КАПИТАН БИФХАРТ: БИОГРАФИЯ
Шрифт:
Эта встреча привела к самой странной из возможных связей. Среди представляемых Вернером художников был АР Пенк, поклонник Капитана Бифхарта да ещё и барабанщик. Несмотря на взгляды Вернера, начали затеваться какие-то движения относительно того, чтобы Пенк начал играть с Ван Влитом. Лукасу очень не нравилось такое положение дел. Вдобавок ко всему этому, Шнабель тоже захотел сделать с Ван Влитом пластинку. Лукас так вспоминает джем-сейшн дома у Шнабеля:
«Шнабель немного играл на гитаре. У него также была скульптура в нью-йоркской галерее, у которой внутри был колокольчик. Он упрятал её в папье-маше, так что она была похожа на гигантскую какашку, свисающую с потолка. Но если её потрясти, можно было услышать очень тупой стук языка колокольчика, находящегося внутри. Он уговорил меня записать его игру на
«Я был совсем не против всего этого, но предупредил его: «Не думаю, что Дон на это пойдёт.» А он сказал: «Позволь мне решать, что я могу, а чего не могу.» Вот как раз тогда я и увидел «надпись на стене» — или рисунок. Я подумал: «Если он больше не записывает пластинок, я рад ввести его в эту художественную среду, но это не для меня.»» Домашние записи с Лукасом и Шнабелем, во время которых Ван Влит пел "Little Tomato", пародируя "Pretty Flamingo" Манфреда Мэнна, лучше не слушать — по всем параметрам.
Все эти симптомы продолжения его музыкальной карьеры в конечном счёте ни к чему не привели. Однако он продолжал записывать свои идеи на переносной кассетный магнитофон. В 1983 г. на плёнку было записано предварительное название альбома — War Milk, в сопровождении волнующих фрагментов новых песен, спетых акапелла; они звучали вполне на уровне. Лукас вспоминает ещё один набросок песни — "Stork In Pyjamas" — который как-то ночью Ван Влит насвистел ему по телефону. Кроме того, была песня "Varmint Mart", вдохновлённая его рассказом Ван Влиту об одном особенно вонючем мясном рынке на Тайване.
Этот поток нельзя было совсем отключить. В 1980 г. Курт Лодер из Rolling Stone спросил Ван Влита, откуда берутся все его произведения. Ответ в каком-то смысле объяснял его артистический «выход», «выделительную» символику и пр.: «Наверное, исключительно из мучительного детства. Всё это берётся из моей. иногда это помойка, иногда — нет. Но это никуда не девается. Я только надеюсь, что это не остановится. И, я надеюсь, что моя вода не остановится — о, можете себе это представить? Меня больше беспокоит, что вода остановится. Боже упаси — внезапно наступит момент, когда нельзя будет сходить в туалет.»
Что-то накопив, что-то заняв, Ван Влиты собрали достаточную сумму, чтобы построить дом на земле, которую он купил много лет назад в идиллической местности Тринидад-Бей на северном побережье Калифорнии. Как только завершилось строительство, они переехали туда, это было летом 1983-го. Многие участники группы и сотрудники поклялись никому не рассказывать, где он живёт, но в последние годы слово «Тринидад» появлялось в статьях и каталогах, да и сам Ван Влит называл его.
До того, как достичь этого непринуждённого состояния, он поставил несколько «дымовых завес» для сохранения в тайне места своего уединённого проживания. Например, примерно во время переезда, он сказал Лу Статису, что переезжает из своего трейлера в Ланкастере в Аризону. «Зачем, чёрт возьми?» — спросил Статис. «Там жарче — в Ланкастере недостаточно жарко», — ответил Ван Влит. «Я хочу, чтобы было как можно жарче. Я люблю крайности, а в Аризоне крайности просто фантастические!» [355] Для фотофоба, ненавидящего, как он выражался, «тиранию солнца», и чья кожа не очень-то хорошо переносила солнечный свет, это выглядело крайним извращением. Если бы только это было правдой.
355
Heavy Metal. Август 1983.
В этой дезинформации поучаствовала и подруга Ван Влита Кристин МакКенна — в своей статье в Spin в январе 1988-го она писала, что он живёт в Аризоне. Трудно поверить, что она не знала реальное положение дел. Ван Влит говорил и Леттерману, что уезжает туда, потому что там жарче, но потом признался, что всё выдумал. В его личности (и нельзя сказать, что это уникально) любовь к общению совмещается с глубоким желанием уединения; с годами это желание
Ещё в 1972 г. Эйс Фаррен Форд, будучи подростком-энтузиастом, пытался основать фан-клуб Капитана Бифхарта. Хотя в результате телефонных «бомбардировок» он получал от сотрудников Warners множество всякого рекламного материала, в его работе было одно крупное препятствие: равнодушие самого Капитана. Через несколько лет, уже подружившись с Ван Влитом, он вновь поставил вопрос на повестку дня. Форд: «Я сказал: «Да, ты знаешь, что происходит? Что я так и не смог никого заинтересовать этим фан-клубом?» Дон ответил: «Ну да, а разве это не убогая идея? Что ты хотел сделать? Нет ничего более уродливого, чем фан-клуб; на чёрта тебе всё это сдалось?» Он всегда говорил мне, что делает различие между человеком, ценящим его искусство, и просто фанатом. Он сказал: «Ты понимаешь, что я делаю, а фанату просто кажется, что я «классный»».»
В январе 1984 г. Ван Влит решил, что ему надо записать альбом нового материала, в который вошла бы переработка песни "Hoboism", спонтанно созданной в 1976-м с гитаристом Денни Уолли. Лукас приехал к нему домой, чтобы поработать над его идеями, но он вспоминает, что Ван Влит показался ему «несобранным», и кроме грубых набросков, ничего не было сделано. Будучи там, он заметил у него на кухне в нише какую-то скульптуру — одно из первых творений Ван Влита: «Это было симпатичное маленькое животное, похожее на Шму — персонаж мультфильмов Лил Абнера», — вспоминает Лукас. «Он сказал: «Знаешь, что это такое? Это Румпабип.»» Введя Ван Влита в художественный мир и осознав, что музыки больше не будет (а она для него была основой их рабочих взаимоотношений), Лукас не хотел больше оставаться рядом и играть роль «художественного сутенёра», и в конце концов ушёл. Правда, перестав быть сотрудником Ван Влита, Лукас чувствовал себя не очень уютно, и, подобно Джону Томасу в 1976-м, какое-то время не мог избавиться от его «присутствия».
Когда музыкант перестаёт записывать пластинки, и его продукция обретает завершённость, всякий энтузиаст начнёт интересоваться, нет ли чего-нибудь до сих пор неслышанного. В случае Ван Влита, многие невыпущенные студийные дубли и наброски в конце концов были использованы в последующих пластинках, но многие даже на настоящий момент продолжают пылиться в закромах Warner Brothers. Сам создатель вроде бы доволен количеством своей продукции, но поскольку он столько раз заявлял о том, что у него множество новых песен и стихов (большинство которых так и не увидели света), то даже те фанаты, которые не успокоятся, пока не перевернут последний камень, имеют оправдание своего любопытства. Им обещали много, но они этого так и не получили. В конце концов, он сам инициировал это направление исследований.
Любому человеку, интересующемуся работой Ван Влита, тяжело думать о таких огромных потерях музыки, вызванных долгими перерывами в его музыкальной карьере; не легче и то, что остались невыпущенными его романы и сборники поэзии. Но вообще-то это нормально для артиста, чьи лучшие и искреннейшие произведения тщательно избегали любой сентиментальности, и должны были, как он надеялся, действовать в качестве раздражителей, «как наждачная бумага по креветке». Этот же самый «наждак», повидимому, «истёр» и его самого. В прошлом он делал язвительные замечания по поводу того, что ему нужна новая форма искусства. Его оценка собственного ухода из музыки была сделана с типично своеобразного ракурса: «Я ушёл в отставку. Я должен был это сделать», — сказал он Джону Йо в 1991 г. «Я стал слишком хорошо играть на дудке и дошёл до точки, когда мне казалось, что я просто сдую свою голову. Так что я начал вторую жизнь.»