Капитан Кортес
Шрифт:
– Спасибо!
– Педро точно протрезвел.
– Спасибо, дон Фернандо!
– Он сжал Кортесу руку.
И тут, точно почувствовал кого-то за спиной, Кортес резко повернулся. Острая бородка шута ткнулась ему в плечо. Шут подслушивал. Он был серьезен.
– Я вас не звал, Сервантес!
– яростно сказал Кортес.
– Мне показалось, ваша милость, сеньор, вы хотели со мной говорить…
– Идите на место!
– коротко, как собаке, приказал Кортес.
Шут покорно отбежал к столу.
Кортес вдруг устал. Тени утомления легли на его
– Я пойду к себе в палатку, - сказал он.
– Поди со мной, Паблико.
Он ушел с пажом и собакой Леонсе. Больше никому не велел идти за собой.
Шут Сервантес внимательно посмотрел ему вслед.
– А все-таки наш сеньор Кортес не слишком уверен в своих капитанах!
– шепнул он на ухо сеньору Алонсо Пуэртокарреро.
Глава шестая
ПРИКАЗ ГУБЕРНАТОРА
Пили и на следующий день. Пожилые капитаны уже хмурились: почти два месяца потеряно в портах Фернандины, пора плыть дальше. Скоро начнутся северные ветры, немало трудностей будет в плавании к малознакомым берегам. Да и лучше бы поскорее уходить из портов Фернандины. Пока они на острове, длинная рука Веласкеса еще может их достать.
Франсиско де Монтехо, немолодой и самый опытный из капитанов, попытался сказать Кортесу два-три осторожных слова. Но генерал-капитан ничего не хотел слушать; он просил своих сеньоров есть и пить, и веселиться; обо всем остальном подумает он сам.
Пили весь следующий день до вечера. На третий день алькальд вертел в руках письмо с печатью губернатора Веласкеса.
Губернатор приказывал: немедленно задержать самовольно отплывшего из Сант-Яго Фернандо Кортеса со всей флотилией, припасами и людьми.
Алькальд позвал Кортеса к себе в кабинет. Марианно был растерян: весь город на стороне генерал-капитана. Половина офицеров уходит с ним. Как его задержать? Алькальд показал Кортесу письмо.
– Что мне делать, дорогой сеньор?
– простодушно спросил алькальд.
Кортес рассмеялся.
– Задержите нас, сеньор алькальд, - сказал он.
– Весь мой город возмутится против меня, если я вас задержу, - вздохнул алькальд.
– Завтра же мой дом разнесут по бревнам!
– Что же, если так, - не задерживайте нас, сеньор алькальд, - пожал плечами Кортес.
Кортес улыбался, но оживление двух последних ночей словно сразу слетело с него; он был деловит, серьезен. Время для пира кончилось.
В утро накануне разговора с алькальдом Кортес отдал распоряжение снять часть пушек с судов и перевезти их на берег для проверки и починки, - в Сант-Яго это не успели сделать. Но сейчас Кортес отменил свой приказ; пушки подняли обратно на суда. Письмо Веласкеса еще ничем не угрожало, но вслед за письмом мог прийти вооруженный отряд.
В ту же ночь вся флотилия отплыла.
Пушки свезли на берег в Хаване. Был уже январь, времени терять не приходилось. Всех оружейников Хаваны согнали чинить и проверять пушки и фальконеты с судов.
Индейских женщин посадили
И Лопе и Хуан де Торрес очень одобрили эту предосторожность.
Кортес всех оружейников Хаваны взял с собой на суда: кого уговорил, кого и обманул. Оружейники тоже нужны в походе.
Все одиннадцать судов армады собрались на смотр к мысу Сан-Антонио, на крайней оконечности Кубы.
Кортес подсчитал силы. Всего было в армаде пятьсот восемь человек, не считая матросов. Кортес разделил свое войско на одиннадцать отрядов, во главе каждого отряда поставил одного из своих капитанов. Сам он был двенадцатый - старший из капитанов - генерал-капитан.
Восемнадцатого февраля тысяча пятьсот девятнадцатого года флотилия отплыла в море.
Лопе Санчес, стоя рядом с де Торресом, в последний раз поглядел назад, на светлые горы Кубы, на полоску прибоя у берега. Суда отплывали при ясной погоде, подняв все паруса под слабым ветром.
Капитанская каравелла «Санта Роса» шла впереди, все остальные держали курс на «Санта Роса». Они шли на запад, к берегам Юкатана. Пилот Аламинос вел флотилию, седой андалузский моряк - тот самый Антонио Аламинос, который водил суда еще Старого Адмирала - Кристофора Колумба.
Глава седьмая
ОРУЖЕЙНИК АНДРЕС
Едва отошли полсотни лег на запад, по судам хлестнуло штормом. Огромные валы заходили до самого горизонта. В снастях ревел ветер: это начинались весенние бури Антильского архипелага.
Лопе Санчес присмирел. Он не любил моря. Восемь лет назад ему посчастливилось при переезде: весь путь от Испании до индейских стран через весь океан он проделал при тихой погоде. Зато сейчас «Санта Тересу» трепало ветром и кидало, как малую лодку, с волны на волну. Ветер все усиливался. Людей швыряло от борта к борту.
Тучи налегли на потемневшее небо, к вечеру пошел дождь. Все продрогли под дождем и ветром; одежда намокла от соленых брызг. На палубе «Санта Тереса» не было даже простого навеса из парусины для защиты от непогоды. А тут еще эконом Хуан де Торрес не велел разводить огня в корабельном очаге. Хуан де Торрес боялся, как бы при сильной качке не раскидало головни из очага по судну и не начался бы пожар. Настроение у солдат упало: нельзя было ожидать даже горячего ужина в такую непогоду.
Лопе Санчес, весь взмокший, пробирался по шатким доскам носового настила, от столба к столбу. Поминутно его окатывало волной. Лопе падал, ругался, вставал и шел дальше. В трюме, в кладовых, страшным голосом хрипел Хуан де Торрес: бочку с маслом сорвало с креплений, и катало по трюму. Де Торрес звал людей на помощь.