Каменные драконы
Шрифт:
Дракон тем временем шикнул на парочку подобравшихся поближе малышей — драконят. Бриенне подумалось, что это самка. Драконица опустилась перед Бриенной низко-низко и снова, высунув язык, лизнула. Бриенна опешила от неожиданности. Она признает ее своим всадником? Но она не Таргариен… Драконица снова лизнула девушку в живот, заурчала, как довольный кот, а потом, резко взметнув крылья, взлетела в небо, обдав её песком и мелкими камнями. С неба она прокричала что-то, и стая устремилась следом, исчезая над лесом.
========== 6. Всадник / Селвин ==========
Они выехали ранним утром.
Впереди колонны маячили близнецы. Их золотые головы выныривали из утреннего тумана то здесь, то там, похожие на снопы соломы. Он неохотно признавал, что брат и сестра лучше него ездили на лошадях. Зато его дракон, вернее, драконица, была самой крупной. На её спине Селвин терялся как былинка, однако она слушалась. Каждый раз. Беспрекословно. И она была всегда. Малышом он учился ходить, цепляясь за чешуйки на её хвосте.
Сейчас драконица без всадника следовала за колонной. Она не могла долго находиться с ним в разлуке, Селвин ощущал её тревогу как свою. К сожалению, лететь на драконе вперёд было неразумно, требовалось подготовить обитателей Винтерфелла к их появлению. Драконы Дженны и Герольда, про которых все также думали, что они близнецы, если у драконов вообще бывают близнецы, остались в замке. То ли у них был более независимый характер, то ли они были моложе, но юные синие создания с васильковыми глазами и золотистыми гребнями по спинам легко отпускали от себя своих всадников. И Дженна, и Герольд уже умели на них летать, хотя мать бдительно следила, чтобы они не баловались и не улетали далеко. Селвина это смущало. В их возрасте Селвин уже вернулся из первого полета на Тарт. Впрочем, он разделял сомнения матери как относительно драконов, так и относительно всадников — вся четверка была слишком взбалмошной и юной, чтобы оставлять их без присмотра.
Дорога заняла весь день. И он был прекрасен. Отец без устали рассказывал разные истории, а маленькая Кира практически не слезала с его колен. Она засыпала у него на седле, и просыпалась, и ревновала его к другим детям. Я вел бы себя так же, если бы увидел отца в четыре года впервые, подумал Селвин. Близнецы непрерывно дрались пять лет назад, когда делили его внимание. И выучились писать, только чтобы общаться с отцом. Их смешили и радовали его письма, в особенности корявый почерк. Как он сам утверждал, научиться махать мечом левой рукой было существенно проще, чем писать. Слава богу, я не мейстер, смеялся он, писать много не приходится. Но письма приходили не надиктованные в аккуратной мейстерской вязи, а кривые и косые, с кляксами. Он любил отцовские письма не меньше младших. Однако теперь, став старше, он чувствовал себя главной опорой матери на время отсутствия отца. То есть почти постоянно. Он уже умел сражаться достаточно хорошо, чтобы прикрывать ей тыл. Однако из лука он никогда не научится стрелять так, как его старая знакомая.
Лучница. Тонкие волосы колышет ветер, руки сжимают лук, а в глазах искорки. Он не видел её почти два года, со времен последнего визита к деду. Он скучал по ней, но предлога к встрече не было. Мама все неохотнее отпускала его летать на драконе в окрестностях. А до места их постоянных встреч был день пути.
***
Древний замок встретил их холодом. Огромные
— Стоит, зараза, — бросил сквозь зубы отец. — Всех нас перестоит.
— Ты видел его раньше? — спросил Селвин с интересом.
— Однажды много-много лет назад, — отец нахмурился, откидывая со лба прядь волос. — В тот раз все было иначе, я был молод.
Отец оглянулся на мать, отставшую от них. Она была достаточно далеко.
— Я был глуп и заносчив как юнец. В пекло, я сильно изменился с тех пор, но по-прежнему ненавижу Винтерфелл. В первый визит сюда я запустил цепочку событий, которая сломала хребет моей жизни. Я не жду хорошего от этой поездки. Я много лет служу Королеве верой и правдой, но мне постоянно напоминают о старых грехах. Как будто их можно однажды забыть! Никогда не совершай того, о чем будешь жалеть всю жизнь, мой мальчик.
— Мы не всегда можем выбирать, — парировал сын, подгоняя коня. Мать была все ближе.
— Ты прав, — отец поднял на него глаза, и в них светилась нескрываемая скорбь. — Не всегда. Но иногда мы еще и выбираем неверно. Постарайся не ошибиться.
Во дворе было шумно. Вероятно, замок ждал не только их. Кругом сновали люди. Их разместили на ночлег не в гостевом доме, а в огромной башне, при виде которой отца передернуло. Хозяйка не вышла их встретить, однако позже служанка зашла за матерью. Когда мать вернулась, ее лицо было пунцовым, а руки дрожали.
— Что бы тебе ни сказала Санса, ты ни в чем не виновата, — начал отец, успокаивая ее.
— Нет, я в порядке, — заявила неожиданно мать, — Леди Санса преломит с нами хлеб утром, ей нездоровится. Нам накроют стол, мы увидим ее только утром.
— Сел, выйди на минутку, — попросил отец голосом, которого невозможно было ослушаться. Мальчик молча кивнул, но прикрыл дверь недостаточно плотно, замерев за дверью. Однажды его любопытство сгубит его.
Едва он вышел, мать разрыдалась шумно, как девочка. Отец успокаивал ее. Он спрашивал:
— Что? Скажи, тебе станет легче…
— Джейме, нет. Прошу тебя.
— Хочешь, чтобы я предстал перед ней сам сейчас? — отец волновался за них, это было слышно в его голосе.
— Я привыкла, послушай, привыкла.
— Просто скажи мне дословно. Я Цареубийца, припомни, человек без чести. Я знаю все, что обо мне говорят.
— Она обещала… обещала преломить с нами хлеб, если ты воздержишься от убийства детей в стенах замка. И попросила на всякий случай… — мать запнулась, — не делить с тобой постель, чтобы ты не взялся за старое.
— О-о. Я определенно зол, — отец шумно втянул ртом воздух. — От этого я никогда не избавлюсь.
Затем дверь резко распахнулась и так же резко бухнула. Селвин замер, пораженный. Отец знал, что я слушаю? Или что? Он так и не узнает, сказал он себе, тихо отправившись в отведенную ему комнату. На соседней кровати спала малышка Кира, умаявшаяся за день.
Он так и не понял, нравится ли ему замок. Ночь упала слишком внезапно. Наскоро перекусив, он провалился в сон.
Его разбудил лай собаки, надрывный и протяжный. И крик ребенка. Он вскочил на кровати и понял, что постель Киры пуста. Он в одних брюках рванул во двор, когда увидел огромного черного пса, наступающего на девочку. Рядом в тени стены стоял огромный мужчина с обожженным лицом и усмехался.