Капитан Несалага из страны Оз

Томпсон Рут Пламли

Глава четырнадцатая. Морской единорог

— Привет! Как поживает наш морской волк? — крикнул Роджер, спускаясь с фок-мачты. Тенди, который драил медную обшивку компаса, сначала поднял глаза и на всякий случай осмотрелся, не видно ли островов или морских змеев, и только после этого ответил:

— Отлично!

— Смотри, какие у тебя мускулы появились! — восхитился Роджер, погладив лапой руку мальчика.

И плечи

у тебя теперь в два раза шире. Спорю на перья из хвоста, ты одолеешь в драке любого сухопутного мальчишку твоего возраста! Если на берегу кто-ни-будь будет задираться, помни, что ты настоящий моряк — не бей сильно, а просто чуть-чуть ткни его. Это тебе мой бесплатный совет. С другой стороны, не простой моряк, а король, да ещё и королевский рисовальщик, член исследовательской экспедиции, человек, в чью честь назван морской лес, — такой человек, скорее всего, не нуждается в моих советах.

И Роджер многозначительно подмигнул мальчику.

— Нет, мне нравится, когда ты мне что-нибудь рассказываешь и объясняешь, — искренне и серьёзно ответил Тенди. — Я сразу всё понимаю, и на душе веселеет.

И Тенди продолжал начищать медяшку, улыбаясь про себя: он представил себе, как чуть-чуть ткнет Диджабо, старшего из озамандаринов. Если Диджабо снова скажет, что Тенди должен сидеть в башне взаперти, Тенди просто-напросто чуть-чуть ткнет его! Но Роджеру Тенди не стал рассказывать об этих планах, а только весело спросил:

— Ну как там наша Мормышка? Все верещит сердито? Или начала есть?

Роджер, который затеял одиночные гонки на скорость по лееру, остановился и поднял лапу.

— Съедает до крошки всё, что я ей даю! — торжественно объявил он. — И мало того, она стала меня узнавать! Раньше, когда я приносил ей завтрак, она драла из меня перья горстями, а последний раз выдернула всего-то три несчастных пёрышка. Ещё немного, и она станет совсем ручной, ты её сможешь носить на плече.

— Только не я! — засмеялся Тенди, взмахивая баночкой с политурой. — Но как забавно, что ты привязался к этой морской мартышке!

— А что такого? — Роджер выкатил грудь колесом. — У Ахта есть я, у капитана Салли, у тебя Никобо. Почему бы и мне не завести ручного любимца?

Злая и недоверчивая морская мартышка так мало походила на ручного любимца, что Тенди чуть не расхохотался, но, видя, что Роджер не шутит, мальчик тактично переменил тему разговора.

— Как ты думаешь, сегодня мы сделаем какие-нибудь новые открытия? — спросил он, завинчивая баночку с чистящим средством. — Попадётся нам что-нибудь действительно важное, вроде морского леса?

— А почему ты его не называешь так, как он называется? — поддразнил Роджер, почёсывая голову левой лапой. — Нет, не думаю, что сегодня нам попадётся что-нибудь столько же интересное и важное для науки, как Тазандеров Лес. Такие открытия часто не делаются! Но всё равно, слетаю-ка я на грот-клотик, погляжу, не видно ли чего.

— «Грот-клотик»? — повторил Тенди, нахмурившись. — Я думал, что уже знаю все морские слова, а это слышу впервые. Ты ничего мне не говорил о грот-клотике, Роджер!

— Не волнуйся, глупый, это всего лишь верхушка грот-мачты.

Грамотная Птица дружелюбно толкнула мальчика в бок и взмыла вверх, а Тенди весело побежал ещё раз взглянуть на лес, который по настоянию капитана был назван в его честь. Мальчик очень старался покрасивее нарисовать его на карте и сделать надпись почётче, и теперь он, не стыдясь своей работы, рассматривал

карту. Потом он внезапно вспомнил, что обещал помочь полить растения, посаженные капитаном, и побежал в трюм. Спотыкач, высаженный в небольшие красные горшки, так разросся, что капитану приходилось подрезать стебли каждый день. Это сухолюбивое растение, и Тенди поливал его очень экономно, щёлкая пальцами Мормышке, которая с серьёзным видом оперлась подбородком о своё искусственное дерево. А отростки морских деревьев в крытом аквариуме не требовали никакого ухода.

Лозы с Горного Острова Ахт посадил у борта рядом с камбузом, так что мальчику оставалось позаботиться только о лианах-вязалках с Острова Спотыкач. Он как раз взял в руки горшок с растением, как вдруг раздался какой-то стук в полу у самых его ног. Мальчик высоко подпрыгнул от неожиданности. Кто-то стучал в корабельное днище.

— Ахт! Капитан! Роджер! — закричал Тенди, взлетая вверх по трапу с рекордной скоростью. — Кто-то… кто-то колотит нам в днище!

Мальчик не успел объяснить получше, что случилось, потому что в этот самый момент последовал удар такой силы, что «Полумесяц» содрогнулся от носа до кормы. Стоящие у левого борта Несалага и Ахт так быстро повернулись при этом, что стукнулись лбами.

Раздался треск ломающихся досок, и, проломив палубную обшивку, появился гигантский белый рог.

— Вижу кита! — завопил Роджер, падая с клотика и шлёпаясь на палубу. — Ой, а это что ещё такое? — испуганно пролепетал он при виде стройной белой колонны, возвышающейся между грот-мачтой и бизанью.

Капитан промолчал, потому что корабль вдруг заплясал, то поднимаясь, то опускаясь, раскачиваясь во все стороны. Ухватившись руками за ограждение борта, Тенди моргал глазами, задыхался и ждал, что «Полумесяц» с минуты на минуту развалится на части.

— Это нарвал, ребята! — проговорил, задыхаясь, капитан и бросился грудью на штурвал. — Такой кит рогатый! Морской единорог семейства дельфиновых!

— Да что ты говоришь! — воскликнул Ахт, который лежал на животе, подпрыгивая, словно мяч, при каждом мощном толчке.

— И он пропорол нас рогом. Ну и рожище! С хорошую мачту!

— Ой-ой-ой! Что же делать?

На это Несалага ничего не ответил — все его силы уходили на то, чтобы удерживать штурвал. Корабль метался, словно раненый зверь, а вода за бортом кипела, пенилась, образовывая водовороты. Никобо, решительно спрыгнувшая с плота, начала визжать по-гиппопотамьи, смело, но безуспешно пытаясь прогнать гиганта, пропоровшего бивнем днище корабля.

— А если он решит нырнуть? — проговорил Ахт. Ему удалось ухватиться за какой-то линь, но его всё равно мотало и било по палубе. — Ой, матушки мои и батюшки! Ой, ложки мои и поварёшки! Ой…

Последнего восклицания бедного кока Тенди уже не услышал. Нарвал так дёрнул громадной головой, что мальчик слетел с палубы в море.

Он вынырнул, кашляя и отплёвываясь, инстинктивно поплыл и только тут заметил, что продолжает сжимать в руке горшочек с лианой. И в эту минуту, когда казалось, что случилось самое худшее и спасения нет, мальчик внезапно стал очень спокоен. К нему пришла решимость. Эта вязалка… Он вспомнил рассказы Никобо. Что же, возможно, под водой она сработает не хуже, чем на суше. Во всяком случае, терять нечего, попытка не пытка.