Камень Апокалипсиса
Шрифт:
— Да хоть миллион! По сотне за каждый!
Гарольд, до сих пор не проронивший ни слова, вдруг зашелся ржавым смехом.
— Почему вы так ненавидите родную сестру? — спросил Макдоналд.
Она метнула в него испепеляющий взгляд, а потом как-то обмякла.
— Ладно, скажу за бесплатно. Осмотритесь вокруг. Давайте, не стесняйтесь. У моего мужа ноги не ходят. Автомобильная авария. Уже четыре месяца, как его уволили. Я прибираюсь в домах в компании с мексиканками, которые двух слов по-английски связать не могут. А Максин с Франком богаты. Так что догадайтесь сами.
Макдоналд не
— Она думает, мы ей в подметки не годимся. Да вы вообще в курсе, как они с Франком встретились? Она устроилась на подработку в Лас-Вегасе. У них там конференции проводят, называется «Комдекс». Крупнейшее компьютерное сборище в мире. Ее наняли раздавать рекламные проспекты. Бывали на «Комдексе», нет? Обалдеете, помяните мое слово. Толпа компьютерных «ботаников» с лейкопластырем на очках, в кармашках у них чехольчики с авторучками — а кругом силиконовые шоу-девки, раздают брошюрки про компьютеры, которые даже и включить-то не смогут. Словом, сплошь мозги да гигантские сиськи. Исключая Максин, конечно. Ей стиральная доска фору даст. Или Гарольд. Но она умная и хитрая. Когда она узнала, сколько стоит Франк, то закусила удила. Про его изобретение прочла больше, чем его же собственный рекламный отдел. Он и клюнул на то, как она ловко болтает с клиентами. Представился — и она начала его вываживать, подтягивать леску!.. Через две недели под венец.
— Что ваши родители о ней думают?
— Ничего не думают. Умерли. Максин даже на похороны мамы не приехала. А когда пришло время вскрыть ее завещание, то вместо Максин пришел адвокат и заявил, дескать, она подаст на нас в суд и станет оспаривать подлинность документов, если только мы не дадим ей возможность первой покопаться в вещах и забрать все, что ей глянется. Если она чего-то хочет или ее загоняют в угол, то ждать можно чего угодно.
— Даже убийства?
— Понравилось, за бесплатненько-то? Мне добавить нечего, — проворчала она.
Из-за разницы во времени между Споканом и Шарлоттсвилем Макдоналд не мог сразу позвонить Делани с отчетом, слишком уж поздний час. Вместо этого он забронировал место на рейс в Лас-Вегас и следующим утром выкупил билет. Перед вылетом он записался на автоответчике у нее в офисе: «Я знаю, вы сейчас в суде, отбираете присяжных. Я отправляюсь в Лас-Вегас. Почему — объясню позже, когда перезвоню. Терпеть не могу автоответчики. Если не успею вернуться к началу процесса, дайте им жару своей вступительной речью. И помните: следуй инстинкту. Вот почему я лечу в Вегас».
Следуй инстинкту. Лозунг, теперь взятый на вооружение обоими партнерами.
9
Спенсер едва успел закончить завтрак на веранде, когда появилась Мелисса, одетая в дизайнерский сарафан от Гали Мозеевской, московской модельерши, которую супруга открыла для себя совсем недавно. Черный верх, сизо-серая талия и, наконец, подол бледно-голубого, небесного оттенка, слегка прикрывавший колени. В руке она держала бледно-голубую же дамскую сумочку. На ногах — черные туфли.
— Думаю заглянуть к тебе на процесс, — объявила она. — Когда это проще сделать?
Мелиссин
— Заседание начнется в девять. Однако мест для всех зрителей и репортеров не хватает, так что мисс Алиса будет еще проводить лотерею.
До сих пор супруга не выказывала интереса к его работе. Она нагнулась к Спенсеру и поцеловала его в щеку.
— Ну, ты же найдешь для меня местечко. Все-таки судья. Впрочем, я, наверное, немного задержусь. У меня в девять маникюр. Да, кстати… где-нибудь в переднем ряду, пожалуйста.
Такое впечатление, что Мелисса заказывает себе билеты на бродвейский мюзикл.
Присев рядом в белое камышовое кресло она отметила — вслух, — что легкий утренний туман уже почти поднялся, а луг до сих пор мокрый. Спенсер отметил — про себя, — что нынче она без лифчика.
Еще в первые месяцы их брака он понял, что Мелисса эгоистична, эмоционально неразвита и интеллектуально ленива. Что поразительно — и он, и все прочие, казалось, не обращали на это внимания. Ее нарциссизм выглядел совершенно нормальным, раз она была одновременно и богата, и красива. Когда Мелисса ломала краешек ногтя (раздражающее, хотя и обычное явление в жизни большинства женщин), она вела себя так, будто разразилась вселенская катастрофа. Трудно поверить, но все вокруг нее подхватывали тот же стиль поведения. Словно повседневные события в жизни богатых людей носили куда более значительный характер просто оттого, что у них масса денег.
Особенно Спенсера удивлял тот факт, что Мелисса, в общем и целом, оставалась недовольна своей жизнью, несмотря на особое к ней отношение со стороны окружающих. Как старые, так и новые знакомые автоматически вызывали у нее пренебрежительную реакцию, крайне редко она начинала искренне чем-то интересоваться. У нее не имелось ни целей, ни амбиций, ни плана в жизни, а что касается увлечений, то их было очень немного. Лошадей своих она вроде бы любила, на собственного отца молилась, однако на все остальное ей было наплевать. На Спенсера в том числе.
В начальную пору их брака все эти недостатки мало что значили в его глазах. У женщин типа Мелиссы, решил для себя Спенсер, лишь одно реальное предназначение: им должны завидовать. У него была жена, которую вожделели прочие мужчины, а местные дамы мечтали ей уподобиться. С самого начала он избрал простой путь: на все закрывать глаза. Не из любви, а потому, что их брак ставил его на более высокую ступень. Мелисса давала ему превосходство над другими мужчинами. Ведь он ее добился, в этом и состоял его выигрыш. А вот почему она согласилась выйти за него — здесь ответ так и не удавалось найти.
— Я вчера обкатывала Маленького Грома, — вдруг перебила она поток его мыслей, — и Диди Гилмор мне рассказала про ту нахалку, которую назначили в адвокаты этому негру-убийце.
— Лестера Амиля еще никто не признал убийцей, — ответил Спенсер, — да и слово «нахальство» тоже как-то не подходит к его защитникам.
Он сделал вид, будто поглощен чтением колонки новостей, хотя на деле ему не терпелось узнать, какие еще сплетни распускают их соседи.
— Диди сказала, что эта… как там ее?