Капитан "Оспрея" и другие рассказы
Шрифт:
— Куда прикажите отнести его? — почтительно спросил он, обращаясь к молодой девушке.
— Убирайтесь вон из моего дома, — крикнул ему мистер Рагг, прижимая лоб рукою, — убирайтесь вон, сию же минуту!
— Я вас ушиб? Извините пожалуйста, — начал было смиренным тоном молодой человек.
— Убирайтесь вон, — перебил его старик.
— Ведь это же была простая случайность, — старался успокоить его Гэль.
— И чтобы ноги вашей никогда не было в моем доме! — кричал разъяренный мистер Рагг. — Вы нарочно взялись тащить этот сундук,
Гэль так упорно и так вежливо стал отрицать возводимое на него обвинение, что мистер Рагг с удивлением посмотрел на него. Но когда взгляд его упал на племянницу, он вдруг усмехнулся, провожая глазами спускавшегося по лестнице Гэля.
— Один из самых отъявленных негодяев нашей местности, дорогая моя, — сказал он обращаясь к девушке, — я не раз уже был вынужден принимать против него решительные меры…
Племянница с удивлением и почтением взглянула на крошечную фигурку своего дяди.
— Конечно, я это делал, пока он еще был мальчиком, — добавил он. — Вот и твоя комната, моя дорогая! А когда ты приведешь себя немного в порядок после дороги, я покажу тебе хорошенько весь дом.
Весь этот день мистер Рагг все поглядывал на свою племянницу, стараясь найти в ней черты лица своей покойной сестры или же себя самого. Он не раз поглядывал на себя в зеркало и, прикрывая рукой усы и бороду, старался представить себе свое лицо без них. Тем не менее ему не удавалось найти никакого сходства между собой и своей племянницей.
Его мнение о наружности мисс Миллер по-видимому разделялось всей молодежью местечка. Не прошло и нескольких недель, как мистер Рагг стал удивляться той популярности, которой он начал пользоваться среди своих соседей, почти всегда разделявших теперь все высказываемые им мнения.
Самым почтительным оказывался теперь Джордж Гэль. Он со страстным упорством, граничившим почти с дерзостью, навязывал старику свое общество. Не довольствуясь этим, он придумал другое средство раскрыть свою душу, и в продолжение одного дня прошел мимо их дома ровно пятьдесят семь раз. Он был влюблен, в этом не могло быть никакого сомнения.
Отец его был в это время как раз в море; старуха-мать, хозяйничавшая дома, стала приходить в отчаяние от видимой потери аппетита у молодого человека. Грустная мысль, что он постепенно угасает, осенила Джорджа в тот день, когда он убедился, что за завтраком может съесть только две селедки вместо обычных четырех. Его лучший друг, Джо Гаррис, которому он поведал свои волнения, страшно возмутился.
— Ведь много есть и других девушек, — воскликнул он.
— Но никого нет лучше ее, — ответил Гэль.
— Над тобою станут смеяться, — убеждал его товарищ.
— Я готов принести ради нее еще большую жертву, — ворчал Гэль.
— Это ни к чему не приведет! — вспылил его приятель. — Девушки любят мужчин с характером, а не таких, которые увиваются кругом без слов и с таким видом, будто виноваты в чем-то. Почему бы тебе не пойти прямо к ней, когда старика не будет дома?
— Я
— Она собиралась быть сестрой милосердия перед своим приездом сюда, — скал он наконец. — Может быть, если бы ты сломал себе ногу или если бы с тобой случилось что-нибудь в этом роде, она бы сама пришла к тебе, чтобы ухаживать за тобою. Ухаживать за больными — это ее страсть, как я слышал.
— Но ведь я еще не сломал себе ногу! — нетерпеливо возразил ему Джордж.
— У тебя есть велосипед, — сказал Гаррис, — ты можешь. Погоди-ка минуту…
Он полузакрыл глаза и не дал договорить своему приятелю.
— Представь себе, что с тобою случилось несчастье, и ты упал с велосипеда у дверей дома?
— Я никогда не падаю, — просто заметил мистер Гэль.
— Старика Рагга нет дома, и я и Чарли Броун вносим тебя к нему в дом, — продолжал Гаррис, совершенно закрывая глаза. — Когда ты придешь в себя, она стоит и плачет, нагнувшись над тобой…
Он быстро открыл глаза, прищурил один глаз и, хитро взглянув на удивленного Гэля, промолвил:
— Завтра ровно в два часа Чарли и я будем уже на местах.
— Но представь себе, что старик Рагг будет в это время дома? — спросил Галь после десятиминутных объяснений своего друга.
— Он пять раз в неделю в это время всегда уезжал. Если он завтра останется дома, тогда уж делать нечего!
Гэль провел весь этот день в том, что упражнялся, как падать с велосипеда, и наконец так напрактиковался, что по дороге домой действительно упал с него помимо своего желания. Оказалось, что это гораздо легче, чем он думал, и на следующий день, ровно в два часа, он показал образчик своего искусства.
Немного неверно рассчитав свое падение, он сильно ударился головой о косяк двери мистера Рагга и, полуоглушенный, собирался уже подняться с земли, как Гаррис бросился к нему и заставил его лежать смирно. Броун, тоже сидевший в засаде, в мгновение ока появился на месте происшествия.
— Он лишился чувств, — сказал Гаррис, обращаясь к мисс Миллер, показавшейся в дверях дома.
— Падение его слышно было на соседней улице, — подтвердил Броун.
Мисс Миллер нагнулась в внимательно осмотрела несчастную жертву. С одной стороны головы виднелась глубокая царапина и все тело поражало своей неподвижностью. Она побежала принести воды, а в это время предприимчивый Гаррис уже внес пациента в переднюю.
— Я боюсь, что дело плохо! — сказал он в ответ на вопросительный взгляд девушки.
— Тогда бегите за доктором, — сказала она быстро.
— Нам бы не хотелось оставлять его одного, мисс, — проговорил нежным голосом Гаррис, — может быть вы сами согласитесь позвать доктора?
Мисс Миллер, взглянув еще раз на распростертое перед ней тело, не говоря ни слова, удалилась.
— Зачем ты это сделал? — спросил Гэль, поднимаясь с земли. — Я вовсе не хочу доктора, он все испортит. Почему вы оба не ушли и не оставили меня вдвоем с ней?