Каменные драконы
Шрифт:
— Она не кусается, — пророкотал он, — нечего тут орать.
— А-а-а, — Кира кричала надрывно, словно собака за ней гналась. Собака стояла прямо перед ней, преграждая дорогу. Селвин рванул наперерез, собака обернула к нему морду, когда из тени выступили еще две. Он не успеет, понял он, когда вторая и третья псины начали подходить к девочке ближе.
Вдруг пропела стрела, звонко рассекла воздух и воткнулась в землю перед мордой первой собаки. Та фыркнула пораженно. Оперенье стрелы было светло-серым, смутно знакомым ему. Кира побелела и застыла как столб. Селвин задрал голову и увидел на стене силуэт стреляющего. А потом услышал звонкий голос:
— Псарь, отзови собак!
— Да пошла ты, — ответил ей мужчина с обожженным лицом.
— Следующую стрелу я всажу ей в глаз, — предупредила девушка. — На таком расстоянии я не промахиваюсь. Я смотрю, хваленое гостеприимство Винтерфелла не распространяется на маленьких девочек!
Мужчина медленно сплюнул и позвал псов:
— Ко мне, Хват! Бэта, Сэра, ко мне.
Девушка выпрямилась и одним плавным движением опустила стрелу в колчан. Сердце Селвина пропустило удар. Оперенье стрелы, звонкий голос, растрепанные волосы. Он должен был догадаться.
— Слышь, кто ты такая и какого черта делаешь на стене? — обратился к ней обожженный.
— Обойдешься, псарь, у меня дело к твоей хозяйке.
Девушка легко сбежала вниз по лестнице, шепнув что-то стражникам. Они молча переглянулись и, порядком испуганные, начали открывать ворота… В них вошли пятеро людей, одетых в самые невообразимые лохмотья. Один из них, темноволосый мужчина, сплошь заросший бородой до густо-синих глаз, потрепал девушку по голове. Она присела в карикатурном реверансе и пнула носком сапога камень.
Селвин обнял Киру, успокаивая, баюкая в своих руках. Он не удивился, когда увидел отца. Тот принял у Селвина ношу, утешая дочь. Вполглаза отец наблюдал за двором, когда Селвин собрался с мыслями и позвал тихо, шагнув к девушке, но она почему-то услышала:
— Лучница.
Девушка обернулась к нему, темный силуэт на фоне стены. Она стала другой, немного выросла, отрастила две темных косички, торчащие за ушами. Она была крепче той девочки, с которой они встречали рассвет, старше. Другой. Ее глаза блеснули, когда она посмотрела на него. Губы раскрылись в улыбке, и он увидел щербинку между ее верхними зубами.
— Всадник, — выдохнула она и в три прыжка метнулась к нему, повиснув на шее на глазах оторопевших людей. Селвин закрыл глаза, обнимая ее, вдохнул ее запах и неожиданно для себя оторвал от земли, кружа. Она засмеялась, а ему казалось, что он может летать безо всякого дракона.
========== 7. Королевская гавань / Джейме flashback ==========
Комментарий к 7. Королевская гавань / Джейме flashback
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ! Тяжелая сцена с описанием гибели нескольких персонажей!
Лагерь был огромным. Алые шатры тянулись до самого горизонта, постепенно проваливаясь боками в спелый бархат заката. Эта женщина разбудила во мне поэта, подумал Джейме и рысью поскакал через лагерь. Алый плащ полоскался за его плечами, белый конь споро бежал под седлом. Его женщина возвращалась, но он не успевал ее встретить. Дейенерис Таргариен вела свое войско в Вестерос. Орду пыльных дотракийцев с аракхами, железных людей… и драконов. Трех крупных, насколько было известно. Была также какая-то сумасшедшая весть про оживших тварей на Драконьем Камне, но он не верил в эти сказки. Люди боятся неведомого, привирают, сочиняют больше, чем есть, потом сами же пугаются, и начинается паника.
Он не хотел повторить судьбу своего предка, вышедшего на бой с Эйегоном Завоевателем, но не думать об этом не мог. Тот тоже был в союзе с Тиреллами и имел огромное войско. А у Эйегона были драконы и сестры-всадницы. Это решило
Драконы прошли над полем размытым пятном, как стая птиц. Крупных огнедышащих птиц размером не меньше лошади. Они появились вдруг, резко набрали скорость и пронеслись мимо. Однако даже такая демонстрация нагнала страху на войска. Некоторые драконы начинали виться кругами над отдельными участками поля, пронзительно крича и пытаясь снизиться. Джейме не понимал их поведения и очень жалел, что с ним нет брата. Тирион был помешан на драконах, он бы давно и подробно объяснил, что означали их танцы. Пока же было очевидно одно — либо драконы Дейенерис в пути начали размножаться, либо она действительно пробудила драконов еще где-то. Их было не меньше сотни, хотя большинство были не очень крупными. Он опасался, что выдыхаемая драконом струя пламени никак не связана с размером животного.
Он продолжал ждать появления Матери Драконов, однако солнце село, а Дейенерис на горизонте так и не появилась. Заодно подоспели донесения — кораблей железнорожденных еще не было на береговой линии. Они должны высадиться в сожженной дотла Королевской Гавани в устье Черноводной. Думая об этом, Джейме разбередил еще свежую рану. Это его сестра спалила город. Вместе с собой и их последним сыном. Он не успел ее остановить.
И ворон прилетел в замок Дарри слишком поздно, и Джейме слишком поздно оказался в замке Дарри. Он получил весть, едва посадив Бриенну на корабль. Он скакал в Королевскую Гавань, загоняя коней, и все-таки опоздал. Город был выжжен и разграблен. Улицы ввалились, стены треснули, словно яичные скорлупки. Там, где были особенно крупные запасы дикого огня, пожары продолжались даже спустя недели. В их зареве они хоронили павших. В их зареве они строились походным порядком и направлялись к месту битвы. Серсея сожгла город, узнав о Дейенерис Таргариен чуть раньше брата.
Когда он нашел ее тело в дымящихся руинах, она без устали кричала: «Сжечь их всех!», а смех ее был совершенно безумным. Огонь практически не тронул ее тело, чего нельзя было сказать о Томмене. Обугленный остов с короной на голове она держала на коленях. Когда Джейме попытался заговорить с ней, она горячо утверждала, что спасла сына. «Огонь — это спасение» — убеждала она, рыская руками по плиткам залы, заваленной обгорелыми трупами, — «огонь всех очистит: и тебя, и меня. Мы Таргариены, Джейме, огонь очистит нас, и мы будем жить вечно». Он не смог больше слушать, обнажил меч, но так и не занес. Перед ним словно снова стоял Эйерис со спутанной бородой и безумным взглядом. Король, которого он защищал и которого предал. Он дал ему холодное железо и покой, приняв взамен проклятие. Он человек без чести отныне и впредь. Он обнял сестру, вспоминая, как баюкал ее в своих руках в долгие грозовые ночи, когда она боялась молний и забиралась к нему в кровать. Вспомнил их первую ночь, свои неумелые руки и безумные речи. Вспомнил все те вещи, что делал ради их любви, ради нее, ради ее детей, которые так и не стали их общими детьми. И сомкнул руки на ее шее, даря последнее благословение. Он посчитал это милосердием.