Капиталократия и глобальный империализм
Шрифт:
Инфляция приняла монетарно-подпольный характер. Государство стало искусственно сдерживать эмиссию рубля. Количество денег у нас в 4–5 раз меньше необходимого. А это в свою очередь стагнирует экономику страны, «заморозило» полностью научно-техническое обновление технологического базиса. Нехватка рублевой массы усиливает долларизацию российской экономики. Доллар становится главным виртуальным инструментом на денежно-финансовом рынке.
4. Превращение через финансово-виртуальный мир капиталистической экономики в «игровую машину», усиливающую хаосогенность рыночно-капиталистического развития глобальной экономики (геоэкономики).
Виртуально-финансовая
А. С. Потемкин , опираясь на рефлексивную теорию финансовых рынков Дж. Сороса , связывает развитие «виртуальной экономики» с «необычно усиливающимся влиянием представления людей, их мыслительного процесса на реальные процессы, происходящие в рыночной экономике». «Мышление людей становится одним из главных ценообразующих факторов, имея в виду, прежде всего курсы валют и котировки ценных бумаг и, в гораздо меньшей степени, товарные цены» (с. 26). Последняя оговорка значима. Рефлексия, мышления людей, их интересы играют большую роль именно в виртуально-монетарной, финансовой сфере, отчужденной от реальной экономики. И «открытие» Потемкина, вслед за «открытием» Сороса, ничего не стоит. Оба исследователя «ломятся в открытую дверь». Виртуальная финансовая псевдоэкономика есть «игра» – «игра» спекулянтов, в которой, конечно, сталкиваются рефлексивно-ценностные «картины мира», идеологемы и стратегии «игроков». Имея именно эту довлеющую виртуально-монетарную, «игровую» реальность, через которую мировая финансовая капиталократия пытается управлять потоками денег и капитала, Фидель Кастро сравнил мировую экономику с «казино». На само влияние «рефлексивной игры» ограничено миром финансовых спекуляций и уже на товарные цены почти не распространяется.
Растущая «игровая хаосогенность» в функционировании финансового капитала и финансовых систем стран мира усиливает общую рыночнокапиталистическую стихию Истории и способствует движение мировой экономики на фоне первой фазы Глобальной Экологической Катастрофы к «взрыву глобальной капиталистической системы».
С этих позиций, я прогнозирую, что все экстрополяционные прогнозы на XXI век, отдающие приоритет США и Западной Европе в экономическом доминировании в мире при сохранении капитализма (какими бы маскировочными ярлыками его не прятали: постмодернизм, постиндустриализм, постэкономизм, информационное общество), будут «опрокинуты» реальной логикой Истории. И «слово Истории России» в этой «логике» будет не последним.
А. П. Потемкин апологетирует виртуальную экономику, хотя и высказывает критические замечания. Он не заметил, что виртуальная экономика есть не «позитив» современного развития, а его «негатив», «раковая опухоль» общества капитала, которая его и убьет.
Виртуальный рынок есть виртуальное отрицание рынка. Рынок ценных бумаг уже не совсем рынок. Он управляется «игроками» типа Сороса. Они задают и меняют правила игры. Но этот путь растущего экономического паразитизма, своеобразного глобального «рантьеризма» есть растущий Тупик капиталистической Истории. Он будет сметен «волной» Глобальной Социалистической Цивилизационной Революции.
Поклонник Сороса , его рефлексивной теории управления финансовыми рынками, А.П. Потемкин в конечном итоге оказывается таким же «пигмеем» Разума, как и Сорос, потому что жизнь посвятили культу Капитала-Бога.
Но в критике монетаризма наши позиции во многом совпадают. Вот одно из свидетельств криминогенной деятельности Центробанка и в целом структуры власти Б. Н. Ельцина. «Одна из
Такова финансовая история криминогенной России в 90-х годах ее реформ.
6.6. Критические замечания по книге А. Зиновьева «Глобальное сверхобщество и Россия»
Александр Зиновьев выпустил новую свою работу «Глобальное сверхобщество и Россия» (Минск: Харвест; Москва: АСТ, 2000, 128с.). Сложное у меня отношение к этому мыслителю. Несомненно, его творчество – явление советской и русской культуры второй половины ХХ века. В свое время он внес свой идеологический вклад в разрушение СССР.
Но когда наступила «эпоха Ельцина » он изменил полярно свое отношение к советскому времени, к «советскому коммунизму». А. Зиновьев стал писать о советской эпохе как об упущенной альтернативе в развитии человечества и занял пессимистическую позицию по отношению к будущему России. От его работ не веет мобилизующей силой, как, например, от работ Кара-Мурзы, Зюганова, Панарина. Он оплакивает будущую гибель России почти как свершившийся факт. Иногда, у меня закладывается подозрение, не «работает» ли он таким, парадоксальным способом на тот же Запад, по отношению к которому он саркастически-критично относится? И, однако, он несомненно, очень интересный социолог и социальный философ, прокладывающий свою «борозду» в обществоведении.
Теоретическая логика новой работы А. Зиновьева , которая представляет собой краткое теоретическое резюме предыдущих его работ и которая написана по стенограммам его выступлений в Минске 29–30 ноября 1999 года, состоит в следующей «цепи» утверждений:
1. После второй мировой войны начался величайший перелом в социальной эволюции человечества, который (по своему масштабу) не знала история человечества и который закончился в основных чертах к концу ХХ века. Этот «перелом» произошел на Западе и на остальное человечество распространяется как «мировая активность Запада» (с.11). Его основными характеристиками являются:
1) появление «глобального человейника» с его атрибутами «сверхобщества», «сверхгосударства», с признанием мировой иерархии, власти управления;
2) глобальная западнизация мира или глобальная его американизация, которая предстает как победа Запада над СССР, советской-коммунистической альтернативой глобализации (построения глобального человейника на коммунистической основе, с. 31);
3) установление мирового порядка под эгидой западного мира, который предстает как «сверхобщество западнистского типа»;
4) «убеждение, что будущее человечества – не коммунизм, а западнизм (причем в американском варианте как американизм), стало центральной идеей западнистской идеологии» (с.31);
5) появление «сверхэкономики» как основание появления «сверхобщества»;
6) революция «внутри» эволюции западноевропейской цивилизации, приведшая к появлению «современного Запада», который есть «сложная организация, не сводящаяся к совокупности западных «национальных государств», а представленная бесчисленными наднациональными организациями и предприятиями, тотальной американизацией.