Капитан "Оспрея" и другие рассказы
Шрифт:
— Я послал ее за доктором, — медленно проговорил Гаррис, — чтобы нам успеть уложить тебя в постель.
— В постель? — в испуге воскликнуя Гэль.
— Вставай! — перебил его Гаррис коротко, — мы скажем ей, что это мы уложили тебя в постель. Ну, торопись, нам нельзя терять времени.
Подталкиваемый своими друзьями и останавливаясь на каждом шагу, чтобы возразить против их решения, Гэль в конце-концов очутился в комнате старика.
— Снимай свою одежду, — командовал Гаррис.
Прежде чем бедный Гэль успел опомниться, Гаррис стащил с него пиджак и жилетку и начал снимать с него сапоги. He
— Пожалуйста, не приходи еще в себя! — учил больного Гаррис, — а когда очнешься, то скажи доктору, что не можешь шевелить ни руками, ни ногами.
— Если они захотят силою стащить тебя с постели, кричи, как будто тебя режут, — поучал его Броун. — Тише, вот они идут.
Внизу раздавались голоса. Мисс Миллер и доктор в дверях столкнулись с мистером Раггом, и взрыв ярости последнего внезапно стих, когда он увидел, что всякий след раненого и его товарищей исчез. Но он все еще продолжал громко ворчать. Тогда Гаррис перегнулся вниз через перила и попросил его не шуметь так.
Мистер Рагг в три прыжка очутился наверху и вид его был так ужасен, что даже неустрашимые Гаррис и Броун прижались друг к другу, как бы ища один у другого защиты. Когда взор старика упал на постель, он не мог сначала произнести ни слова.
— Мы сделали все, что могли, — пролепетал Гаррис.
Мистер Рагг пробурчал что-то непонятное и указал вошедшему доктору на постель. Оба товарища раненого тихонько направились к двери.
— Уберите его, уберите сейчас же, — хриплым голосом воскликнул наконец мистер Рагг.
Доктор знаком попросил его замолчать. Гаррис и Броун затаили дыхание, пока он осматривал раненого. В продолжение десяти минут он возился с телом, распростертым на постели, и внимательно осматривал его, потом обернулся к стоявшим у дверей и спросил:
— Как это случилось?
Гаррис рассказал ему. Он прибавил также, что они решили положить его в постель, так как думали, что это будет лучше для него.
— Совершенно верно, — серьезно заметил доктор, — случай тяжелый! Это надолго затянется! — прибавил он, грустно качая головой.
— Я не хочу, я не желаю, чтобы он лежал тут! Пусть он ложится в собственную постель, — кричал весь дрожа старик.
— Его нельзя трогать с места, — решительно заявил доктор, — если он придет в себя и захочет встать с постели, вы должны уговорить его снова лечь.
— Уговорить! — воскликнул мистер Рагг, — уговорить? У меня не госпиталь, оденьте его и вынесите отсюда.
— Невозможно! — строго сказал доктор. — Лучше убрать совершенно его одежду, чтобы он не вздумал встать с постели.
Гаррис быстро скользнул к стулу и с восторгом завладел одеждой; сапоги достались Броуну.
— Когда он придет в себя, я не знаю, — продолжал доктор, — ему нужен полный покой, никого не пускайте к нему.
— Послушайте… — начал было мистер Рагг взволнованным голосом.
— Полная диета, — продолжал доктор, — давайте ему только воды.
— Воды? — спросила мисс Миллер, незаметно вошедшая в комнату.
— Воды, — повторил доктор, — столько, сколько он захочет воды. Подождите, дайте подумать. Сегодня
Гаррис бросил испуганный взгляд на постель, которая как раз и эту минуту скрипнула.
— Ну, а если он попросит есть, доктор? — спросил он почтительно.
— Он не должен есть, — резко ответил тот. — Если он слишком будет настаивать, — прибавил он, обращаясь к мрачно глядевшему на него старику, постарайтесь убедить его, что он только что ел. Он поверит этому и успокоится.
Он знаком приказал всем выйти из комнаты, опустил шторы у окна и на цыпочках тоже вышел. Шум голосов постепенно замолк внизу, и Гэль, осторожно выглянув в окно, увидел, как уходили оба его товарища, серьезно обсуждая между собою что-то. Он подкрался к двери и старался прислушаться к тому, что говорили теперь вполголоса внизу. Голос мистера Рагга раздавался громче других, но слов он не мог разобрать. И вдруг ему послышался чей-то смех. Он подождал, пока закрылась дверь за доктором, и затем вернулся в постель, чтобы хорошенько обдумать свое положение, становившееся очень неприятным.
Он лежал в полутемной комнате до тех пор, пока наконец не услышал звон чашек и понял, что наступило время пить чай. Он слышал, как мисс Миллер позвала своего дядю из сада, и с удовольствием прислушивался к ее веселому, приятному голоску, прерываемому время от времени громким, грубым смехом мистера Рагга.
Чай был затем убран, и потянулся длинный скучный вечер. Дядя и племянница по-видимому сидели в саду; они пришли только к ужину, и немного спустя до мистера Гэля долетел приятный запах трубки старика. В десять часов на лестнице послышались шаги и, полузакрыв глаза, он увидел, как к нему в комнату вошел мистер Рагг со свечей в руках.
— Пора дать бедняге воды, — сказал он племяннице, остановившейся за дверью.
— Если только он пришел в себя, — ответила она.
Гэль, проголодавшийся и страстно хотевший пить, открыл широко глаза и уставился бессмысленным взглядом в лицо старика
— Где я? — спросил он слабым голосом.
— В королевском дворце, — ответил поспешно мистер Рагг.
Гэль невольно сжал зубы.
— Как я попал сюда? — спросил он наконец.
— Волшебницы принесли вас сюда, — ответил мистер Рагг.
Молодой человек потер себе глаза и посмотрел на свечу.
— Я помню, что упал, — сказал он медленно. — Что-нибудь случилось со мной?
— Одна волшебница уронила вас, — быстро ответил ему старик, но, к счастью, вы упали на голову.
Подозрительный шум, похожий на звонкий смех, раздался за дверью комнаты и поразил в самое сердце бедного Гэля; он закрыл глаза, собираясь с мыслями.
— Как я попал в вашу спальню, мистер Рагг? — спросил он наконец после долгого молчания.
— Галлюцинация! — прошептал мистер Рагг по направлению к двери и громко сказал, оборачиваясь опять к больному.