Капитали$т. Часть 5. 1991
Шрифт:
Что касается административного помещения, то здесь все осталось как при старых хозяевах — казенно и неуютно. Матвея я застал сидящим за столом в собственном кабинете. Он считал деньги.
— Здорово, рыночный магнат! — поздоровался я. — Не помешал?
Матвей посмотрел на меня, а затем перевел взгляд на пачки купюр и ответил:
— Помешал! Проходи, садись. Сбился из-за тебя, теперь снова пересчитывать!
— Бедняга! — посочувствовал я. — Вот кто трудится в поте лица и не покладая рук! Ничего, Матвей, купим тебе
— Да? — сказал Матвей недоверчиво, но заинтересованно. — А за пивом она не бегает, эта машинка импортная?
— Село неасфальтированное, без газа, — вздохнул я. — Тундра! Закажем тебе в Москве машинку! От фирмы «МММ» за рубли! Слыхал?
— Слыхал. Чего ж не слыхал? А ты чего приехал, Леш? Недавно же вроде виделись? Случилось чего?
— Ничего такого, — успокоил я Матвея. — Просто срочно информация понадобилась. Есть такая контора, «Красный мак» называется. Знаешь?
— Ну… — ответил Матвей неопределенно.
— Ну так расскажи, если знаешь! — воскликнул я.
— Ну-у… — протянул Матвей. — Я не помню уже, это Бизон с ними общался. Я сейчас его приведу, он, вроде, в бильярдной был.
— И бильярдная у тебя, — сказал я с хорошо разыгранной завистью.
— А то! — самодовольно ответил Матвей. — От старых хозяев осталась, от строителей. Любили шары погонять. В общем, жди…
Матвей ушел и через несколько минут вернулся в компании долговязого широкоплечего парня с короткой стрижкой.
— Вот он общался с этим «Красным маком». Давай, Антоха. Рассказывай!
— А че особо рассказывать? — пожал плечами парень. — В прошлом году, зимой, они открылись на Карла Маркса. Ну я послал к ним пацанов молодых. Как обычно — узнать, нет ли проблем каких, услуги предложить. А они говорят — не нужны услуги, все нормально у нас. Защищает их Миша Афганец. Ну а мы че? Нам велено лишних разборок избегать… — Парень покосился на Матвея. — А то бы…
— Знаю я твое «а то бы», — недовольно сказал Матвей. — Все, свободен!
Парень вышел, а я вопросительно уставился на Матвея.
— Что за Афганец?
— Миша-то? — Матвей почесал коротко стриженный затылок. — Да нормальный парень. Вменяемый, хоть и афганец.
— Он из военных? — быстро спросил я.
— Ага, — кивнул Матвей. — Офицер бывший, в Афгане воевал, ранения, контузии.
Я выругался про себя. Военные будут сначала стрелять, а потом разбираться.
— Несколько раз с ним пересекались, — продолжил рассказывать Матвей. — Банда у них небольшая, но… Бывшие вояки, жулья нет. И вообще, с жульем у них сложные отношения, насколько я знаю.
— Сложные — это хорошо… — сказал я. — Это мы у Немца разведаем… Чего еще можешь сказать? Про «Красный мак» я понял, кого-то еще крышуют?
— Было несколько таких же контор прибито, — сказал Матвей. — Сейчас уже больше, наверное. А че? Мы к сторонним
— Что еще об этом человеке скажешь? — спросил я.
— Да говорю же — вроде нормальный. Во времена, когда еще Гусар был, пробивал у меня — если что, вместе от жулья отбиваться. Ну, я обещал помочь, само собой. Да они в «Парусах» все время зависают!
— В «Парусах»… — повторил я задумчиво. — Ну да, все верно.
— А че такое, Леха? — насторожился Матвей. — Какие-то проблемы с этим Афганцем?
— Пока нет, — сказал я. — На встречу зовут хозяева «Красного мака», вот я и выясняю, кто и что…
— Че хотят? — спросил Матвей.
— Бабки вернуть, — усмехнулся я. — Они нам бабки должны, сто пятьдесят штук, по одной сделке. И какое-то предложение у них есть.
— А, ну тогда нормально, — расслабился Матвей. — Но, если что, сразу говори — нам пофиг, афганцы или еще кто! — добавил он воинственно.
— Не сомневаюсь, — кивнул я.
Глава 3
Рестораны девяносто первого года изменились, как и все вокруг. Из них почти полностью исчезла «простая» публика — обычные советские люди, живущие на зарплату и имеющие возможность позволить себе легкий загул после получки. Пару лет назад такой загул можно было устроить рублей на двадцать пять, теперь же, особенно у «частника» с такими деньгами было нечего делать. В государственных кабаках, где цены регулировались, стало как-то совсем убого и пусто — растерянные швейцары не могли понять, что происходит и как теперь брать с посетителей «за впуск». Впрочем, государственный общепит различными правдами и неправдами переводился в частные руки, а частник уже не стеснялся, выставляя цены.
Чтобы прилично посидеть в «Парусах», недавно открывшемся частном ресторане, нужно было рублей двести, но народа все равно хватало — неизбалованные сервисом советские бизнесмены были падки до всего нового. На встречу с людьми из «Красного мака» приехали мы вдвоем с охранником Борей. После некоторых раздумий я решил, что большая свита в такой ситуации скорее демонстрация слабости, чем силы. У входа нас ждал положенный швейцар, но не строгий и неприступный, а добродушно улыбающийся.
— Столик заказывали, молодые люди? — поинтересовался он.
Я просто ответил, что у нас назначена встреча и нас уже ждут. Швейцар склонил седовласую голову, и дверь перед нами распахнулась. В «Парусах» со времени моего последнего посещения этого места, добавилось куртуазности. Полумрак. Свечи на столиках. Сами столики отгорожены друг от друга резными деревянными перегородками. На эстраде скромно одетая девушка играет на скрипке, кажется, Паганини. Играет хорошо. Мой охранник Боря удивлен и смотрит на меня вопросительно. Я загадочно улыбаюсь. Будто из ниоткуда материализуется официант.