Капли гадского короля
Шрифт:
«Он зальет нас бензином и устроит небольшой костер», — подумал Герман.
Расстояние до мужчины было приличным, и Герман понимал, что тот успеет выстрелить, и еще хорошо, если один раз. Но рискнуть стоило. Он громко крикнул:
— Ложитесь! — и, перекатившись на спине, кинулся на бандита.
Преступник действительно успел выстрелить и даже попасть Герману в плечо. Но это Германа не остановило, а даже наоборот, вызвало новый прилив сил. Они, сцепившись, покатились по земле. Бандит надавил Герману в то место, куда только что вошла пуля, чем вверг Геру в состояние болевого шока. Еще
— Садитесь в машину и уезжайте! Немедленно! Я приказываю!
Убийца зло прохрипел какое-то ругательство и хотел было броситься на Германа снова, но в это время Катя, словно фокусник, достала из недр своего кармана какой-то предмет и что есть силы огрела им бандита по голове.
Тот глухо вскрикнул, посмотрел на всех бессмысленным взглядом и повалился лицом в землю.
— Ну ты даешь! — сплюнул кровь с разбитой губы Герман.
— Ребята, а вы хорошо знаете вашу Катю? Она точно не тот маньяк, что расчленил нашу Стефанию? — спросил Илья. — Посмотрите, у нее в руке человеческая кость.
Все взгляды, в том числе и Кати, перенеслись на то, что у нее было в руке.
— Действительно кость, — вздохнула Катя, — вернее, мой протез, то есть то, что завтра, то есть уже сегодня, должны были вставить в ногу.
— Настоящая человеческая кость? — ахнула Тина, покрепче сжимая руку Ильи.
— Ага! Из трупа, ой! Посмотрите, а она сломалась, совсем даже и не крепкая, как бы я на ней ходила? — обиженно выставила нижнюю губу Катя. — Подумаешь, один удар ногой по голове преступника, и сразу же перелом. Несерьезно!
Герман приблизился к ней, держась за плечо. Всех настолько поразило орудие ближнего боя Кати, что они забыли о его ранении.
— Значит, это твой протез, и он в грязи, в крови, и он сломан.
— Да, — беззаботно покрутила в воздухе костью Екатерина.
— А у доктора Франческо что, так принято? Больные разгуливают со своими донорскими органами и дают друг другу посмотреть на свое будущее сердце или печень в банке? Ты вынимаешь из кармана свою новую голень и хвастаешься ею? Привыкаете друг к другу? — уточнил Илья, все еще скептически относящийся к Кате.
— Да нет… — отвела глаза Катя.
— Так да или нет?
— Я украла ее…
— У вас, Катя, нехорошие наклонности: красть, угонять машины, стучать людям по голове костями от трупа, — снова заметил Илья.
— Да что ты понимаешь? — заступилась за подругу Тина. — Катя спасла всем нам, и тебе в том числе, жизнь!
— Я так не хотела оперироваться, а признаться боялась, что пошла на криминал. Я решила, что, если протеза не будет, не будет и операции, — ответила Катя.
— Вот-вот, правильно сказала «пошла на криминал», — поежился Илья, — а вообще, Герман, я тебя понимаю. Не часто встретишь такую
— Хватит разглагольствовать! — прервал его Герман. — Пора отсюда выбираться, пока те двое не вернулись!
Тут только обратили на него внимание.
— Да ты же ранен! — ахнула Тина.
— Дай я посмотрю! — подбежала к нему Катя.
— На твоем месте я бы не сопротивлялся, — засмеялся Илья, — кость все еще у нее в руке.
Герман обессиленно присел на какой-то шершавый пенек и отпустил кровавую ладонь от раны.
— В этом я мало что понимаю, — Катя сглотнула, — у моих бабулек и косящих от учебы учеников на участке огнестрельных ранений не бывает, но перевязать я смогу…
— Возьми… — протянула Кате подруга джемпер Германа, которым укрывалась до сих пор.
Катя ловко порвала тонкий джемпер на полоски и перевязала плечо Герману. Он не проронил ни звука, но когда поднял на Катю свои чертовски красивые глаза, она чуть не задохнулась от сквозившей в них боли.
— Боже мой, мне впору переквалифицироваться на врача-травматолога.
— Я бы взял тебя в свою команду, мне травматолог нужен всегда, — согласился он.
— Я знаю, что все трюки ты делаешь сам. — Катя смотрела ему в лицо и теряла ощущение времени и пространства, деревья слились в одну сплошную массу, а Илья с Тиной вообще выпали из поля зрения.
«Что он со мной делает? Это же трясина, и ты, Катя, уже полностью в ней… Все, поводья отпущены, сопротивляться этому чувству я не могу. Оказывается, я очень слаба характером», — подумала Катя.
— И как же теперь твоя операция? — спросил Герман.
— Да никак! Все, что ни делается, — к лучшему, не возьми я эту кость, не вырубила бы бандита… Не будет никакой операции, я не хочу. Останусь хромой.
— Это даже хорошо, — ответил Герман, — у меня будет больше поводов и возможностей носить тебя на руках.
— Не боишься, что я прямо сейчас от твоих слов потеряю сознание и упаду на твое раненое плечо? — ответила Катя.
— Хватит ворковать, голубки, — прервал их беседу Илья, — загружайтесь в машину, поехали в полицию.
— А этого куда? — спросила Тина, мотнув головой на обездвиженного бандита.
— Свяжем его веревкой да в багажник, — сказал Герман.
— А я его не убила? — испугалась Катя.
— Да не велика потеря, если что… — ответил Илья и все же успокоил перепугавшуюся Катю, не желавшую быть убийцей: — Вроде живой.
— Вы знаете, где полицейский участок? — спросила Тина.
— Конечно, мы с ними тесно сотрудничали, когда добывали разрешение на проведение съемок, — ответил Герман, который разместился рядом с Ильей, севшим на место водителя. Девушки устроились на заднем сиденье, и машина тронулась.
— Как же ты ехала по таким колдобинам и по такой сложной дороге? — удивился Илья.
— И заметьте, без ручного управления, на котором так настаивает наша дорожная милиция, — вздохнула Катя.
Холмистое бездорожье сменилось сельской дорогой, а затем асфальтированной. Они уезжали прочь от этого странного, страшного, заброшенного колодца-бункера, словно ничего с ними и не произошло. Только в багажнике лежал связанный человек, а перед глазами стояла убитая Стефания.