Камила
Шрифт:
– Я, как дура, сижу целыми днями и ночами дома, ожидая вас, а вы… всю ночь где-то шляетесь, развратничаете со шлюхами. Чем лучше меня ваша Гуландом?! Ответьте, почему вы любите не меня, а эту потаскуху, которая сегодня с одним, а завтра с другим…
– Хватит! Перестань! – не выдержал Максуд этого потока брани. – Прикуси язык. О чем ты говоришь?! Ее ведь нет среди живых!
Максуд побледнел, голос его дрожал, и телом овладела нервная дрожь… Он терял контроль над собой. Захотелось ударить жену, но сдержался, выбежал из дома и, не желая думать ни о чем, сел
***
Камила с подругой приехали в город к десяти часам утра. Узнав у прохожих, где находится университет, сели в городской автобус. Через полчаса были уже на остановке около учебного заведения. Осталось только перейти дорогу. Посмотрев по сторонам, как их учили в школе, девушки стали переходить на противоположную сторону. И вдруг из-за поворота с бешеной скоростью выскочила длинная белая машина. Камила не успела ничего сообразить, как оказалась под колесами автомобиля. Шахиста, увидев подругу, лежащую на обочине в луже крови, истошно закричала.
Максуд, ошеломленный происшедшим, выскочил из машины и, расталкивая начавших собираться зевак, подбежал к бездыханной, истекающей кровью Камиле. Не ожидая приезда "скорой помощи", дрожащими руками подхватил тело девушки и с помощью ее подруги, поддерживающей голову Камилы, и сердобольных прохожих уложил на заднее сиденье "Лимузина", усадил рядом с собой Шахисту и погнал автомобиль к ближайшей больнице, полностью сосредоточившись на дороге, боясь сбить еще кого-нибудь.
А рядом с Камилой сидела другая девушка, очень похожая на нее. Плечи Гуландом сотрясались от плача. Но никто не видел ее и не слышал…
Глава 10
Серые облака, заполонившие небо, сгущались, становясь, все темней и темней. И тут из-за черных туч показалась арба. Запряженный в нее осел стучал копытами, как по выложенной камнями дороге. Скрипели большие колеса. Садык-арбакеш со своей женой Хадичой сидели, прижавшись, друг к другу. Вдруг поднялся ураган и начал раскачивать арбу из стороны в сторону, а затем подхватил, поднял в воздух и завертел, словно мельницу. Хадича-апа чуть не упала на землю, но успела обеими руками ухватиться за колесо, повиснув над облаками. А Садык-ака судорожно сжимал вожжи, пытаясь удержаться на арбе.
Айбарчин-апа, в ожидании Камилы уснувшая на суре, проснулась в испуге. Сердце ее бешено колотилось. Надо же такому присниться?! Она поспешно зашептала слова молитвы.
***
Темнело. А Камилы все не было. Вдруг с улицы донесся шум подъехавшей машины, и тут же во двор вбежала Шахиста:
– Тетя, тетя, переоденьтесь, поедем в город, заторопила она и сбивчиво объяснила: – Поедем навестить Камилу. Она лежит в больнице, в тяжелом состоянии. Ее сбила машина.
Айбарчин-апе показалось, что небо обрушилось на нее. Она побледнела, ноги стали подкашиваться. Если бы не Шахиста, поддержавшая ее, пожилая женщина упала бы на землю.
За рулем машины Айбарчин-апа увидела незнакомого богато одетого мужчину лет тридцати пяти – сорока с проседью на висках. Максуд подробно
Несколькими часами позже они уже были в частной больнице доктора Акрамалиева. В это время судьба Камилы решалась в операционной. Айбарчин-апу усадили в приемной на стул. И она вздрагивала каждый раз, когда хлопали двери или мимо проходил кто-нибудь в белом халате. И вставала – ждала, чтобы ей что-нибудь сказали о состоянии Камилы. Шахиста, как могла, успокаивала ее:
– Тетя, успокойтесь. Вот увидите, Камила поправится. Это я вам говорю. Вот увидите…
Девушка старалась быть убедительной, а у самой сердце сжималось от страха, и она с тревогой посматривала в ту сторону, где находилась операционная. Максуд же все это время ходил взад и вперед, курил сигареты одну за другой.
Операция длилась несколько часов. Врачи сделали все возможное, чтобы спасти Камилу.
Выйдя из операционной, доктор Акрамалиев подошел к Максуду.
– Доктор, – встретил тот хирурга, – каково состояние девушки?
– Тяжелое, очень тяжелое. Сильно пострадала голова, руки-ноги тоже. Если даже поправится, боюсь, чтобы не стала инвалидом.
– Можно надеяться на хорошее?
– Все зависит от Аллаха. Не скажешь о плохом, не случится и хорошее. А кем она будет вам?
– Никем… Но, доктор, она должна жить. Я на все готов, лишь бы она не умерла. Хочу, чтобы она поскорее выздоровела.
– Больная, пока не придет в сознание, будет находиться в реанимационном отделении. Не беспокойтесь, лечением девушки займусь сам.
– Спасибо, доктор, благодарю
Айбарчин-апа через силу заставила себя взглянуть в глаза Максуду. Беспокоится о Камиле, как родной отец, но ведь именно он виноват в том, что случилось.
– Апа, пожалуйста, не убивайтесь так. Доктор сказал, что все будет в порядке.
– Слава Аллаху,– сказала женщина, немного успокоившись, и опять расплакалась.
Чуть позже они разбудили Шахисту, нечаянно уснувшую на диване. Когда вышли из больницы, звучал призыв азанчи к утреннему намазу. Айбарчин-апа и Шахиста хотели вернуться в кишлак, но Максуд уговорил их поехать к нему домой.
Роскошные узорчатые ворота из чугуна открыл садовник. Айбарчин-апа и Шахиста удивленно переглянулись. Им показалось, что они попали не в дом, а в настоящий дворец.
Глава 11
Васила-апа соскучилась по Севаре, постоянно думала о ней, и дочь часто появлялась в ее снах. И вот дождалась. Из Ташкента приехали дочь с зятем Акмалем и его родители, которых на машине привез младший брат зятя – Асрор. Акмаль – однокурсник Севары. Если бы они не полюбили друг друга еще в студенческие годы, то навряд ли Васила-апа согласилась бы, чтобы дочь увезли в такую даль. Ведь она у нее единственная. Но против судьбы не пойдешь. Аллаху, видно, было угодно, чтобы они поженились.