КАПИТАН БИФХАРТ: БИОГРАФИЯ

Барнс Майк

Или в интервью Los Angeles Times: «Моя музыка не так уж сильно отличается от той, что у них в головах. Поскольку я задумываю её самым естественным образом, она должна быть у них в головах. Рано или поздно они просекут; научатся понимать её, не спрашивая, зачем и почему. Если только они уже не столь заумны, чтобы вернуться назад. Но я не думаю, что это так. Вы знаете — все языки связаны; все мы пьём из одной лужи.» [186]

Где-то в это время Ван Влита стала раздражать повидимому безвредная ленноновская строчка «Мне бы хотелось «включить» тебя» из песни The Beatles "A Day In The Life". Леннон уже был в ван-влитовском списке плохих парней — он же не ответил на телеграмму со словами поддержки, посланную ему во время послебрачного «бед-ина» с Йоко Оно. Несмотря на уже сочинённый на Леннона пасквиль — "Beatle Bones 'N' Smokin' Stones" — Ван Влита всё ещё сердило это оскорбление, и он как-то сказал журналисту: «Я скажу вам одну вещь, которая мне не нравится —

это когда The Beatles говорят, что собираются кого-то «включить». В жизни не слышал ничего более нелепого. Ни один мужчина и ни одна женщина не могут никого «включить». В ту минуту, что ты впервые глотаешь воздух, ты включаешься. Как я сказал в "Flash Gordon's Ape": «Подпрыгни в воздух и открой глаза/Попробуй вернуться — там уже ничего нет.» Сама мысль о том, что кого-то можно «включить» — это величайшая чепуха, какую я только слышал.» [187] Ван Влит утверждал, что он встречался с Маккартни, которого он считал «приятным человеком» и хвалил, как творческую силу группы. Маккартни, безусловно, знал о Ван Влите, и Харклроуд вспоминает множество историй об их встрече. Правда, сам Маккартни ничего похожего не припоминает.

186

Los Angeles Times. 30 мая 1971.

187

Ник Кент. Frendz. No. 26. 1972.

Голова Ван Влита тем временем была занята кое-чем более серьёзным — «уродцы» неизбежно считались ненасытными потребителями наркотиков. Он был полон решимости дистанцировать себя от подобных сопоставлений. Его антенны улавливали сигналы опасности — его продукция без особых размышлений ставилась в один ряд с произведениями «артистов-наркоманов». Поскольку для него это было в общем (хотя и не совсем) в прошлом, ему не хотелось, чтобы на него клеили ярлыки, как на багажный чемодан. В 1972 г. он сказал Эндрю Уайнеру из Creem: «Мысль о том, что меня называют гением, потому что кто-то принял меня за довольно тяжёлую таблетку — это ни в какие ворота. ни с того ни с сего вся моя сущность помещается в какую-то капсулу и бросается в кучу предметов под какой-то установленной категорией.» [188]

188

Creem. 1972 (точная дата неизвестна).

В начале 70-х было трудно найти музыканта, который не принимал бы наркотиков. Печать «хиповости», ассоциируемая с употреблением наркотиков, смешивалась с параноидальными реакциями истэблишмента на это восстание в его среде. Суггестивное применение — да и вообще любое применение — слова "high" («под кайфом») могло навлечь на вас большие неприятности — всем известен факт, когда группе The Doors было предложено отредактировать строчку "Girl we couldn't get much higher" («Девочка, мы не могли бы подняться выше») из "Light My Fire" во время их выступления на «Шоу Эда Салливена» в Штатах в 1967 г. К ужасу режиссёра шоу, Джим Моррисон нашёл удобный выход, «забыв» про сделанное изменение.

В Англии даже у, казалось бы, благопристойной группы Mungo Jerry радиостанцией BBC была запрещена к выходу в эфир песня 1971 года "Have A Whiff On Me" («Затянись мной»), из-за того, что она наводила на мысль о курении гашиша. Однако их сорокапятка-номер-один, "In The Summertime", с её весёлыми упоминаниями о вождении в пьяном виде была сочтена пригодной для общественного употребления. Противление подобному идиотизму дошло до такой степени, что фанаты искали любые намёки на наркотики — потому, что обыватели были против этого, и, следовательно, всё, что относилось к наркотикам, было круто. С тех дней формирования контркультуры многое, неизбежно, изменилось, и теперь в шике изгоя-наркомана уже гораздо меньше привлекательного.

Ходили слухи, что песня "Sugar 'N Spikes" с Trout Mask Replica была о приёме кусочков сахара с каплей ЛСД. Такое закодированное «знание» разделяло толпу на «нас» и «их», хоть и на самом поверхностном уровне. Наркотики сыграли видную роль в поп-культуре 60-х — особенно тем, что в золотые дни психоделии подпитывали дух разрушения отупляющих музыкальных обычаев. Но когда какой-нибудь обдолбанный «чувак» начинал оценивать музыку словами типа «Э, парень, наверное, он хорошо отъехал, раз записал такое», становилось ясно, что пора начинать задумываться о том, куда всё это идёт.

Ван Влит держался по ветру с такими песнями, как "Ah Feel Like Ahcid", и время от времени говорили — ссылаясь на обложку Strictly Personal — что у него «личность в 5000 микрограмм». Он был готов признать, что в раннем возрасте курил марихуану — едва ли в этом признании было что-нибудь замечательное — и не стыдился этого. В прошлом он действительно сильно отъезжал, но так или иначе, сейчас он уже слишком далеко заехал — он не мог отключить поток идей, несущийся в его голове.

Всё это могло бы вызвать закономерный вопрос «Ну и что?», однако Гэри

Маркер, неоднократно в прошлом «заряжавший» вместе в Ван Влитом, считает, что это был обдуманный способ повышения его самобытности, путём отделения от господствующих тенденций. Также вполне очевидно, что Ван Влиту (и это можно считать его заслугой) было понятно, что наркотики, в конце концов — это всего лишь полумера. Если не говорить о несерьёзном времяпрепровождении, он прекрасно сознавал, что курение марихуаны или приём кислоты никуда не годятся в качестве модели образа жизни.

Он утверждал (и вполне обоснованно), что его воображение лучше, чем покупное псевдовоображение кислотного путешествия. И для того, чтобы вырвать всё это из сложного уравнения «музыка-образ-личность», он стал бескомпромиссен в своей антинаркотической позиции. В подлинном духе слизывания своих собственных наклеек, он просто не нуждался ни в каких ярлыках.

Лэнгдон Уиннер присутствовал на многих встречах Волшебного Ансамбля с поклонниками после концертов на гастролях 1971 года. Одним из типичных вопросов была проверка утверждений Ван Влита о том, что ни один участник группы не принимает наркотики. «Бифхарт внезапно становился очень серьёзным. «Нет, мы эти дела не используем. Наша музыка происходит из чистого вдыхания и выдыхания — понимаете, о чём я? Вы же ведь больше этим не занимаетесь, да? Боже мой, вам это не нужно. Это просто очередная ловушка. Не обманывайте себя. Вы не настолько «подсели», как вам кажется. Сейчас так много людей, которые выставляют свои недуги напоказ, как значки. Им что — хочется скоротечного недуга?» Капитан вздыхал и изображал большим и указательным пальцами значок. «Это чересчур пошло.»» [189]

189

Rolling Stone. Апрель 1971.

Как человек, отказавшийся от богатства, психоделических наркотиков и большей части мирских удовольствий ради кровавого пота при воплощении в жизнь музыки Волшебного Ансамбля, Харклроуд приходил в смятение, когда поклонники забрасывали его вопросами о том, какой именно кислотой он достигает того или иного эффекта.

В последующие годы интервью Ван Влита были усеяны шуточными издевательствами над наркотиками и наркотической культурой. От марихуаны он чувствовал себя «мухой, у которой крыло завязло в меду», [190] а ЛСД он характеризовал так: «я бы сказал, что это ужасно переоценённый аспирин — и вообще это очень похоже на какой-то стариковский Диснейленд.» [191] Не особо заботясь об истине, Ван Влит в разговоре с Эндрю Вайнером признался только в одном случае «расширения сознания»: «Как-то десять лет назад мне в Гонолулу впихнули ЛСД. Не хочу врать. Мне показалось, что у меня ужасно поднялась температура, и что я просто заболел. Мне это не показалось настоящим. Фуфло это было. Просто как в дешёвом кино — как в американских фильмах, когда ни с того ни с сего женщина теряет сознание и падает на пол — оооо. Но я художник, так что у меня есть образы получше. Честно, это мёртвая сцена — я думаю, что с этой дрянью покончено, а лучше бы, чтоб и не начиналось.» [192] Удивительно, что вся эта важная проповедь не вызвала ни малейшей реакции со стороны прессы — типа (перефразируя Шекспира): «Кажется, Капитан что-то уж слишком возмущается». Но в случае Ван Влита атака была эффективной формой защиты. Немалое число текстов для Trout Mask Replica было написано им после групповых ритуалов курения гашиша, но это не сделало его «артистом-наркоманом». Тем не менее от продолжал выступать с этими параноидальными отречениями. К тому же теперь ему очень хотелось, чтобы его воспринимали серьёзно — и не только как музыканта. Ему казалось, что он становится настоящим художником, и искал способы выставлять свои картины; кроме того, он, повидимому, писал роман.

190

Пол Рамбали. New Musical Express. 1 ноября 1980.

191

Стив Пикок. Sounds. 1 апреля 1972.

192

Creem, 1972 (точная дата неизвестна).

Когда началась работа над новым альбомом The Spotlight Kid, Волшебный Ансамбль в полном составе переехал в наёмное жильё в Санта-Круз, а потом на северное побережье Калифорнии близ Эврики. После бескомпромиссного и неожиданно популярного альбома Lick My Decals Off, Baby Ван Влит отошёл от музыкального горнила и вспомнил о своих блюзовых корнях. Несмотря на громкие слова, сейчас кажется, что для продолжения своего бескомпромиссного пути ему уже нехватало уверенности. Билл Харклроуд считает, что дело было не в этом: «Для меня определяющим фактором была его женитьба на Джен. Когда мы влезли в это, способом облегчения домашней ситуации, наверное, стал знак доллара. Его приоритеты менялись: «Мне нужна машина, я не хочу больше жить в этом грязном доме с вами, ребята.»»