Капитан чёрных грешников
Шрифт:
Но вот внезапно дядя стал говорить совсем другое и объявил, что тот, кого он всегда называл виновным, ни в чем не виноват; вот и сам он, господин де Сен-Совер, побывал в родовом гнезде человека, который в этот час был заживо погребен в тюремной камере, и обнаружил в этом доме двух женщин с ангельскими взорами и вдохновенной речью, с любовью и почтением произносивших имя того, кого он обвинял.
И прямой, честный ум господина де Сен-Совера, испытав потрясение, словно перечеркнул прошлое. Теперь он пламенно желал, чтобы господин де Венаск
Он принялся записывать по памяти показания мадемуазель Урсулы де Венаск.
Потом он пошел к генеральному прокурору и сказал:
— Есть много улик против подозреваемого, но с другой стороны, выясняются и важные обстоятельства в пользу его невиновности. Осталось много неясного, в деле многого не хватает, поэтому к ближайшей сессии суда я не буду готов.
На что генеральный прокурор ответил почти с готовностью:
— В таком случае перенесем на следующую сессию.
Часто говорят, что служащие в прокуратуре повсюду видят только преступников — это неправда. Французская юстиция любит истину и закон, а генеральный прокурор, к которому обратился с ходатайством господин де Сен-Совер, пламенно желал, чтобы человек, принадлежавший к одной из самых славных фамилий Прованса, оказался невиновен.
Дело было перенесено, господин де Сен-Совер располагал массой времени, но не такой это был человек, чтобы терять хоть минуту.
Прежде всего он отправился в контору почтовой компании "Ребан-Авон", чьи дилижансы ходили из Экса в Тулон.
Ему нашли список отъезжающих за 28 апреля.
Там обнаружилась фамилия господина де Венаска.
Господин де Сен-Совер пожелал поговорить с кучером. Тот как раз находился в Эксе.
У кучера была хорошая память: он не только вспомнил, что господин де Венаск сидел в купе дилижанса, но и то, что он сошел в Тулоне у гостиницы "Флот и Колонии".
Удостоверившись в этом, господин де Сен-Совер поспешил к советнику Феро.
Он явился как раз в тот момент, когда его дядюшка как раз собирался отправляться пешком на почтовую станцию вместе с Милоном, который подносил его скромный багаж.
Господин де Сен-Совер сообщил ему о своем странном визите в особняк Венасков и рассказал, что из этого воспоследовало.
Старик внимательно выслушал его и сказал:
— Что же, теперь вы знаете, что вам делать.
— Нет, дядюшка, я как раз и пришел посоветоваться…
— Тогда слушайте. Надобно сегодня же ехать в Тулон. — Так!
— Идите в гостиницу и затем день за днем, час за часом проследите следы барона де Венаск вплоть до 12 мая. Если будет доказано, что до этого дня обвиняемый не возвращался в Бельрош, для вас не останется сомнений в его невиновности.
— Разумеется нет, — ответил господин де Сен-Совер.
И он распрощался с дядюшкой.
В четыре часа пополудни молодой магистрат сел в тулонский дилижанс, а на другой день утром приехал в Тулон.
Теперь он был полон надежды.
Уже
Согласно показаниям кучера господин Анри де Венаск остановился в гостинице "Флот и Колонии".
Господин де Сен-Совер туда и отправился.
Но там его ожидало разочарование.
В книге постояльцев гостиницы имени барона не оказалось.
Тогда господин де Сен-Совер подумал, что кучер ошибся, и принялся бегать по другим гостиницам города.
Фамилия барона не обнаружилась нигде.
Свет сменился глубоким мраком.
Господин де Сен-Совер в отчаянье хотел уже садиться в дилижанс и возвращаться в Экс, но тут его осенило.
Он вернулся во "Флот и Колонии" и снова потребовал книгу приезжающих.
Странно! — страницы за 29 апреля, когда господин де Венаск должен был приехать в Тулон, там не оказалось.
Но невозможно предположить, чтобы в Тулоне, где проезжающих всегда множество, никто в тот день не останавливался именно в этой гостинице.
Между тем за листом за 28-е число следовало сразу 30.
Приглядевшись внимательнее, господин де Сен-Совер заметил, что один лист из книги очень ловко вырезан.
Очевидно, это и был лист за 29-е число. Но почему его изъяли?
Господин де Сен-Совер устроил хозяину гостиницы форменный допрос.
Но тот был человеком вне всяких подозрений. Уже тридцать с лишним лет его знали и уважали в городе, и в добропорядочности его никак нельзя было усомниться.
Тем не менее господин де Сен-Совер счел нужным углубиться в некоторые подробности, и почтенный хозяин гостиницы, в конце концов, вспомнил, как в последних числах мая среди ночи, когда все уже спали, в гостиницу явились два постояльца.
Дежурный лакей отвел их в номер, подал книгу приезжающих и перо.
Но тут они послали его за водкой, и около четверти часа книга оставалась в их полном распоряжении.
Допросили лакея.
Он очень хорошо запомнил, как звали тех постояльцев.
Один называл себя Альфред, другой Бартелеми.
По их словам, они были коммивояжерами, и на другое же утро они вместе уехали.
Тогда господин де Сен-Совер рассудил так:
— Если именно эти люди вырезали страницу, где было записано имя господина де Венаска — значит, они его знали и имели какой-то мотив, чтобы следы его пребывания здесь исчезли. Стало быть, их совершенно необходимо разыскать!
И господин де Сен-Совер допросил гостиничного носильщика. Тот сказал ему, что отнес багаж постояльцев в контору дилижансов на Марсель.
Пользуясь служебными полномочиями, молодой следователь велел показать ему книгу отъезжающих.
Тем же числом, когда постояльцы гостиницы "Флот и Колонии" уехали из нее, были отмечены два отъезжающих шестичасовой утренней каретой — не в Марсель, а в Оллиуль.
Только звали их не Бартелеми и не Альфред.
Один подписался Бернардом, другой Антуаном.