль это слишком накладно для меня, иначе купил бы настоящую антикварную буржуйку и зажигал бы себе сколько влезет, попивая пивко с креветками. А ещё я хочу написать белой эмалью на "Джоконде" нечто вроде самой банальной эпитафии, которую только можно изобразить - "Здесь БЫЛ я". Вот так вот запросто испоганить великое искусство и никогда и никоим образом не пожалеть о содеянном вандализме. И о том, что был.

Но это уже слишком.

* * *

Прошло пять лет после школы. Пролетели годы, как и не было. Лишние?

На пороге стоит Копейка - студент Общепита , мой бывший одноклассник - какого хера припёрся? В рук бутылка пива, во второй зачищенная рыбка. А пиво свежее, а рыбка нежная.

Копейка чуть заметно - не зря логопеда в детстве посещал - картавит:

– Привет. Выходи.

Площадка между четвёртым и пятым этажом - моё любимое место для бесед. Со студентами Общепита. А пиво выдохнется, а рыбку съест кошка. Что за блядство, а не жизнь?!

Копейка, габаритами до сих пор соответствующий погремухе, достаёт сигарету, подкуривает и глубоко затягивается:

– Ты под чем?

Я даже слегка опешил:

– В смысле?

– Колёса, трава или по-взрослому?
– аномальные зрачки и блуждающая между ушей от подбородка до лба улыбка в пол-лица.

– По-взрослому. Пивом убиваюсь.

Он смеётся, своеобразно оценив шутку, и подмигивает.

Перекидываемся парой-тройкой фраз, и я понимаю: разговор не клеится, нет ни одной общей завязки кроме школы (кого видел, я слышал, она замуж вышла, Клим сидит). После того как мы выясняем, что сегодня денёк ничего так, только ветер противный, виснет пауза. И слышно как за стеной смыли воду - поможем, кто чем может, Диканёвке !

Копейка по-кошачьи жмурится и расцветает спелым одуванчиком.

* * *

Нежданчик как-то рассказывал о похождениях Копейки и Валерика Запаршева на одной нетрезвой вылазке.

Копейка

напился первым и первым нырнул в камыши, когда...

Когда мимо палатки проплыла девочка на матрасе и закричала: "Кто хочет меня трахнуть - плывите сюда!" Половина братвы ломанулась в воду.

После ночных купаний Копейка долго сушил яйца. Именно сушил яйца - костёр находился у него как раз между ног. При этом явственно чувствовался запах палёных волос. Или подгоревшего омлета?

Потом Копейка накатил ещё соточку и до палатки доползти не смог. Занесло на повороте. Там же и уснул, уткнувшись мордой в песок...

Сначала из темноты раздался душераздирающий вопль:

– Хочу женщину!! Дайте мне женщину!!

Потом появился и сам Валера. На "хочу" его резко качало влево, на "женщину" - вправо.

Орал он долго и самозабвенно - коты по весне тише трубадурят. Голод, тем более ТАКОЙ, не тётка - морковочкой и салатиками не отделаешься, нужна плоть - сладострастно подрагивающая и гормонами истекающая. Валера был гимнастом, и плавать не умел.

Нежданчика быстро подзаебали эти скрипы жаждущей души о ширинку неудовлетворённой похоти - он решил помочь спортсмену:

– Хочешь? Так иди к своей Ирочке!

– К кому?

– К Ирочке. Вот же она лежит, - Нежданчик тыкает пальцем в распростёртое тело Копейки.

– Какая Ирочка?

– Ты шо, напился?! Ни хрена не помнишь? Ты же сам её привёл! Сказал, шо Ирочкой зовут и она твоя женщина.

– Да? Ирочка? Моя женщина?

– Ирочка. Твоя женщина.

Валера делает шаг навстречу подарку судьбы, ноги его подкашиваются, и он шмякается на Копейку. Копейка стонет. Валера реагирует мгновенной эрекцией - хватает Копейку за грудь и ягодицы. Грудь, конечно, отсутствует, но зато между ног оказывается даже больше чем надо. Впрочем, Валеру это не смущает. Главное: сие существо есть Ирочка, его женщина, а остальное на постном масле и не ваше дело.

Далее мы тактично закрываем глазки, ибо негоже подсматривать за интимными сценами любви. Пусть даже и не совсем традиционной.

...любовь повернулась ко мне задом...

Ведь любовь - это такое чувство, которое спермой опошлять жалко, а презерватив не выход из положения.

* * *

Копейка жмурится и расцветает спелым одуванчиком:

– Я тут недавно Аньку Грибай видел. В метро встретил.

– Ну-у-у, - поддерживаю тему из вежливости: мне эта Анька ни в одно место не впилась, я с ней в школе за десять лет и двумя словами не перекинулся. В отличие от Копейки. Он-то, помнится, в колхозе ей проходу не давал, норовя ладошками оценить бюст размера "шо фары трактора "Белорусь".

...но она не любит мужчин, она любит клубнику со льдом...

– Я ей и говорю "Давай, типа, с нами". Мы в кабак с товарищем собрались, а тут она. А она "Хорошо". А я ей "Тока нам сначала покурить надо, ну, типа, шмалю". Она не против. Из метро вышли, затарили, ей "Будешь?". А она "Я как хапану, у меня планка падает". Я говорю, я думал она шутит, "У всех падает". Ну, это, пыхнули, идём по улице, а она, представляешь?
– срывается, и побежала. Бежит, кричит, выбегает на перекрёсток и падает под колёса мэрса. Лежит, ногами дрыгает и ржёт, блять. Тут мы и охуели, ну не хуя себе у девочки крышу подрывает! Подняли её в сторону, а она грязная, колготки порвала. А?