Камень. Книга шестая
Шрифт:
— Я рад за нас… — осторожно сказал Андрей, так и не уловивший причины восторгов деда и довольного вида отца. — Поговорят-поговорят и забудут…
— Не забудут, Андрюшка! Со мной уже главы десяти не последних родов связались, просят приглашения на финал! — Князь сделал многозначительную паузу. — С твоим отцом еще столько же его однокашников намеками пообщались. И это я еще не говорю про «заходы», которые идут через твою мать и бабушку. Да у нас тут вообще получится что-то вроде императорского новогоднего бала, только чуть скромнее! Все наши старания стократ отбились,
— Теперь понял, — заулыбался младший Долгорукий.
— Про то, что тебе обязательно надо лично пригласить Юсуповых и Шереметьевых, надеюсь, говорить не надо? — Андрей кивнул. — Марию с Варварой Романовых, если лично не получится, постарайся вытащить к нам в клуб с помощью Алексея. И скажи ему, что он волен приглашать на финал кого угодно. Договорились?
— Сделаю, дедушка.
— И проси что хочешь!
— Мне надо подумать.
— Думай, Андрюшка, думай! — князь уселся в кресло. — Заслужил, внучок!
— Подъем! — Опять открылась с лязгом «кормушка». — На выход!
— А пайку выдать? — не придумал я ничего нового и нарочито медленно потянулся на нарах. — Кофий будет? На крайняк какава?
— На выход! — дверь распахнулась. — Разговорчики!
— Иду-иду, начальничек…
И опять я оказался перед дежурным по гауптвахте:
— Курсант Романов, сейчас вас проводят на занятия к вашему курсу, нечего в камере прохлаждаться! Во время этих занятий вас, курсант, будут сопровождать два бойца военной полиции. Это личный приказ начальника училища, так что убедительно прошу отнестись к этому факту с пониманием и не устраивать разных там… инсинуаций. Как поняли, курсант?
Это что, «мухоморы» так за вчерашнее «извиняются»? Или просто не хотят конфликтовать? В любом случае я за мир во всем мире…
— Ситуация понятна, господин прапорщик! Но… инсинуации все же последуют, так что заранее прошу прощения.
Дежурный кашлянул и переглянулся с коллегами.
— Курсант, послушайте… — Он явно подбирал слова. — Самое главное, чтобы мое родное подразделение не выглядело посмешищем в глазах у командования училищем, остальное нас мало волнует.
— Господин прапорщик, — вздохнул я, — сегодня после обеда мне надо будет покинуть расположение училища, так что… — и развел руками. — Вернусь ближе к ночи.
— Это Виктор и Сергей, курсант, — дежурный кивнул в сторону двух «мухоморов». — Не надо их… обездвиживать, они вас отпустят и так, только сделают это в месте без камер и лишних свидетелей. Как вы покинете расположение училища, уже ваши проблемы. Договорились?
— При одном условии, господин прапорщик, — улыбнулся я.
— Внимательно слушаю.
— Мне нужна возможность иногда заряжать телефон, в камере-то розеток нет…
— Договорились, — он кивнул и мгновенно посуровел лицом. — На выход, курсант Романов!
Так и шагали мы с Витей и Сережей до спортгородка, постоянно ловя на себе заинтересованные взгляды курсантов. Эта идея генерала Ушакова мне даже понравилась: подобный конвой еще больше выделял меня из общей
Первый курс, как оказалось, был построен, а капитан Уразаев явно ждал только меня.
— No pasaran! — не удержался от возгласа я и вскинул кулак вверх.
— No pasaran! — рявкнул курс, лес рук поднялся над строем.
Мои сопровождающие вообще никак не прореагировали, а Уразаев поморщился и вяло скомандовал:
— Курсант Романов, в строй! Рады вас снова видеть.
А дальше все пошло, как я понял, по стандарту: кросс на три километра в браслетах, причем бирюльки надели и «мухоморы», побежавшие рядом со мной, потом гимнастика Гермеса и рукопашный бой. В общежитии Виктор с Сергеем «охраняли» мою комнату, пока я мылся, а вот в столовую мы с ними шли позади строя, опять ловя заинтересованные взгляды курсантов с других курсов. Витя и Сережа пошли со мной и на занятия, на которых я тупо занимался тем, что «шарился» в паутине, читая свежие новости из жизни империи, а преподаватели не обращали на нас никакого внимания. В обеденный перерыв буквально заставил их взять еды и усесться за отдельный столик.
— Алексей, такой чести даже нам не оказывали! — к нам подошли вовсю ухмылявшиеся братья, а я сделал знак Виктору и Сергею сесть обратно. — Училище гудит! Ты у нас и так был звездой, а сейчас так и вообще превратился в сверхновую! Требуем подробностей вчерашней тревоги.
— Отстаньте! — отмахнулся я. — Дайте поесть, потом как-нибудь расскажу. И вообще, я под конвоем, и вы разговаривать со мной не имеете права.
— А нам расскажешь, подконвойный? — к столу подошли Хачатурян с Демидовой. — И какие у тебя пажи симпатичные! — девушки улыбались. — Да еще и в таких чудных чепчиках! Ты с ними на бал в Кремль пойдешь?
— Мы при исполнении. — Поднялись обиженные «мухоморы». — Просим вести себя прилично и прекратить общение с курсантом Романовым!
— Не обращайте внимания на девушек, господа, — хмыкнул я. — Они не из столицы, тонкостям обращения не обучены.
— Романов!!! — делано возмутились те, а Виктор с Сергеем уселись обратно за стол с довольным видом.
— Что, Романов? — пожал плечами я. — Сами провоцируете.
— Хорошо, — кивнула Хачатурян. — Господа полицейские, разрешите пообщаться с курсантом Романовым на романтические темы?
— Как бы запрещено…
— Алексей, пригласи Женьку на бал, раз у вас все эти договоренности расстроились! — она не обратила никакого внимания на «мухоморов». — Татищев, кстати, во второй раз пригласил Голицыну, она согласилась, я с Багратионом иду, сделай Женьке приятно, раз уж эти твои дуры отказались!
— Господа полицейские! — буквально взмолился я. — Прошу оградить подконвойного от навязчивого преследования со стороны прекрасного пола!
Виктор с Сергеем опять встали:
— Ну, как бы просим соблюдать дистанцию и не заговаривать с подконвойным… — Полицейским было явно не по себе в подобном высшем обществе, где любой неверный шаг мог привести к непредсказуемым последствиям.