Камень Апокалипсиса

Эрли Пит

Лас-Вегас был для него далеко не обычным городом. В списке любимых мест отдыха его покойной супруги он занимал одно из самых почетных мест. Макдоналд страшно тосковал по своей Джейн. Сорок четыре года вместе — и все равно этого оказалось слишком мало. Его удивляли те мужчины, которые норовили пожаловаться на жен. С Джейн они редко ссорились, а уж кричать друг на друга — об этом и речи быть не могло. Возможно, впрочем, что причина заключалась в его работе: он слишком часто становился свидетелем насилия и жестоких семейных скандалов. Джейн видела в муже кумира, а он отвечал ей тем же. Увлечение супруги Лас-Вегасом всегда забавляло Макдоналда, потому что дома она вела себя очень уравновешенно и отличалась бережливостью. Он знал нескольких коллег, которые в шестидесятые и семидесятые годы постоянно проводили отпуск именно здесь, что также казалось ему довольно странным. В конце концов, речь идет

о периоде, когда игорные корпорации еще не овладели полным контролем над городом и делами Лас-Вегаса заправляла коза ностра. Джейн всегда играла в «одноруких бандитов», а сам Макдоналд предпочитал «двадцать одно». По вечерам они ходили на шоу. Ей нравились бурлески, хотя он ежился от неловкости при виде полураздетых девиц. Сразу после свадьбы он решил для себя, что его любовь к жене невозможно пересилить никаким другим чувством. А потом родилась дочь. Хотя он не раз слышал, что в отличие от матерей отцам порой бывает сложно привыкнуть к детям, Макдоналда младенец очаровал с первой секунды. С годами они с дочерью превратились в неразлучных товарищей. Он ни разу не пропустил ее дня рождения, даже когда этот день приходился на его дежурство. С малых лет девочка поджидала папу у входной двери, когда тот возвращался с работы. Он баловал ее на полную катушку и изо всех сил старался сделать из нее сорванца. Научил играть в бейсбол и американский футбол, а когда местные мальчишки отказались принимать девчонку в свою компанию, показал ей пару боксерских приемов. К его восторгу, дочь проявляла незаурядные способности в спорте. Бейсбол, футбол, баскетбол, плавание, хоккей с мячом — во всех этих дисциплинах она показала себя с наилучшей стороны. При любой возможности он старался помочь ей своим тренерским советом. Даже в подростковом возрасте, когда дочь начала перечить матери, они оставались с ней верными друзьями. Он знал ее «самые секретные секреты». После окончания школы девушку приняли в один из калифорнийских колледжей, и переезд они спланировали вместе: вдвоем, через всю страну, добрались до Калифорнии во взятом напрокат грузовичке. Настоящее приключение, особенно для юного восторженного существа. Остановились в Кантоне, штат Огайо, где заглянули в Галерею футбольной славы. Сделали даже крюк в Лас-Вегас. Весь первый год отсутствия дочери Макдоналд не мог найти себе места и впал уже в совершенное уныние, когда она объявила, что нашла себе друга на всю жизнь и собирается выйти за него замуж, как только оба окончат учебу. Макдоналд с ходу решил, что будет презирать этого парня, однако при первой же встрече понял, что она сделала правильный выбор. День величайшей отцовской гордости, когда он вел свою дочь к алтарю, не заставил себя ждать. Всего лишь кадр из киноленты судьбы — и апофеоз родительского чувства. Их отношения с дочерью были настоящим воплощением подлинной дружбы. Кто мог знать, что до трагедии оставались считанные часы…

Внутри торгового центра Макдоналд нашел стейкхаус, где заказал себе жареную лопатку на косточке и стопку виски «Джонни Уокер». Получив счет, он раскрыл бумажник, откуда из-под пожелтевшего пластикового окошечка, под которым люди обычно хранят водительское удостоверение, на него смотрели две женщины, две самые большие любви в его жизни. Посредине, обняв их руками за плечи, на снимке стоял и он. Беззаботное время, время счастья. Макдоналд принадлежал к старой школе, он никогда не плакал. Но при всем при этом чувство потери не отпускало ни на минуту. Клиническая депрессия, вот как это назвали психотерапевты сразу после гибели дочери. Целый год он пытался хоть как-то, хоть немного пригасить в себе боль. Лекарства не помогали. В конечном итоге он оказался настолько психически истощен, что врач рекомендовал электрошоковую терапию. От предложения Макдоналд отказался. «Сам выберусь из пропасти», — сказал он. И выбрался. Излечил себя. По крайней мере так он заявлял врачам.

Сидя за столиком и готовясь подписать копию своей кредитной карточки, он подумал про чету Арнольдов. Потеряв сначала Синтию, а теперь вот и Касси, страдала ли Максин так же, как и он, лишившийся дочери и жены? А Франк? Испытывал ли он такую же пустоту в сердце и жизни?

Макдоналд расписался на чеке и, выйдя из ресторана, попал прямо в казино. Здесь он прошел в бар, где заказал очередную стопку виски. Ночь предстояла нелегкая.

Следующим утром он протянул таксисту листок с адресом Департамента судмедэкспертизы при полицейском управлении графства Кларк. Сейчас он следовал своей интуиции. Сразу после пробуждения ему пришло в голову, что если бы в обстоятельствах смерти первого ребенка Максин Арнольд имелось нечто подозрительное, полиция Лас-Вегаса распорядилась бы провести вскрытие.

При известном везении отчет патологоанатома

раздобыть все-таки удастся. Может, из него он узнает, как умерла маленькая Синтия Райт.

12

ШАРЛОТТСВИЛЬ, ШТАТ ВИРГИНИЯ

Первым свидетелем обвинения на послеобеденном заседании по делу Лестера Амиля шел Дейл Стюарт, следователь при Управлении шерифа графства Альбемарль. Он начал с того, что проиграл запись телефонного звонка на номер 911, который набрала Максин Арнольд, обнаружив исчезновение дочери.

— Ее украли! Украли! — истошно вопила мать в трубку.

— Пожалуйста, успокойтесь. Назовите свой адрес, чтобы мы смогли выслать машину, — ответил дежурный диспетчер.

— Нет! Никаких машин! Ее убьют!

Детектив Стюарт сообщил, что он с двумя другими сотрудниками подъехал к дому на белом микроавтобусе минут через пятнадцать. Все трое были одеты в зеленые рабочие комбинезоны с надписью «Водопровод». Франк Арнольд встретил их на пороге и потребовал предъявить удостоверения. За поясом он держал пистолет.

— Миссис Арнольд находилась практически в невменяемом состоянии. Впрочем, супруг ее держался спокойно.

Умело направляемый вопросами Тейлора Колдуэлла, следователь провел присяжных по событиям того злосчастного утра.

Он рассказал, что Максин Арнольд встала с постели в восемь часов, чтобы отвести Касси в частную школу. Как правило, завтрак для ребенка готовила их домработница, Тереза Монтоя. Она же и возила Касси на занятия на автомобиле хозяев. Однако вышло так, что мать Терезы умерла в ночь на субботу, и домработницы не было: она уехала на похороны. Максин спустилась в кухню, вынула из холодильника пакеты с апельсиновым соком и молоком и поставила их на стол рядом с чашкой для кукурузных хлопьев. Затем вновь поднялась наверх, чтобы разбудить дочь, чья спальня располагалась на втором этаже. Спальня родителей была на этом же этаже, но в противоположном крыле дома. Постель Касси оказалась пустой. Девочки не было и в соседней ванной комнате. Решив, что они с дочерью как-то разминулись, Максин повернула на выход, чтобы спуститься в кухню, и тут на полу возле двери увидела три белых листка, уложенных бок о бок, — то самое письмо о выкупе. Арнольдам предписывалось пойти в банк и снять со счета 118 000 долларов мелкими купюрами. В пять часов вечера им позвонят и укажут, как и куда доставить деньги.

Колдуэлл продемонстрировал упомянутые листочки, потребовал их приобщения к делу в качестве вещественного доказательства, после чего заставил Стюарта зачитать вслух часть послания:

«Ваша дочь у нас в руках. Никто ее не трогал, она жива и здорова. Если хотите вернуть ее целой и невредимой, выполняйте наши указания. В полицию НЕ ЗВОНИТЬ — или ее убьют. Мы следим за каждым вашим шагом. Вы под колпаком до конца дня, пока мы не получим своих денег. Не забудьте взять в Первый виргинский банк сумку побольше, не то деньги не влезут».

Стюарт также пояснил суду, что текст был написан чернилами, а не, скажем, карандашом или шариковой ручкой.

— Печатные буквы говорят о том, что человек либо находился в крайне возбужденном состоянии, либо сознательно пытался исказить свой нормальный почерк. Возможно даже, что правша писал левой рукой, и наоборот, — добавил детектив.

— Протестую, — прервала его Патти Делани, вставая с места. — Свидетель не является специалистом по почерку!

— Протест принят, — кивнул Спенсер, после чего велел присяжным не принимать во внимание почерковедческие выводы Стюарта.

Тогда Тейлор Колдуэлл попросил следователя рассказать, что же все-таки удалось выяснить при анализе письма.

— Например, в нем был упомянут банк Арнольдов, откуда следует, что похититель либо знал эту семью, либо какое-то время следил за ними, — ответил Стюарт.

Он сообщил далее, что листки письма были вырваны из рабочего блокнота Франка. Блокнот находился в его домашнем кабинете.

— Это обстоятельство весьма необычно, так как похитители крайне редко пользуются какими-либо материалами из дома жертвы, — заметил следователь. — Все необходимое они готовят заранее, в том числе и письмо о выкупе.

Признаков взлома входной двери особняка или спальни девочки полиция не обнаружила. Хотя подвальное окно было разбито, ни на стекле, ни на раме отпечатков пальцев на нашли, как не нашли поблизости и следов обуви, которые могли бы свидетельствовать о том, что похититель проник в дом, а затем покинул его именно через это окно.

Судья Спенсер разрешил Стюарту воспользоваться его записями, которые тот сделал при первом снятии показаний с Франка и Максин. Следователь вновь пояснил: мать девочки так переживала, что Франк был вынужден вызвать домашнего врача. Кроме того, хозяин дома вызвал и личного адвоката.