Капитан Невельской
Шрифт:
Поздно вечером вернулся Чумбока, не ездивший на Амгунь и задержавшийся в соседней деревне, где он тоже слыхал, что маньчжуры нынче хотят прийти с большой силой собирать дань и выгнать русских.
Гиляки и негидальцы на ночь удалились в свои балаганы. Чедано с семьей улегся в своем шалаше.
Капитан сделал записи и задул свечу. Костер угас. Вокруг была кромешная тьма и тишина. Время от времени плескалась невидимая волна.
«Что в этой тьме — бог весть, — подумал капитан, забираясь под полог, расставленный на песке рядом с палаткой. — Если слушать гиляков, так тут могут быть всякие неприятности. Но их-то мне и
Ночью Чедано выскочил из балагана и стал что-то кричать.
— Что там такое? — спросил капитан, просыпаясь.
— Гилякам что-то почудилось, вашескородие! — спокойно ответил часовой.
Это был Шестаков. Голос его ночью строже.
Чедано ходил по берегу, бормоча. Из-под соседнего полога Позь стал говорить с ним по-гиляцки. Вскоре старик ушел и все стихло. Остаток ночи прошел спокойно.
Утром, когда матросы сели завтракать, пришел Чедано и сказал, что собрался в дорогу. Может ехать. Вскоре палатка и все вещи были уложены. Семья Чедано оставалась в шалаше. Негидальцы простились с капитаном и отправились к себе на Амгунь, их лодка под парусом быстро пошла от берега.
— Геннадий Иванович, — говорил Шестаков, обращаясь к капитану, — гиляки нам вчера толковали, что есть места, где земля рыхлена… Когда-то пахали…
— Сказывают, там уж березы в два обхвата выросли, — заметил Алеха. — Афонька говорит, наверху виноград растет!
— Вот дуб! — подымая багор и задерживая подходившую к борту лесину, заметил Конев. — Видать по наноснику, что дуба где-то тут много. И по наноснику же видно, что и земля вверху хорошая. Вон в дупле какой чернозем. Откуда-то его несет…
— Гиляки-то, вот народ, Геннадий Иванович! — подхватил Алеха.
С тех пор как вышли из Кронштадта, парень вырос, возмужал, стал настоящим матросом.
— Вот и гиляки сказывают, и Афонька говорит, что наверху тепло и такие деревья растут, что он по-русски названия не знает, — сказал Козлов.
Теперь матросы приглядывались ко всему. Там где-то, далеко-далеко и в то же время не очень-то далеко, — на дубе еще листья не завяли, пока несло его, — была дивная, богатая, вольная страна, где на черной, паханной когда-то земле выросли березы в два обхвата, — значит, никто нынче не жил; где было тепло, рос виноград. Никто из них еще не видел этой страны, но уж про нее наслышались и она угадывалась по многим несущимся оттуда предметам по реке, и от этого представлялась еще более прекрасной.
— Вон видать Тыр! — сказал Позь, показывая на большую деревню на противоположном берегу. — За ней скалы, река делает поворот.
Чедано сидел на носу лодки и все время всматривался в даль.
Глава тринадцатая
МАНЬЧЖУРЫ
Невельского иногда винили в торопливости. Он думал часто о нескольких делах сразу. И сейчас он думал о том, что до морских гаваней ему в этом году нечего и мечтать добраться, уже поздно, а расстояния огромны, и что первого августа надо быть у Константиновского, придет топограф, и надо в залив Счастья. Всюду успеть надо, тысячу всяких вещей требовать в Аяне от Кашеварова. В то же самое время он думал, что Пехтерь и Зарин, верно, уж получили письма. «Пехтерь, очевидно, не станет делать тайны, тогда как я искренне писал, хотел извиниться». И в то же время он помнил, как Орлов с ним прощался,
— Маньчжуры! — вдруг испуганно воскликнул Чедано.
«Маньчжуры? — подумал капитан, очнувшись, как от сна, — а вот их-то мне и надо!»
— Где они?
Гиляк показал на берег. Деревня была близка. Она тянулась вдоль берега. Невельской навел трубу. На каждой крыше торчали по две неотесанные жерди, как рога. У берега виднелись большие мачтовые лодки, а на отмели чернела огромная толпа.
— Это не купцы, — сказал Позь тревожно. Он поглядел в лицо капитана.
— Братцы, суши весла! Ружья к бою! — приказал капитан. — Осмотреть все!
Когда все было готово, он приказал зарядить фальконет ядром, укрыть и его и ружья брезентом, выложить наверх красное сукно, ситец и товары.
— Весла на воду! Лево руля! — приказал капитан. — Прямо на деревню!
— Есть лево руля! Держать прямо на деревню! — повторил Козлов.
Шлюпка с большой скоростью мчалась к берегу, и приближалась решающая минута, от которой — капитан отчетливо это понимал — зависели его собственные действия и вообще все открытия в этом краю.
Матросы и гиляки смолкли. Все смотрели на капитана. Все ждали его приказаний. Он должен собраться с силами, подняться во весь рост, решиться… Надо было действовать осторожно, но с достоинством.
— Одерживай! — приказал капитан.
— Есть одерживай!…
Шлюпка пошла круче. Туго гнулся при свежем ветре разрезной парус.
Чумбока вынул из ножен нож, который он вчера точил весь вечер, осмотрел его и снова вложил.
— Руби рангоут! — приказал капитан.
Мачты убрали, и в тот же миг шлюпка крепко врезалась килем в песок, шагах в двухстах от толпы.
Капитан, натянув фуражку, вышел из шлюпки, приказав быть при себе Афоне и Позю без оружия. Чумбока вышел с ними.
Огромная толпа уже двигалась навстречу. Маньчжуров много, они видны среди гиляков. Они рослей, чем туземцы, в халатах с квадратами на груди. Это солдаты. Одни в шляпах, у других на бритых с косами головах маленькие шапочки. Маньчжуров в толпе человек тридцать. В руках луки, у некоторых ружья с дымящимися фитилями. Ватага гиляков, опережая их, спешила к берегу. Слышалось шуршание сотен ног о песок и гальку.
Невельской с тремя проводниками поднялся на берег.
Маньчжуры сразу остановились в нескольких шагах от него. Из их толпы выступил рослый важный старик, с медно-красным лицом, большими ушами и с длинными белокурыми усами, свисавшими по углам рта. У него шарик на маленькой шелковой шапочке.
Старик с подозрением оглядел Невельского, шлюпку, увидел безоружных матросов, яркие товары на банках и снова взглянул на капитана.
— Кто ты такой? — спросил он. — И по какому праву пришел сюда?
Позь перевел.
Невельской видел все: и эту дерзкую надменность, и грозный отряд, и страх на лицах огромной толпы гиляков, и твердую решимость на лицах своих спутников — Позя и Афони, которые, конечно, чувствовали, что сейчас решается все.
— А кто ты такой? — ответил капитан. — Зачем и по какому праву ты пришел сюда?
Позь охотно перевел и, кажется, повеселел немного, а вся огромная толпа гиляков оживилась, чувствуя, что капитан не поддается. Любопытные, испуганные гиляки теснились вокруг маньчжуров.