Камила
Шрифт:
Айбарчин-апа слушала Назиру, не перебивая, и ее сердце тревожно билось от волнения.
– Он очень богатый человек, – продолжала Назира свой рассказ.
– А как звали этого парня? – не удержалась Айбарчин-апа и задала вопрос.
– Кого? Отца Камилы? – Максуд! Алимов. В альбоме Гуландом была его фотография. Ведь я этот альбом отдала вам, если мне не изменяет память.
Айбарчин-апа слушала Назиру и кивала головой, повторяя одну фразу: "Правда, правда, правда…" Силы покинули ее. Да, у нее больше не оставалось сомнений, что Максуд действительно
Глава 18
После вчерашнего разговора с Назирой Айбарчин-апа оказалась в затруднительном положении – нужно было обо всем рассказать Камиле, но она не знала, как начать. И пожилая женщина вздохнула с облегчением, когда к ним пожаловала сама Назира. Гостья и хозяйка поздоровались во дворе и обнялись. В это время из дома вышла Камила:
– Здравствуйте, тетя Назира, заходите, – сказала девушка, протянув гостье руки, чтобы поздороваться. Назира со слезами на глазах крепко обняла Камилу. Не успели войти в дом, как она стала рассказывать девушке о ее родителях.
– Они любили друг друга. Если бы его родители не были против, то Максуд с Гуландом обязательно поженились бы… Будь проклято это богатство! Оно погубило мою подружку…
***
Максуд, после долгих раздумий, все-таки решился поехать в кишлак. Следом за белым "Лимузином" ехала грузовая машина, в кузове которой стояли две коровы – подарок Айбарчин-апе и Камиле, у которых, как он знал, украли буренку. Максуд очень хотел им помочь, но знал, что деньги они не возьмут, и купил коров. "А если не согласятся взять?! – думал он по дороге. – Надо придумать что-нибудь. Может быть, попросить их, чтобы помогли – подержали коров у себя – у меня, мол, нет условий, чтобы их содержать, да и некому заниматься ими…"
***
Камила слушала о любви своих родителей и плакала. А Айбарчин-апа достала из сундука альбом Гуландом и протянула его Назире, а та, только открыв его и увидев фотографию, где они, восемнадцатилетние, стояли вдвоем с Гуландом, тут же расплакалась – сколько воды утекло с тех пор!
Назира, перелистывая альбом, останавливалась буквально на каждом снимке и рассказывала о Гуландом, о себе, об их подругах и однокурсниках. Дойдя до фотографии Максуда с Гуландом, она ненадолго замолчала, мысленно переносясь на восемнадцать лет назад. Потом посмотрела на Камилу.
– Этот парень – твой отец… – сказала она, показывая пальцем на фотографию Максуда.
Камила сидела, не шевелясь, и слезы текли по ее щекам. Она привыкла жить без отца и никак не могла поверить, что у нее есть отец, и рассказ Назиры-апы казался ей сказкой.
***
Белый "Лимузин" Максуда легко поднялся на перевал, но грузовик застрял на полдороге – мешала гололедица. Машина буксовала, водитель старался изо всех сил…
Айбарчин-апа и Назира много вспоминали о Гуландом и, наверное, говорили бы и дольше, если бы Назира не спохватилась:
– Вспомнила о подруге, забыла, что уже пора бежать домой. Айбарчин-апа, пожалуйста, прочтите молитву, и я пойду…
– Не
– Нет, спасибо, Камилахон. Мне надо идти, хотя маме и стало лучше, но успокаиваться еще рано. Старому человеку нелегко бороться с болезнью. Дай Бог, чтобы она поскорее поправилась.
Айбарчин-апа с Камилой проводили Назиру за ворота и увидели мчащийся по улице белый "Лимузин". Вскоре машина уже тормозила около них. В вышедшем из "Лимузина" солидном мужчине Назира сразу же узнала своего бывшего однокурсника Максуда и с удивлением смотрела то на Камилу, то на Айбарчин-апу.
Глава 19
Назира была поражена – только пять минут назад говорили о нем. А он уже здесь. Не сон ли это?
– Ах, какая встреча! Неужели это действительно вы, Назирахон? – заговорил Максуд, удивленный не меньше ее. – Почему вы так побледнели, увидев меня здесь… Сами-то как оказались в этих краях? Каким ветром занесло? Вы ведь жили в городе? У нас с вашим мужем приятельские отношения…
– Здравствуйте, Максуджан, добро пожаловать, – опомнилась Назира. – Вас, самого-то, каким ветром занесло в наш кишлак?
Увидев отца, Камила чуть не упала в обморок. Ее охватила нервная дрожь, а сердце забилось часто-часто. Ей хотелось сказать ему: "Отец, милый отец!"
Но от волнения у нее не хватило сил даже поздороваться с ним.
– Как поживаете, сестра, – Максуд повернулся к Айбарчин-апе. – Дома все здоровы? Как ваше самочувствие?
– Здравствуйте, Максуджан. Милости просим, – ответила Айбарчин-апа, прижав руку к сердцу. – Слава Аллаху, все хорошо. А как у вас? Все ли здоровы? Как поживают ваши родители, жена, дети?..
– Спасибо, сестра. Слава Аллаху, все благополучно. Все здравствуют… А как наша дочка, Камила, – и, взглянув на девушку, спросил у нее: – Ну, как здоровье, доченька? Поправились? Видно, вы уже забыли про нас. Хоть иногда бы вспоминали, что в городе у вас есть родные? Вот сам приехал в гости…
– Все ли в порядке, Максуджан, снова заговорила Назира. – Кем они вам приходятся? По вашему разговору можно предположить, что вы близкие родственники, добавила она, шутя и всерьез.
– Вы правы, Назирахон, вы правы. Мы с ними действительно близкие родственники. Больше, чем родные. Айбарчин-апа мне как родная сестра. А Камилахон, как родная дочь…
От слов Максуда "как родная дочь" Камила покраснела до корней волос.
В это время в "Лимузине" сидела незримая Гуландом с распущенными волосами и смотрела на своих родных. А на лице ее застыли две искрящиеся слезинки…
Айбарчин-апа пригласила гостя в дом.
– Спасибо, – сказал Максуд, – идите в дом – на улице холодно. Я сейчас зайду, поговорю немного с Назирахон и приду…
Хозяйки вернулись в дом, чтобы накрыть дастархан и приготовить для гостя комнату, а Максуд задержался на улице с Назирой.