Камень Книга седьмая
Шрифт:
– Ясно. Я тут насчет тебя с Демидовой и Хачатурян переговорил, так что не пугайся, если они на тебя внимание обратят.
– Зачем, Алексей? – нахмурилась она. – Я этих аристократок… Прости!
– Ничего страшного, я тебя прекрасно понимаю, но все же… На дистанции помощь нужна?
Панцулая покраснела и стала оглядываться, а потом показала свои браслеты:
– Мне Вадим Толгатович особые выдал, облегченный вариант. Алексей, только ты никому!
– Могила! – пообещал я. – Все, побегу, не буду тебя компрометировать.
– Пока, – кивнула она.
Через час мы
Еще в обед договорился уехать из училища вместе с братьями, а уже ближе к вечеру Прохор прислал сообщение, что он нас встретит, так что в особняк мы отправились при усиленной охране, только вместо Лебедева был Кузьмин, устроивший мне при выходе из КПП очередную провокацию.
– Лешка! – на меня с осуждением смотрел воспитатель, прикрывая собой ноги колдуна, безвольно торчащие из машины. – Что вы опять с Ванюшей не поделили?
– Он первый начал! – отмахнулся я. – Не переживай, скоро очухается. И скажи дворцовым, чтобы мигалки доставали, очень домой хочу!
– Хрен тебе! – буркнул он. – В общем потоке поедем, нечего твоих будущих подданных мигалками раздражать.
– Как скажите, господин императорский помощник.
– Ваше святейшество, добрый вечер! Отец Владимир вас смеет беспокоить!
– Добрый, сын мой. Рад тебя слышать.
– Ваше святейшество, прошу прощения, что без прелюдий, но вы договорились с Романовыми о своем посредничестве в решении нашего вопроса?
– Смею надеяться, Владимир.
– И наш разговор сейчас слушают?
– Увы, сын мой, ты сам должен понимать, что это тоже входит в сделку.
– Прекрасно понимаю, ваше святейшество, и очень хочу узнать подробности.
– Скажем так, Романовы готовы к диалогу при непосредственном моем участии и присутствии Алексея Александровича.
– Очень рады это слышать, ваше святейшество, и благодарим вас от всего сердца! Телефон великого князя у нас есть, и в следующий раз мы наберем именно его, если вы, конечно, не будете возражать.
– Не буду, сын мой. Только ты обозначь сроки этого звонка, чтобы господа, которые слушают наш с тобой разговор, не сильно переживали.
– Конечно, ваше святейшество. Господа, звонок планируется во второй половине следующей недели. До свидания, ваше святейшество!
– До свидания, сын мой!
Глава 6
– Прохор, а мне какой-нибудь «вездеход» на лобовое стекло не положен для проезда по нашему кварталу?
Вика, отложив
– А то постов и тихарей на каждом углу понапихали, – продолжила она. – Еще и бойцов «Тайги», небось, по всему периметру понаставили?
– Угу, – просто кивнул тот, продолжая заниматься мясом.
– Если кому-нибудь интересно мое скромное профессиональное мнение, – Вика продолжала улыбаться, – то принятые меры по охране особняка мне кажутся излишними. Учитывая уровень подготовки бойцов Владимира Ивановича, твой уровень, Прохор, и навыки Ивана Олеговича… вполне бы хватило смены из трех колдунов. И это я еще не говорю про подготовку Коли с Сашей, а уж про Лешку так и вообще молчу.
– Вика… – с укором протянул воспитатель, покосившись при этом в сторону Сашки Петрова, который делал вид, что полностью занят процессом поглощения пищи.
– А что Вика? – нисколько не смутилась та. – Наш Смоленский Рембрандт много чего уже видел и слышал, успел зарекомендовать себя только с лучшей стороны, вхож к первым лицам Империи, а тут его еще, как я поняла, и во Францию вовсю приглашают. Прохор, пора уже Шурку официально вербовать и выделять ему под это дело отдельное денежное содержание, пусть Родине послужит не только своими художественными талантами.
Петров напрягся, прекратил есть и вопросительно уставился на меня, явно прося защиты. Я же, в свою очередь, посмотрел на воспитателя, который еле заметно улыбался. Ясно, Вика точно завела этот разговор по его указке, а самому Прохору соответствующий приказ озвучил или мой царственный дед, или отец.
Я прислушался к внутренним ощущениям, попытавшись сформулировать свое отношение к «вербовке» лучшего друга, и не встретил никакого сопротивления: Шурка действительно находился в уникальной ситуации, успев за короткий срок взлететь так высоко, как мало кому удается даже после долгих лет службы, и фактически стать членом моей семьи, получив через это доступ к младшему поколению имперской аристократии – и не только к младшему. С другой стороны, я абсолютно доверял своему воспитателю, который плохому Петрова уж точно не научит, а только быстрее лишит Петрова вредных иллюзий касательно окружающей суровой действительности. Не стоило забывать и про Шуркино дальнейшее проживание в особняке, особенно после того, как царственный дед обозначил желание расширить владения Романовых в квартале: было у меня подозрение, что делалось это не просто так, особенно в свете подчинения «Тайги» Кузьмину.
Тем временем воспитатель протянул:
– Ну, идея не так чтобы и плоха…
– Прохор, может, ты на эту тему с князем Пожарским посоветуешься? – нашел «выход» я. – Тем более дед Михаил по официальной версии не для посвящённых опекает Шурку в творческом плане.
Петров с надеждой уставился на воспитателя, а тот, задумавшись на несколько секунд, кивнул:
– Добро, с Михаилом Николаевичем нашему художественному гению действительно стоит посоветоваться.
Тут опять влезла Вика: