Капиталократия и глобальный империализм
Шрифт:
3. Гэлбрейт выступает против мифа либерализма, по которому рынок обладает самоорганизующей силой. «Следует добавить, что без вмешательства государства современная экономика не может функционировать нормально и стабильно. Пагубные последствия для нее имеют чрезмерная спекулятивная активность, тяжелые и длительные кризисы и депрессии» (с. 230). Иными словами, Гэлбрейт , пусть и в противоречивой, непоследовательной логике, возвращается к социалистической идее управления со стороны государства экономическим развитием. «По поводу того, какие именно действия необходимо предпринять, чтобы управлять этими процессами, ведутся горячие споры, но мало, кто сомневается в том, что это – задача государства. Любой президент и премьер-министр знает, что во время выборов с него со всей строгостью спросят за состояние экономики, и не всем удается выдержать этот экзамен» (с. 230).
4. Не принимая социализм, особенно на фоне победы США в «холодной войне» и крушения СССР, Гэлбрейт одновременно
5. Гэлбрейт признает главный недостаток рыночной экономики – это ее нечувствительность к долгосрочным стратегиям экономической деятельности. «Рыночная экономика. ориентируется на относительно быстрое получение прибыли; эта прибыль является мерилом ее успеха. В долгосрочные проекты капиталы инвестируются неохотно, а то и вовсе не вкладываются. …предприниматели не стремятся брать на себя ответственность за экологический ущерб» (с. 232). Поэтому Гэлбрейт считает, что должна быть большая доля государственной экономики, обеспечивающая капиталоемкие научно-технические и экологические проекты. В его оценке, особенно в этом направлении преуспела Япония. Я бы назвал данное явление воздействием ноосферного императива на трансформацию рыночно-капиталистической экономики в сторону ее большого «огосударствления».
6. Отдавая должное коммунистическому идеалу, Гэлбрейт считает его невыполнимым вследствие буржуазной природы человека (уже на моем языке). Здесь продолжает действовать буржуазное неверие в возможность альтруистической формы бытия человека, которое, в моей оценке, является все той же скрытой формой апологетирования капитализма как человеческого бытия на вечные времена, потому что, человеческая эгоистическая, буржуазная природа неисправима. «Одно из влиятельных направлений общественной мысли выдвигало положение о том, что более высокий уровень мотивации обеспечивается или может быть обеспечен за счет уравнительной системы вознаграждения – «от каждого по способностям, каждому – по потребностям». Эту надежду питали многие, отнюдь не один Маркс, но история и весь опыт человечества показали ее несостоятельность. Хорошо это или плохо, но люди не способны подняться до таких высот. Осознание этой истины разочаровало и опечалило не одно поколение социалистов…» (с. 233).
Но здесь Гэлбрейт передергивает факты. И Маркс, и Ленин, и все коммунисты понимали, что реализация этого принципа – дело далекого будущего. На пути к нему лежала большая историческая эпоха социализма с его принципом неравенства: «От каждого по способностям, каждому по труду». Распределение по труду – это принцип и социализма Иисуса Христа. Этот принцип Владимир Ильич Ленин неслучайно в работе «Государство и революция» (1917) назвал «буржуазным правом». И, однако, советский социализм, подняв труд на необычайную высоту, создав «общество труда», обеспечил прорыв России к творчеству, к образованию, к космосу, к большим победам и в битве с немецким фашизмом, и в послевоенном восстановлении народного хозяйства, которого не знала ни одна страна мира, и в образовании, и в культуре. «Советская цивилизация» Сергея Кара-Мурзы прекрасно дает анализ той альтернативы капиталистическому жизнеустроению в виде советского социалистического строя, которая была настоящим прорывом человечества к будущему. Буржуазные экономические мыслители, даже 150 лет спустя, не могут подняться до высоты прозрения Маркса и Ленина и продолжают жить как «навозные жуки в куче капиталистического навоза», думая, что это есть вершина «навозной жизни», не замечая, что ей подписан экологический приговор Матерью – Природой.
Дж. К. Гэлбрейт узаканивает сверхбогатство немногих в американском обществе как условие мотивации для других к накоплению своего богатства. В этом и состоит «справедливость» справедливого американского общества. А то, что справедливость американского общества обеспечивается за счет несправедливой системы эксплуатации ресурсов Земли, присвоения «справедливым» американским обществом почти 50 % ресурсов Земли и изъятия их из системы витального обеспечения остального человечества – «незолотых миллиардов», это уже Гэлбрейта не касается.
Гэлбрейт – один из немногих американских экономистов, который не придерживается оголтелой апологетики монетаризма, но даже и он не выходит за пределы границ «экономического разума», жестко фиксируемых системой
6.9. Предел капиталистической формы интеллекта на примере работы Ч. Хэнди
Работа Чарльза Хэнди «Лучший дух за гранью капитализма: поиск цели в современном мире» (1997), представленная в анализируемой мною антологии под редакцией В. Л. Иноземцева , интересна тем, что в ней отражены беспокойства буржуазных экономических мыслителей на фоне, казалось бы, Финала Истории в форме установления свободно-рыночного капитализма как Конца Истории по Ф. Фукуяме и Ж. Аттали на вечные времена.
Чарльз Хэнди, хотя он и не выходит за пределы апологетики капитализма, обеспокоен его антиэкологической сущностью и ищет механизмы его исправления, но опять таки с помощью того же рынка и частной собственности, которые он критикует. «Рынком игнорируется все, что не имеет стоимостного выражения. Самый яркий пример – окружающая среда. То, что никому не принадлежит, не имеет стоимостного выражения и не может быть включено ни в один расчет. Выход, очевидно, состоит в том, чтобы определить цену природных ресурсов путем установления налога на их использование или как минимум на нанесение им ущерба, но на практике такую политику осуществить сложно» (с. 178). Вот он предел – реальный предел капиталистической формы интеллекта, который продолжает находиться в ловушке мифа частной собственности и «хомо экономикус», стремящегося к максимизации собственной прибыли, и, собственно говоря, абсолютизации социально-атомарного устройства общества и «Я – онтологии». Коммунизм как течение человеческой мысли исходит из ложности постулатов этого мифа и «естественного» буржуазного человека. Человек коллективен изначально. В основе бытия человека лежит «Мы-бытие». Адекватная онтология человека – «МЫ-онтология», на базе которой и формируется бытие личности – «Я-онтология». «Я-онтология» – вторична по отношению к «МЫ-онтологии». И «наше» имеет не меньшее значение, чем «мое». На этом покоятся основания всех общинных цивилизаций Востока, который Запад высокомерно называет «традиционными обществами». Запад иллюзорен по своему первичному постулату своего бытия – постулату первичности «Я-онтологии». Запад выстраивает иллюзию социальной атомарности бытия социального человека, фактически разрушающую социальность и базирующуюся на абсолютизации «гиперэго» человека. Эта иллюзия есть иллюзия буржуа. И дискурс Чарльза Хэнди не выходит за пределы этой иллюзии, как и дискурс и Альбера Гора, Джона Гэлбрейта и других, в том числе В. Л. Иноземцева , принявшего феноменологическую науку Запада за вершину обществоведения.
«Запад», если принять призму рефлексии Чарльза Хэнди , как некий индикатор научно-обществоведческой мысли на Западе, растерян, он находится в вакууме «идей будущего», он, с одной стороны, мучительно натыкается на «стены» собственной философии индивидуализма, в какой-то мере начинает прозревать вопрос: «истинна ли сама по себе философия индивидуализма и на ее основе философия капитализма?», а, с другой стороны, как заклинание повторяет: «свободный рынок», «эгоистический индивид», «конкуренция», «борьба за жирный кусок богатства, присваиваемого лично», «частная собственность» – вот те ценности, которые «естественны» и изменены быть не могут. Капиталистический человек как «бунтующий человек» Камю поднимает «бунт» в «капиталистическом стакане своего бытия» – «микробунт», как ученый-экономист Чарльз Хэнди. «Я все еще ловлю себя на том, что бросаю завистливые взгляды на красивые дома, объявления, о продаже которых печатают в журналах с глянцевыми обложками, так что у меня отнюдь не выработался иммунитет к символам успеха, столь привлекательным для ориентированных на внешний мир. Однако мне хочется верить, что теперь, будучи уже весьма пожилым человеком, я твердо придерживаюсь ценностей группы, ориентированной на внутренней мир, и ищу путей проявить мою истинную сущность и оставить свой след в жизни» (с. 188). Чарльз Хэнди приходит к признанию мыслительного тупика, но его «перепрыгнуть» он не может в силу своей буржуазности. «Капитализм, каких бы успехов он не достиг, никогда не сможет дать исчерпывающего ответа на вопрос: «зачем мы живем?». Мы можем искать выход либо в разработке совершенных теорий управления, которые принимают в расчет, как пределы возможностей человечества, так и его потенциал, либо в создании новой экономики, которая учитывает реальную ценность предмета, а не только его стоимость. Однако эти преобразования могут быть в том случае, если мы поймем, что хотим от жизни для себя и для других» (с. 100).
6.10. Противоречия в критике стратегии устойчивого развития у экономиста Х. А. Барлыбаева
Профессор, д.э.н. Ю. П. Григорьев во время конференции в ВАТТ познакомил меня с интересной работой Х. А. Барлыбаева «Путь человечества: самоуничтожение или устойчивое развитие» (2001 г., М., Изд-во Комиссии Государственной Думы по устойчивому развитию, 143 с.). Предисловие к книге летчика-космонавта СССР В. И. Севастьянова , депутата Государственной Думы, заместителя председателя Комиссии Государственной Думы по проблемам устойчивого развития, президента «ГЛОБЕ – Россия», дважды Героя Советского Союза.