Капитан. Наследник империи
Шрифт:
– Зарубит? – спросил Немец, скрепя сердце положив палец на предохранитель.
– Нет, – сказал Кави. Глаза у него странно блестели. – Это гвардеец. Нанесёт удар по голове. Юношу отвезут в Нагару и предадут городскому суду. За… за попытку осквернения гробниц и охоту в императорском лесу. Официально.
Капитан от таких пророчеств только хмыкнул и неопределённо пожал плечами.
Парень тем временем совсем, похоже, отчаялся. Вскочил на поваленный ствол, развернулся навстречу преследователю, дожидаясь, пока тот приблизится. Перед самым деревом всадник чуть придержал коня, поворачиваясь правым боком, и выкинул руку для удара,
Эльфёнок – вот шельмец – выждал до самого последнего момента, резко присел, уходя от полосы тускло блестящего металла. Оттолкнулся обеими ногами и что было сил прыгнул прямо на круп коня. Удержаться, конечно, не сумел, но на землю слетел довольно ловко и мягко прокатился по траве.
– Лихой парень, – пробормотал капитан.
– Всегда был таков, – с неуместной гордостью ответил Кави.
Паренёк вскочил на ноги – только для того, чтобы упереться носом в бешено хрипящую лошадиную морду. Второй гвардеец, высокомерно ухмыляясь и понукая коня лёгкими ударами ног [2] , теснил беглеца назад. Прежде чем эльфёнок успел опомниться и предпринять что-либо ещё, первый всадник развернулся, резко склонился над седлом и плашмя вытянул парня по затылку.
2
Автор знает термин «шенкеля». Капитан – пока не знает.
– Не шали, – прошипел капитан, изо всех сил сдерживая голос, – Ну-ка! ну-ка, дай сюда! Вот так. Ты всё равно из автомата в жизни не стрелял.
Они припали к земле: один из гвардейцев подозрительно покосился на склон. Другой осмотрел клинок, убрал саблю в ножны и проворно соскочил на землю, разматывая с пояса длинную тонкую верёвку.
Что же; по крайней мере, человек вполне серьёзно отнёсся к его словам, даже и не истребовав сколь-нибудь весомых дополнительных объяснений. Было ли это проявлением установившегося между ними доверия, либо же сударь капитан – пусть и не владея полнотой сведений – действительно почувствовал особую значимость ситуации… Какое счастье, что человек сдержал первый порыв принца развязать кровопролитие! Именно такие моменты дают возможность особенно отчётливо осознать военный опыт собеседника.
Так или иначе, Кави чувствовал не только неловкость за свою хотя бы и оправданную, но всё же постыдную суетливость, но и острую потребность объясниться с Немцем.
Для такого объяснения, впрочем, спервоначалу требовалось разобраться в собственных переживаниях. Ошибка старого Дурты, нелёгкие мысли о которой с таким тщанием отвергал он по сю пору, сделалась очевидной.
«Вот только во вред ли эта ошибка?..» – подумал Кави, выжидательно поглядывая на припавшего к земле в паре шагов от него человека.
Человек покачал головой: ещё не время. Гвардейцы давно спешились; погоня верхом по бурелому, видимо, их утомила, и сейчас добродушно смеющиеся люди торопились вкусить нехитрую трапезу. Кави знал, что гвардейцев после разделённой на двоих тыквы мадьи потянет до ветру – оставалось дождаться.
Вскорости момент настал: один из людей, отряхивая с ладоней хлебные крошки, поднялся с бревна и лениво переступил через надёжно связанного беглеца. Второй вытряхнул в рот последние капли вина, отбросил тыкву и тоже встал.
Принц снова покосился на Немца.
– Сейчас, –
– Я, – так же неслышно возразил Кави, – я эльф.
– А я сильнее, – убедительно подвёл черту сударь капитан. – Если что – не вздумай вмешиваться.
В чистой телесной силе Немец действительно наголову превосходил его – это положение чистокровный лесной эльф Кави даже и не вздумал бы оспаривать. Теперь же ему приходилось признать, что и в искусстве бесшумного передвижения среди деревьев человек демонстрировал поистине эльфийский навык.
Сударь капитан легко проскользнул под склонившейся к земле лещиной, и почти немедля мягкое шуршание его обмятого мундира перестало быть различимым даже обострённым слухом Кави.
Принц обратился во зрение.
Вот чуть шевельнулась ветка на склоне. Вот тёмно-зелёный рукав охватил ствол невысокой друпады, но тут же вымелькнул из виду.
На несколько ударов сердца сударь капитан притаился за бревном, где совсем недавно располагались гвардейцы, но тут же переступил через него, по-кошачьи мягко – то ли вопреки своей громоздкой обуви, то ли благодаря ей, – обогнул бессознательного пленника и пересёк прогалину. Последние пару шагов Немец резко ускорился, – люди всё ещё стояли к ним спиной и, по всей видимости, обмениваясь соответствующими случаю шутками, заканчивали свой нехитрый туалет.
Не сбавляя шагу, безо всякого видимого замаха капитан приложился локтем к беспечно задранному затылку правого гвардейца. Принц и не счёл бы подобное поверхностное касание ударом, однако жертва немедля всплеснула руками, вздрогнула всем телом и начала медленно заваливаться на спину.
Кави сморгнул.
Немец душил второго гвардейца. Ежели быть более точным, то именно удушением – как принято понимать это слово в пределах Вишвы – это действо не выглядело. Капитан просто метнулся к беззащитной человеческой шее, хитро воздел руки, напрягся плечами, чуть присел… Гвардеец дёрнулся было, но тут же стих и обмяк. Немец аккуратно опустил его на землю; полюбовался на дело рук своих – и с тщанием истинного художника передвинул тело левее, подальше от столь бесстыдно осквернённого муравейника. Неспешно развернулся и направился к связанному эльфу.
Кави привстал из-за своего укрытия, радостно взмахнув рукою. О да, в момент расправы над гвардейцами душу его посетила мимолётная нелепая мысль, будто он, вероятно, привёл в Вишву настоящего чудовищного зверя, и зверю этому лишь предстоит ещё проявить себя в полной мере, – но принц немедленно отогнал это недостойное и неуместное опасение.
«Да, – с удовольствием подумал капитан, – зверюга я та ещё».
Он кивнул быстро спускавшему по склону Кави. Принц выглядел озабоченным, но воодушевлённым. Всё лучше, чем недавняя истерика не пойми из-за чего.
Связанный эльфёнок лежал всё так же ничком, дыхания было не слыхать. Капитан наклонился, протянул руку к шее и нащупал пульс – пульс был так себе, но ровный.
– Он жив, – уверенно сказал Кави, – иначе…
– Жив, конечно. Что ему.
Немец оттёр ладонь о штанину – сабельный удар всё-таки раскроил мальчишке голову, и кровь обильно залила спутанные иссиня-чёрные волосы.
– Мы прикончим их? – с лёгким сомнением осведомился принц, кивая на гвардейцев.
– Да что ж ты кровожадный-то какой!.. – возмутился капитан. – Так людей не любишь?