Камень Книга седьмая
Шрифт:
– Прошу, гости дорогие! – еще в коридоре нас шутливым поклоном встретила Вяземская. – Ваши императорские высочества, а почему наш герой вечера не улыбается и шагает в задних рядах?
– Это у него от переизбытка чувств, Вика, – хмыкнула Варвара. – Александр пока не привык к повышенному вниманию.
– Ясно…
Первым делом, оказавшись в своей гостиной, я перешел на темп и потянулся к Алексии. Девушка едва светилась достаточно ровным, спокойным цветом. Успокоившись,
«Вот это профессионализм, твою мать! – хмыкнул я про себя. – Даже в таком состоянии силы на маскировку тратит! Но ничего, щас мы тебя рассмотрим…»
Сосредоточившись, я что-то почуял и усилил давление. В какой-то момент Ванин колокол, а это, без сомнения, был именно он, дал трещину, колдун ярко засветился и предпринял ответную атаку, от которой я прикрылся уже своим колоколом, хотя испытывал огромное желание расслабиться, как сегодня утром в спортзале, пропустить атаку сквозь себя и потянуть Ваню «присоской».
– Вы чего? – напряглась что-то почувствовавшая Алексия.
– Все хорошо, Лесенька. – Я вышел из темпа. – Просто проверял твое с Иваном Олеговичем самочувствие.
– И как?
– Эту ночь ты обязательно должна провести под надзором специалиста. – Я кивнул в сторону ее отца. – Ее проведу в казарме училища, а вот завтра ночевать буду в особняке. Ты же вернешься домой?
– Только если ты расскажешь, что сегодня утром сделал, – нахмурилась она. – А то… Иван Олегович молчит. И вообще, у меня завтра выступление на корпоративе.
– А у меня вечеринка малого света.
– Хорошо, я вернусь домой, и ты мне все расскажешь!
– Обещаю.
Как же мне всего этого не хватало: и Вики, успевавшей буквально везде и умудрявшейся поддерживать разговоры на самые разные темы, и разбитных братьев, и скромничавшего Сашки Петрова, и сестер, которые, как и Вяземская, были теми еще болтушками, и спокойной Алексии с этой ее блуждающей улыбкой, и сидящих в уголке с бокалами коньяка Ивана с вернувшимся Прохором! Удовольствие закончилось в одиннадцатом часу вечера, когда мы с Николаем и Александром переоделись и засобирались в училище, а все остальные пошли нас провожать.
– Прохор, а это точно необходимо?
На стоянке, помимо «Волги» с дворцовыми, у другой «Волги» стоял Лебедев с двумя подчиненными.
– Приказ государя, – пожал плечами воспитатель. – Мало ли что…
– Понятно.
Поездка, как и предполагалось, прошла без происшествий, а вот уже на стоянке училища Прохор открыл багажник:
– Так, молодежь, берем по ящику.
Мы с братьями, заглянув внутрь, дружно присвистнули от такого количества марочного портвейна, но тут же последовал комментарий воспитателя:
– Губу-то не раскатывайте, это для военной
И мы с этими ящиками пошли через КПП, охрана которого старательно смотрела в другую сторону.
– Веселее, бойцы! – подгонял нас воспитатель, которого дежурные тоже не остановили. – Вы сейчас спать завалитесь, а мне еще в Кремль возвращаться!
На гауптвахте двери тоже были гостеприимно открыты, и мы беспрепятственно дошли до помещения дежурки, где Прохор жестом руки остановил доклад тянувшегося прапорщика:
– Послушай, военный, где можно это добро сгрузить?
– Сейчас! – прапорщик кинулся к той кладовой, где полицейские хранили личные вещи арестованных. – Прошу!
Когда портвейн был «сгружен», воспитатель строго оглядел дежурного:
– Смотрите мне, не перепейтесь всей сменой! Завтра чтоб все три ящика сдал командиру. А теперь оформляй этого. – Он указал в мою сторону и повернулся к Николаю с Александром. – А вы, оба-двое, в темпе попрощались с братом и на выход, я вас до общаг провожу.
– Мы и сами можем…
– Цыц! Выполняйте!
Когда Прохор с братьями удалились, прапорщик позволил себе улыбку:
– С возвращением, курсант Романов! Позвольте определить вас в персональную камеру?
– С огромным нашим удовольствием!
– Прошу!
– Спасибо, Андрей, – кивнул князь Долгорукий. – Значит, говоришь, виски у Алексея полностью поседели?
– Абсолютно, деда. Я даже представить себе не могу, что на самом деле в общежитии происходило, пока Демидова с Хачатурян без сознания валялись.
– Это мы с полной достоверностью вряд ли узнаем. Ты с Алексеем насчет турнира поговорил?
– Да там не до этого было. Завтра переговорю.
– Хорошо. Спокойной ночи.
– И вам с отцом.
После ухода Андрея некоторое время в кабинете князя стояла тишина, пока наследник не сказал:
– Предлагаю связаться с князем Пожарским, раз уж его выставляют фактическим опекуном Петрова, и занять очередь на написание твоего парадного портрета. Одновременно с этим надо дать задание Андрею, чтоб он провентилировал этот вопрос и у Алексея, и у Марии, и у самого Александра Петрова.
– Согласен, род Долгоруких обязан быть в тренде. А еще лучше, сынок, к государю на просмотр портрета в числе первых пробиться, заодно и пару вопросов с ним решить. С князем Пожарским я свяжусь тоже, а ты дай соответствующее задание Андрюшке.
– Сделаю.
– И когда ты собираешься извиняться, Аннушка?
Князь Шереметьев, нахмурив брови, разглядывал внучку.
– Завтра, деда, сегодня не получилось, – опустила голову она. – И вообще, не сильно я перед Алексеем и виновата…