Каприз леди Авроры
Шрифт:
Больше поразмышлять не получилось - пафариец с грозным ревом бросился на Корта и обрушил на его голову свой страшный, звенящий кольцами и горящий темно-алым пламенем, клинок.
Шип не стал отбивать - попросту увернулся, отпрыгнув в сторону. Но противник хоть и был велик и тяжел, а в ловкости не уступал - вывернул руку с саблей и опять рубанул. Снизу вверх, наискось, желая взрезать Корту правое подреберье. Молодой человек успел поймать смертоносную сталь в перекрестье рубцов и спасти свой бок, но от мощного
Товарищи пафарийца что-то одобрительно закричали, призывая вожака кончать с врагом.
Тот, зловеще ухмыляясь, уже занес саблю над барахтающимся в кустах Кортом, но тут кто-то с оглушительным девичьим визгом обрушился на пафарийца с древнего валуна и вонзил сталь тонкого и короткого меча ему в шею.
Вожак, хрипло зарычав, крутнулся вокруг своей оси и рухнул на землю.
– Чего разлегся?
– сквозь зубы прошипела Корту Майя и протянула ему руку.
– Подъем! Еще много работы!
Пафарийцы, увидав смерть своего вожака, гневно заревели и кинулись на Шипов, потрясая саблями и копьями.
– Но-но!
– проорала Майя.
– По очереди!
– Аха!
– отозвался, выпрыгивая из-за того же камня, кошак Или.
Он бросился в атаку, устрашающе рыча на весь лес.
Тут Корт кое-что вспомнил и встряхнул руками, отправляя в налетающих врагов шары из света. Они ударили двух первых воинов в грудь и вошли в их тела. Пафарийцы запнулись и остановились, изумленно раскрыв глаза. Потом вдруг выронили оружие из рук, схватились за сердце, захрипели и повалились в мох.
Корт, довольно выкрикнув "ага!", послал в нападающих еще с дюжину световых шаров. Это было так легко делать - сложил по-особому пальцы, чтоб на их концах собралось достаточно пламени, и пульнул в человека. Шары влетали кому - в грудь, кому - в голову. И исправно валили недругов с ног. Майе и Или почти ничего делать не пришлось.
– Волшба! Волшба!
– заорали перепуганные пафарийцы и кинулись прочь от места битвы, с треском ломая по пути мелколесье.
Или кинулся вдогонку.
– За ними!
– рявкнул Корт и сорвался за кошаком, но через минуту вдруг обнаружил, что ноги его странно ослабли… как и руки… как и все тело.
Молодой человек упал на колени, уперся руками в землю. Но тут и руки подогнулись в локтях, и он повалился на бок. Голова стала неимоверно тяжелой и ткнулась затылком в душистый мох.
– Ты что это?
– спросила, подбегая, Майя.
– Тебя ранили?
– принялась ощупывать Корта: плечи, спину, грудь.
– Я вроде… перестарался… со светом, - прошептал Корт, не имея сил полной грудью вздохнуть.
– Как же холодно, - его забила сильная дрожь.
Тут на поле боя явились, звеня шпорами, доспехами и мечами, запыхавшиеся гвардейцы Авроры.
– Что? Где?
– начал спрашивать
– Пафарийцы туда удрали, - показала Майя.
– Догоните их. А то шляются по лесу всякие головорезы.
– А с ним что?
– кивнул рыцарь на Корта.
– Порядок, - отозвался молодой человек, постепенно приходя в себя.
– Просто здорово устал: бегал, прыгал, дрался.
– Понял. Ладно. За мной, ребята!
– приказал капитан гвардейцам и кинулся дальше в чащу, доламывая тяжелыми рыцарскими сапогами то из ельника, что не доломали прытко отступившие пафарийцы.
Майя отцепила от широкого пояса фляжку, протянула Корту:
– Хлебни водички.
– Водички?
– переспросил молодой человек, искоса глянув на девушку.
– Да, водички!
– резко ответила рыжая, потом добавила, чуть спокойнее.
– Ты бледнее снега. Что это? Болеешь?
Корт с наслаждением напился. Вода была прохладной и вкусной и сияла теплым золотым светом. Этот свет - Шип почувствовал - разлился в его теле свежими силами. Полегчало, и в голове прояснилось.
– Родниковая?
– Конечно, - пожала плечами Майя, присаживаясь рядом с молодым человеком на мох возле камня.
– Из того родника, что в нашей священной роще…
Пока Корт наслаждался водою, девушка прошлась по полю боя и осмотрела пафарийцев - всех тех, кого свалил Шип.
– Ты их убил, - прошептала она.
– Все мертвы. Но как? Ни ран, ни крови. Неужели только из-за того, что ты на них руками махал?
– Это я в них светом кидался.
– Это как?
Теперь молодой человек хмыкнул:
– Это так, как получалось.
Майя нахмурилась и надула губы:
– Не хочешь говорить, ну и не надо. Упрашивать не стану.
Побурчав, подошла, села рядом у камня, с наслаждением вытянула ноги на мягком мху.
Корт вернул ей фляжку.
– Так ты ответь: болеешь?
– вновь начала расспросы Майя.
Шип отрицательно мотнул головой.
– Чего тогда падаешь в самый ответственный момент?
Корт пожал плечами, а через минуту сам спросил:
– А ты здесь откуда?
Майя сунула руку за пазуху своей теплой стеганой куртки, достала кулек с сушеными сливами, кинула пару ягод себе в рот, предложила лакомство Корту. Молодой человек не отказался.
– Я тут давно, - жуя, начала рассказывать девушка.
– Надоело мне в Лидином гнезде сидеть. Потянуло к родным местам… Твой поселок ведь тоже где-то здесь был?
– Был.
– Да, - вздохнула Майя.
– Я и матушкину могилу нашла. На Кривой тропе. Помнишь? Ты ее под ивой похоронил. Ива сейчас такая огромная, раскидистая. А на том месте, где мама моя лежит, кусты шиповника выросли. Жаль, я не видела, как он цветет. Осень все-таки…