Капли гадского короля
Шрифт:
— Гера, — кинулся он к нему, — ты-то хоть сможешь продолжать сниматься?
— Он сможет, он обещал, — быстро ответил за Германа режиссер, который каждый раз при виде продюсера покрывался липким потом.
— А главную героиню кто будет играть?! Столько дней простоя! — взорвался Юрий Владимирович.
— Мы срочно выпишем кого-нибудь из Москвы, — сказал Сергей Сергеевич.
— Без проб? Без согласований? Вы хотите завалить фильм?
— А у вас уже кто-то есть на примете? Кто греет вам постель сейчас?! — взорвался Герман. —
Сергей Сергеевич метнулся к Герману.
— Гера, успокойся!
Продюсер побагровел, что очень не шло к его обесцвеченным волосам, но сдержался. Германа он уважал, и его терять было никак нельзя.
— Никого выписывать из Москвы не надо, я нашел актрису, — подал голос Илья.
— Ты о ком говоришь? — режиссер уцепился за его реплику как за спасительную соломинку.
— Вот посмотрите, я тут поснимал…
Илья поднялся и, достав толстую пачку фотографий, раздал всем по несколько штук. На всех снимках, цветных и черно-белых, была стройная, даже худая девушка с темными волосами, бледным лицом и очень выразительными глазами. На лице у девушки были наивность и сексуальность, восторг и изумление.
— Кто это? — спросил Юрий Владимирович, позабыв про свою обиду. — Почему не знаю? Какие глаза!
— Что, тоже заметили?! — обрадовался Илья, и на его щеках мелькнули симпатичные ямочки.
— Я все время снимал ее, а она этого не знала. Я как фотограф сразу же оценил ее лицо. Более фотогеничного я в жизни не видел. Ее лицо словно создано для киносъемочной камеры. Эти чудные глаза, а это разнообразие эмоций на ее лице…
— Что это за актриса? — прервал его Юрий Владимирович, возбужденно глядя на фотографии.
— Так это же, Гера, твоя художница по костюмам. Как ее? Кристина! — воскликнул режиссер. — Надо же… не думал, что ее лицо так шикарно смотрится на пленке! Молодец, Илья! Ну надо же! Как это я не разглядел ее…
— Так она не актриса? — поймал единственную мысль из всего разговора Юрий Владимирович.
— Она прирожденная актриса! — заверил его Илья.
— Нет, ну если она не актриса, она не сможет играть. Начнет зажиматься, стесняться камеры… — предположил продюсер.
— Кто?! Тина? Она стесняться не будет! — уверенно сказал Сергей Сергеевич. — Молодец, Илья! Надо ее попробовать. Где она, Герман?
— Я не знаю, вернее, она последнее время была с Катей.
— Это с хромой девушкой? — уточнил Сергей Сергеевич. — Что же ты сразу не сказал? Надо было брать ее с собой.
В это время в апартаменты Германа впорхнула Тина в одежде, которая явно ей не шла, так как это была одежда Кати. Какая-то серая блузка, которую не спасал даже глубоко расстегнутый ворот и черная юбка, закрывающая колени. За ней вошла Катя в такой же почти юбке и кофточке легкомысленного розового цвета. Что примечательно, свою третью страшную, черную
— Вот, на ловца и зверь бежит! — поприветствовал их Илья.
— Гера, вот и мы! — присела в реверансе Кристина. — Надеюсь, ты не откажешь в ночлеге моей любимой и храброй подружке? Тем более что она спасла нам жизнь. Ой, я вижу новые лица. Здравствуйте, — покосилась на Юрия Владимировича Тина.
— Тина, вот тут наш оператор Илья уверяет нас, что вы сможете заменить покойную Стефанию, чтобы не прервался кинематографический процесс, — высказался Сергей Сергеевич, сразу беря быка за рога.
— Я? — удивилась Тина. — Ну я же не актриса.
— Твои снимки убеждают в обратном!
— Какие снимки? — продолжала удивляться Кристина, разглядывая фотографии. — Но я не позировала.
— Это все наш оператор, наблюдал и снимал.
— Да ты маньяк, Илья, — прокомментировала Кристина, понимая, что он профессионал своего дела. Все фотографии были отличного качества, все ракурсы удачными, и было абсолютно не к чему придраться.
— Ты же не будешь стесняться камеры? — спросил Сергей Сергеевич.
— А чего ее стесняться? Она же не живая, — рассмеялась Тина, — так вы что, серьезно?
Выслушав очередную порцию дифирамбов по поводу своей необычной внешности, Кристина задумалась.
— Попробуй, Тина! Это же твой шанс! — подбодрила ее подруга, поддержав съемочную группу.
Внезапно в памяти Кристины всплыло благородное лицо Казимира Натановича и его слова: «Ты еще сама себя не знаешь. Будет у тебя в жизни большой шанс, и жизнь твоя изменится». Причем он пророчил ей быть актрисой, может, для этого она и прилетела в Италию, раз уж мужчина-мечта сорвался?
«Может, это и есть мой шанс?» — подумала Кристина и дала согласие.
Съемочная группа обрадовалась и быстренько притащила в апартаменты Германа ящик шампанского, чтобы обмыть это дело. Только продюсер оставался каменным изваянием. Не видел он в Тине сексуальную монахиню, из-за которой и начался весь сыр-бор, хоть убей. Худющая дылда в юбке пионервожатой и с лицом без косметики не прельщала его, и Юрий Владимирович с сожалением думал о провале с треском фильма и о своих выброшенных на ветер деньгах. Сергей Сергеевич, веселый и радостный, подошел к Кристине и прошептал ей на ухо:
— Я бы хотел устроить вам экзамен, как в театральном вузе: смогли бы вы очаровать этого хмурого джентльмена или нет.
Кристина с минуту молча смотрела на продюсера, а затем процедила сквозь зубы:
— Поняла…
Она уединилась в ванной, а когда вышла оттуда в облегающем ярко-красном платье, в котором, по ее словам, собиралась подрабатывать на старости лет на панели, в туфлях на шпильках и с макияжем на лице, то прямиком направилась к продюсеру и присела рядом с ним.
— Угостите даму шампанским.