Канон Смерти
Шрифт:
Айфир не лгал. Он был молодым и честным даэйром, покинувшим родной остров ради друга и возможности увидеть мир за пределами владений своего рода. Любил тискать девок, но никогда не разбрасывался потомками, считая себя не готовым к отцовству. Сорокалетним лысым типом перекидывался для большей солидности. А было ему всего шестьсот три года. По меркам даэйров — юнец.
— Почему чушь? — спросил Рей. Надежда даже не поднимала голову, он спросил лишь затем, чтобы многословный даэйр, наконец, довершил свою мысль и умолк.
— Да потому что! — взвился Айфир. — Если в тебе есть кровь народа, ты все равно рано или поздно будешь летать!
Рей ответил не сразу, медленно осознавая услышанное. Слова никак не хотели укладываться в голове, перекатывались и звенели пустой бессмыслицей.
— Ну… да. Но у меня не было крыльев.
— Разумеется, не было! — старший даэйр всплеснул руками. — С какого это рожна они будут, когда у тебя такой недобор энергии? Тебя же, едрить ее, пустышка человечья носила, а папаша не помогал — вот и не с чего им расти-то! Есть у тебя зародыши, в спине спрятаны, эт я точно говорю!
Рей молча хлопал глазами, глядя на сородича. Как же так? Ведь тогда получается, что его обманули? И крылья у него… Будут?
Снова раздались шаги, на этот раз знакомые. В комнату вошел Кхайнэ с подносом.
— Если будешь первым делом есть, как положено, — вмешался он в разговор, видимо, еще за дверью уловив последние фразы и мысли. — Пока ты слабее цыпленка, и у тебя даже на возвращение в естественный облик не хватит сил.
На серебряном подносе дымились большая чашка с бульоном и тарелка с отварным мясом. Запах защекотал Рею ноздри, и тело робко дало понять, что есть оно все-таки хочет.
— Еще немного такой жизни, и ты впал бы в спячку от голода, — объяснил кхаэль, ставя еду на стол. — Это, конечно, иногда позволяет вашему брату выжить, но ты бы умер.
Рей жадно ловил каждое слово. Эти двое знали о нем больше, чем он сам о себе. И пока готовы были отвечать на вопросы. Значит, нужно пользоваться случаем. Но вот что странно… Тоурен ведь тоже не лгал. И эти не лгут. А утверждения совершенно противоположные.
Почему?
— Потому что одно дело — искренне верить в то, что говоришь, а другое — знать правду, — ответил Кхайнэ. — Твой друг считал это правдой, и поэтому ты не услышал лжи. Многие даррей, — кхаэль с отвращением выплюнул это слово, сопроводив образом оскорбления, нанесенного им всему крылатому роду, — действительно бескрылы, но не потому, что крыльев у них нет, а потому, что верят в ту же ложь, которую навязали тебе. Они не знают и не умеют развить в себе даэйрскую кровь. Дойдешь до стола сам или нам тебя покормить?
Вот еще, кормить они его будут… чтобы чужие руки перед носом мелькали и, чего доброго, дотрагивались? Нет уж.
— Сам дойду, — буркнул Рей. И, упрямо дернув ухом, сполз с кровати. Ноги подгибались, немилосердно шатало из стороны в сторону, но до стола он все-таки добрел и на ближайшее к еде кресло успешно плюхнулся. Проще было не задумываться ни о чем и не вспоминать, жить здесь и сейчас, единственно происходящим. Забыть. Навсегда забыть то, что было, вычеркнуть из памяти и судьбы. Вон, мясо вкусное, вкуснее, кажется, в жизни не пробовал.
Рей не замечал, что рычит над тарелкой, как пес над костью. Понаблюдав за этим, Кхайнэ вышел из комнаты и поманил за собой приятеля. Не стоило сейчас мешать ребенку, пусть поест и осмотрится в одиночестве, сможет вести себя так, как захочет.
А у них дел по горло.
Выйдя
— Ну, что скажешь? — спросил Кот тихо.
— Скажу, что это не лезет ни в какие ворота, — мрачно пробурчал Айфир. — Я бы тех, кто изуродовал ребенка, побрезговал даже съесть. Только вот, делать-то что мы с ним будем? Ты подумал?
Они неторопливо стали спускаться по пандусам, заменявшим здесь лестницы. Можно было вызвать диск подъемника, можно было уйти порталом, но так оставалось время на разговор.
— Я попросил родителей приглядывать за ним, когда меня не будет, — отозвался Кхайнэ. — Они не отказали. Им в радость о ком-то заботиться.
— Не замечал раньше за тобой склонности притаскивать в логово мелких, — хмыкнул даэйр. — Ты ж от них шарахаешься.
— Я не могу сбагрить его на сторону какой-нибудь вдовушке, ты же понимаешь. Вдумайся, Айфир, абсолютный эмпат с даром Смерти! Он меня дозвался не просто так, а через Жнецов. Они за ним, представь себе, стаями летают, только видит он их исключительно под дурью. Представь, что случилось бы, погибни этот мальчик в руках извращенца?
Даэйра перекосило. Он живо представил себе, как мальчишка, покинув истерзанное тело, через несколько часов возвращается в Канси злобным, обиженным, ненавидящим все живое духом, а через полгода-год город и окрестности вымирают до последней вороны.
Потому что — одно дело некромант, поднявшийся после неудачной смерти, и совсем другое — необученный ребенок. Даэйрский ребенок, отпрыск крупнейших хищников на планете, наделенный сырой силой и посмертной ненавистью. Которая как у любого неупокоенного, станет мощным катализатором, раскручивающим силу разозленного духа.
— Оценил, да? — хмыкнул Кот. — Понимаешь, почему возиться с ним придется нам?
О да, Айфир понимал. Другие просто сделают это маленькое чудовище еще страшнее. А сейчас еще есть возможность его приручить, и если не сгладить обиду, то хотя бы доказать, что кроме сволочей в мире есть и заслуживающие доверия разумные.
Есть возможность сделать его снова Светлым.
— Я воспитаю его как сына, — вдруг заявил Кхайнэ ускорив шаг и дернув ухом.
Айфир изумленно покосился на друга и даже приостановился.
— Чего-чего ты? Котяра, ты не заболел часом? Я не ослышался?
— Нет и нет, — резко отмахнулся, почти огрызнулся кхаэль. — Не бойся, все, что нужно объяснить подростку, я сумею.
Даэйр промолчал. Он никак не мог понять, что еще кроется за этим более, чем странным желанием друга, до сей поры, мягко говоря, избегавшего детей. Да, у мальчика опасный дар, да, наплевательство чревато последствиями, но все же… Кхайнэ далеко не альтруист. И детей избегает, не понимая их и раздражаясь их присутствием. А тут…