Капитан космического флота

Борчанинов Геннадий

Ясно. Надо было предвидеть, что именно этим всё и закончится.

— Давайте без истерик, господин полковник, объясните лучше, что произошло, — хмуро сказал я. — Так мы проблему не решим.

— Проблему? О, да, это проблема! — фыркнул он.

Пожалуй, не стоило разговаривать с ним таким тоном, но я ничего не мог с собой поделать. Держать себя в руках становилось всё труднее и труднее, а тут ещё и усталость после вахты сделала свой вклад.

— Я отправлю заместителя по работе с личным составом, — процедил я.

Сейчас будет заманивать

лично, готов поспорить на что угодно. Если так, то это очередная уловка губернатора, раз уж не получилось пригласить меня на званый ужин.

— Лейтенант? Молоденький такой? — фыркнул Ахметов.

— Так точно, лейтенант Крапивин, — сказал я.

— А он уже здесь. В общей камере, — произнёс полковник. — Неудивительно, что с таким замполитом ваш личный состав так себя ведёт.

Я выключил микрофон и от души выругался. Крапивин, пользуясь служебным положением, поставил себя в первую партию. И влип вместе со всеми.

— Я понял… Через полчаса буду, — сказал я. — Отправляйте челнок.

Вынудили, сволочи.

Лейтенанта Магомедова пришлось вызвать чуть раньше положенного, но он не возражал. Сменил меня быстро и без задержек, стоило мне лишь рассказать вкратце о случившемся.

Я на всякий случай зашёл в оружейку, взял табельного «Кракена», пристегнул кобуру к поясу. Вряд ли мне доведётся пострелять, но так мне было спокойнее.

Наш челнок оставался пристыкованным к станции Зардоб, наверняка опечатан и взят под охрану, поэтому я запросил транспорт у них. Ощущение было максимально неприятное. Не только из-за того, что мои подчинённые что-то натворили на станции, но и из-за того, что мне приходится лично решать эти проблемы. Нести ответственность за своих людей, и обычно это не доставляло неудобств. Их наверняка подставили, как пить дать. Спровоцировали, или ещё как-нибудь.

Пока ждал транспорт, весь извёлся. Попросил Скрепку вывести мне список убывших на станцию, вчитался в фамилии. Первыми полетели лучшие из лучших, те, кто заслуживал поощрения, и я совсем не ожидал, что они влипнут в какие-нибудь неприятности.

На всякий случай вызвал ещё старшего мичмана Добрынина и мичмана Антонову, позвал с собой в качестве группы поддержки. Не то чтоб это было необходимо, но иногда лучше, чтобы кто-то стоял за твоей спиной.

— Чего они сделали-то?.. — тихо спросила Антонова, пока мы стояли у шлюза.

— Сам толком не знаю, — хмуро ответил я. — Дебош. Якобы.

— Да какой к чёрту дебош, — хмыкнул Добрынин. — В рожу кому-нибудь сунули разок… Это разве преступление…

— Смотря кому сунуть, — сказал я. — На станции такого не ляпните, господин старший мичман, нас там и так не любят.

— А чего нас любить, мы же не бабы… Прошу прощения, Машенька, не то имел в виду, — прогудел Добрынин.

— Я привыкла, господин старший мичман, — холодно процедила Антонова.

Корабль едва заметно дрогнул, лампа над шлюзом загорелась зелёным. К нам пристыковался транспорт.

— Идём, — сказал я. — Быстрее начнём, быстрее

вернёмся.

Прошли через шлюз в тесное чрево станционного челнока, расселись по местам, пристегнулись.

В салоне было на удивление тихо, но это и не удивительно, после военной техники любая гражданская кажется вершиной роскоши и комфорта. Весь полёт занял считанные минуты, мы дольше ждали его прибытия и разрешения на стыковку с «Гремящим». На станции же для нас был зарезервирован отдельный шлюз, поэтому никаких очередей и ожидания. Подлетели, аккуратно подошли к шлюзу, подтянулись, состыковались. Быстро и элегантно.

Я нервно барабанил пальцами по рукояти пистолета, что не укрылось от моих сослуживцев.

— Господин старший лейтенант, вы только держите себя в руках, хорошо? — спросила мичман Антонова.

— Конечно, конечно, — сказал я.

Вспылить я и на самом деле мог. Наделать глупостей. Это запросто. А вот провернуть всё так, чтобы уйти целыми, невредимыми, вместе с остальной командой и без обвинений в уголовном преступлении… Уже сложнее. Удружили мне ребята, конечно. Но я их не винил, редкая массовая попойка обходится без драки, просто чаще всего её стараются замять, а не доводить дело до арестов. К космическому флоту у нас в Империи отношение особое. Но не в Зардобе.

Дверь открылась, запуская нас внутрь орбитальной станции, там нас уже поджидали несколько безопасников. Пара сержантов и офицер в чине капитана. Сразу же шагнули к нам навстречу.

— Здравия желаю, — хмуро произнёс я.

— Здравствуйте, господа… И дама, — сказал капитан. — Прошу за мной.

Сержанты держали на груди автоматы, не в боевом положении, но всё-таки. Молча обступили нас, будто конвойные, расположились по бокам и чуть позади. Мне это не нравилось, но ничего крамольного они пока не сделали.

— Может, вы объясните мне, что всё-таки произошло? Полковник Ахметов толком ничего не рассказал, — произнёс я, обращаясь к капитану.

— Ваши люди… Устроили массовую драку, — не оборачиваясь, сказал тот. — К счастью, обошлось без убитых, но раненые есть. Кому голову пробили, кому руку сломали.

— Звучит как полный абсурд, — фыркнул я. — Вздор. Зачем вдруг им устраивать тут дебош?

— Вот этого я знать не могу, — сказал капитан.

Мы шагали по коридорам станции, на этот раз транспорт можно было не брать, нас с самого начала направили к ближайшему шлюзу, от которого мы добирались пешком.

Больше я у капитана ничего не спрашивал, понимая, что нужной информацией он не обладает. Мои подчинённые тоже шли молча, хмуро поглядывая по сторонам. Местные жители косились на нас недобро, провожали взглядами, чуть ли не плевали вслед. На Зардобе нам не рады, это я уже уяснил.

Капитан привёл нас к неприметной серой двери, остановился возле неё, попросил подождать снаружи. Мы остались ждать вместе с сержантами. Переглянулись между собой.

— Может, вы что-нибудь знаете? Поподробнее, — спросил я у сержантов.