Камин для Снегурочки
Шрифт:
Митрич не соврал, не прошло и получаса, как он сообщил мне адрес, который был указан в деле Насти. Странное дело, Звягинцева оказалась москвичкой, жила почти в самом центре. Оставалось лишь удивляться, отчего все, кого я спрашивала про Настю, считали ее провинциалкой.
Дойдя до станции, я села на скамейку и вздохнула. Электричка должна была подойти вот-вот. Липкая жара вымела из моей головы все мысли, даже за городом было нечем дышать, представляю, какой ад сейчас в Москве, где по магистралям несется несметное количество
Из-под лавки послышался писк. Я нагнулась и увидела полуторалитровую банку, плотно закрытую крышкой. В ней было проткнуто несколько дырок, а внутри стеклянной тюрьмы сидела большая бежево-серая мышь, вернее, крыса.
– Чего там роешься, – спросил хриплый голос, – ну-ка покажи руки! Иначе сейчас милицию позову.
Я выпрямилась и сказала стоявшей передо мной уборщице:
– Я ничего плохого не делала. Там кто-то из пассажиров своего домашнего любимца поставил, в тенек убрал, от солнцепека. Наверное, за билетом пошел.
– Ты про крысу? – усмехнулась она.
Я кивнула.
– Так она тут уже неделю стоит, то ли бросили ее, то ли забыли.
Я снова наклонилась под лавку. Серо-бежевый комочек глянул на меня маленькими печальными глазами. Мое сердце внезапно защемило. Вот бедный грызун. Ему, наверное, жутко страшно. Мимо с грохотом носятся поезда, на скамейку то и дело садятся люди. И потом, в стеклянной банке очень неудобно, жестко, душно…
– Подохнет скоро, – спокойно констатировала уборщица, – прям интересно, ну сколько они без еды и воды прожить могут? Эта уже семь дней держится.
– Ее не кормят и не поят? – ужаснулась я.
– А зафигом она нужна, – ответила баба и пошла, размахивая метлой, вдоль платформы.
Тут к перрону с грохотом подлетел поезд. Я машинально встала, сделала шаг к электричке… Крыса снова пискнула, жалобно, тихо, безнадежно. «Это всего лишь грызун, – попыталась я успокоить себя, – он ничего не понимает и не ощущает». Но тут же нагнулась, схватила банку и побежала к тревожно гудящему поезду.
В Москве на привокзальной площади я увидела вывеску «Все для животных», вошла в небольшое, заставленное мешками с кормом помещение и, показав банку продавщице, получила полную консультацию по уходу за найденышем.
– Вы ему купите домик, – посоветовала девушка, – крысы их страсть как любят, вон стоит, трехэтажный!
Я посмотрела на табличку с ценой.
– Да, хорош дворец, только у меня с деньгами беда.
– Если заводите животное, то придется раскошелиться, – сердито заявила продавщица, – его кормить надо, поить, любить. Ишь, запихнула несчастного в банку и довольна. Сама там посиди в жару!
– Я нашла его на платформе…
В процессе моего рассказа продавщица ахала, потом вытащила из ящика палочку, спрессованную из зерен, и запихнула в «дом». Крыса схватила угощенье и быстро-быстро стала грызть его. Шерстка на тощей спинке поднялась дыбом, усы дрожали, хвост трясся.
– Ну,
С этими словами она нырнула в подсобку, я стала разглядывать содержимое полок. Шоколадные конфеты для собак, искусственные мыши, предназначенные кошкам, игрушки, грызальные косточки, мягкие матрасики… Да уж, жизнь несправедлива. Один спит на диване, лакомится сырными чипсами, а другой, такой же, ничуть не хуже ни по характеру, ни по внешнему виду, умирает от голода на вокзале.
– Держи, – девчонка выскочила из служебного помещения, – подарок от нас.
Я уставилась на роскошный замок для крысы.
– Сказала же, у меня нет денег.
– Это бесплатно.
– Я не побираюсь. Вот заработаю и сама куплю.
Девочка хмыкнула:
– Не тебе дарю, а крысе. И потом, видишь, тут поддон треснут, брак считается. Нам все равно не продать домик, бери, бери. Купишь лоток потом и заменишь. Я от души даю.
У меня отчего-то защипало в носу.
– Спасибо, такой шикарный. Только мне неприятно вот так… без денег забирать.
– Ну ты и зануда, – возмутилась продавщица, – хорошо, считай, что в долг берешь, разбогатеешь – заплатишь.
– Ладно, – согласилась я, беря клетку, – только боюсь, не скоро на меня золотой дождик прольется.
– Может, и раньше, чем ты думаешь, – усмехнулась девушка, – говорят, если кого счастливым сделаешь, то к себе удачу приманишь.
Дома я вытряхнула крысу в домик. Бежевый комочек сначала вздрогнул, а потом бросился в укрытие. Пока найденыш устраивался в спальне, на матрасе, я принесла блюдечко с молоком.
Узкая мордочка высунулась наружу, понюхала воздух и потом припала к жидкости. Когда блюдце опустело, я вытащила кусочек сыра и, просунув руку в домик, сказала:
– Попробуй, это жутко вкусно.
Грызун осторожно, почти ползком приблизился и начал обнюхивать лакомство.
– Бери, бери, – ободрила я его, – не бойся.
Крыс сел, потом передними лапками неожиданно взял не протянутый ломтик сыра, а мою ладонь. Я немного испугалась – вдруг он решил укусить новую хозяйку? Но крохотные пальчики нежно-розового цвета очень осторожно касались кожи, потом крыс вдруг присел и положил мордочку мне в руку. Весь его вид говорил: спасибо, я счастлив.
Из моих глаз полились слезы, я выхватила нежно-бежевое тельце из домика и прижала к груди. Крыс ловко взобрался по футболке вверх, сел на плечо около шеи и начал тыкаться мне в ухо, тихо пофыркивая, потом осторожно принялся перебирать лапками мои волосы.
– Тань, – закричала Рита, – опаздываем!
Я положила крыса в клетку.
– Извини, поспи пока, я скоро вернусь.
Найденыш, увидав, что я ухожу, запищал, занервничал, затрясся. Я растерялась, крыс явно боялся остаться один. Пришлось посадить его в сумку. Собираясь закрыть замок, я сказала: