Камень Апокалипсиса
Шрифт:
— Вас хорошо запомнили на том вечере? Все время были с ними?
— И да, и нет. Народ, конечно, видел, как я заторчал и отпал, но часа в три ночи я встал, потому что там один чувак блеванул на всю комнату, такая вонь… Я пошел на веранду, лег на скамейку и проспал до полудня. А там уже заявилась подружка, сказала, что Гат на проводе и что он зовет меня в Вашингтон.
— Получается, никто не может подтвердить, что вы неотлучно находились в доме?
— Получается… И потом, я даже не уверен, захотят ли они вообще выступать в суде. Все-таки «химии» немало употребили…
— Одна из первейших задач — найти этого Гата, — сказал Макдоналд. — У меня есть кому
— Нет, — ответил Амиль, нервно взглянув на Делани.
— Ничего-ничего, расскажите, — посоветовала она. — Расскажите, почему вам не хотелось возвращаться к ним в дом.
— Макси, в смысле миссис Арнольд… В общем, у нас с ней… короче, вы понимаете… типа завязалось кое-что…
— Вам надо говорить точно и конкретно, — сказала Делани. — Начните с самого начала. Так будет легче.
— О’кей. Как-то раз я загорал у них в бассейне, еще в Калифорнии, и она попросила меня натереть ей спину лосьоном. Расстегнула лифчик… дальше — больше… и поехало-покатилось. Глупо, конечно, да разве ж меня глупостью остановишь?
— У вас был секс?
— Да.
— Только один раз? Или больше?
— Много больше. Поначалу-то мы осторожничали. Скажем, она дождется, пока мистер Арнольд не уедет куда-то в командировку, а потом шмыг ко мне в комнату, но не раньше, чем заснет Касси. Если по правде, я в нее просто по уши втюрился, а она твердила, что тоже меня любит. Вот. И даже обсуждали ее развод. Я ей говорю: «Глупая ты, у меня денег нет!» А она отвечает, в Калифорнии, мол, такие законы, что ей при разводе отпадет ровно половина. Он намного старше ее и… как это она выразилась-то?.. не дарит ей счастья в спальне, во! У нее… такой суровый секс-драйв, жуть! Он же был в постели слабоват, да и не без вывертов.
— Другими словами?.. — прищурился Макдоналд.
Амиль взглянул на Делани, и та вновь ободряюще кивнула головой.
— В смысле ей этого хотелось… ну, не знаю, раза четыре в день. В жизни не видал женщин, у которых бы так свербело.
— Да нет же, что там такое про выверты?
— А! Она сказала, что ему нравится, когда его шлепают. В смысле по заду. Помню, я сильно смеялся…
— Она вам ничего не говорила… какие-то намеки, может быть… дескать, он развращает собственную дочь?
— Да вы сдурели, что ли?!
Делани поспешила вмешаться:
— Стоп-стоп-стоп! Расскажите-ка лучше, почему вы не вернулись домой в понедельник, когда нашли тело Касси.
— Мне стало страшно, — медленно произнес Амиль. — Дела как-то странно пошли… Понимаете, у нас с ней секс продолжался уже несколько месяцев, но за столом все сидели как одна идиотская семейка. И я смотрю на нее и думаю: вот пару часов назад мы с ней то еще вытворяли, а он теперь сидит рядом как олух и знать ничего не знает. По крайней мере мне так казалось.
Амиля пробил пот.
— Извините. Говорить об этом… никаких нервов не хватит. Она ведь белая, да еще замужем. А я черный, и живем мы в Виргинии. Тут для меня дело знаете чем попахивает?
— Догадываемся, — кивнул Макдоналд.
— И пару недель назад я сказал «хватит». Пусть она наконец выбирает: я или он? Скандал был страшный. Несколько дней даже не разговаривали, и мистер Арнольд что-то явно заподозрил. Потом пришло время для ихней вечеринки. Мы с Макси держались нормально, но я видел, что Франк оч-чень внимательно за нами наблюдает. Тем утром я слышал, как они лаются, хотя и не знаю почему. Только она сильно на него орала, да и он в долгу не остался. К вечеринке
— Как прикажете понимать?
— Касси пошла спать, а мы — то есть я и Макси с Франком — сидели в гостиной. Время было часа четыре утра, и мы уже успели прилично задубеть. Вдруг Макси достает косячок и начинает попыхивать. В смысле в открытую. Я-то знал, что она травкой балуется, а мистер Арнольд завелся. И понеслось. Типа как она смеет, да еще на глазах подрастающего поколения, какой ты подаешь пример… В общем, обычные дела. Она, натурально, уперлась вмертвую и вдруг — бац! — передает косячок мне. Я смотрю на Франка и вижу, что он типа уже по-взрослому злой, и тогда я говорю ей «нет» и протягиваю обратно. И вот тут-то ее прорвало. Как она меня начала полоскать… Чем только не обзывала. А потом на него ка-ак поехала…
— Чем она вас обзывала?
— Дешевой дрянью. Орала, дескать, мы только врем, кем-то прикидываемся… Франк так разозлился, что выбежал из комнаты. Я подумал, он теперь спать отправится.
— Он оставил вас наедине? — уточнил Макдоналд.
— Да. И я тоже решил, мол, пойду-ка я спать. А когда встал, Макси мне говорит: «Вжик-Вжик!» Это у меня прозвище такое. Говорит: «Вжик-Вжик, трахни меня! Сил нет, как хочу!» А я сказал, что не буду, потому что у меня от этого одни неприятности. Но у нее просто тормоза отказали. Ясное дело. Обкурилась, опилась… Уцепилась за меня, повалила на диван, потом встала и давай все с себя скидывать. Как в стриптизе, прямо у них в гостиной. И уже голая говорит мне: «Давай-ка, милый, натяни последний разок. И на этом все». Иди, говорит, к мамочке, ты же хочешь беленькой… э-э…
Амиль заморгал и пару раз кашлянул.
— Вот. Знал я, что нельзя, знал, что это дурость. Но разделся. Она помогла. И прямо там, на диване, и… А тут поднял голову и вижу: стоит мистер Арнольд в дверях и глядит, глядит… Молчит, даже не шевелится. Стоит себе и смотрит. Я чуть не помер! У Макси-то глазки были закрыты. Я не знаю, что мне делать, и шепчу ей, мол, за нами Франк наблюдает. А она как не слышит, я даже подумал, что она не поняла. Я опять говорю: «Макси! Франк здесь!» Тут она голову повернула, смотрит — а его уже и след простыл. Я ей: «Что будем делать?» А она говорит: «Ничего». Молчи, говорит, в тряпочку — и все. Я, говорит, сама с ним разберусь… Ну вот, а на следующий день я с ней вообще не разговаривал, а ему старался не попадаться на глаза, потому как думал, что он мне всю ж-ж… это… весь зад, короче, отстрелит. А в воскресенье Макси мне сказала, что летим на воздушном шаре, как одна уродская семейка.
— Постойте-ка… Франк Арнольд не сказал вам ни слова? О том, что видел, ничего не сказал? Про секс с его женой?! — вздернул бровь Макдоналд.
— Вот именно. Ни слова, ни полслова. И я, значит, после полета его и спрашиваю: как бы нам с глазу на глаз переговорить? Вернулись в дом, зашли к нему в кабинет, и тут он выдает, типа как не понимает: «Случилось чего?» Я и говорю, мол, это насчет той ночи. Мне, говорю, уезжать надо, наверное. А он мне: «Не беспокойся, мне лично твоя песня понравилась». Это он про тот вечер, когда я перед гостями-то… А я стою как дурак и нич-чего не понимаю! То ли он надо мной издевается, то ли она, то ли они оба сговорились… А может, думаю, я тогда так надрался, что мне померещилось? Тут Франк кладет руку мне на плечо и говорит: «Все путем. Ты, брат, главное, не парься. Моя хата — твоя хата». Да вы не удивляйтесь, он все время так со мной пытался разговаривать. По-свойски якобы, по-уличному. Ну а вскоре я свалил на ту вечеринку.