Капризный ангел
Шрифт:
– Да. Туман рассеялся!
– А вот с завтраком придется немного подождать. Думаю, с нашей стороны будет невежливо начать трапезничать, не дождавшись фрау Штрудель. Да и мне не хотелось бы без ее ведома идти в курятник за яйцами.
– Я вполне могу потерпеть. А еще хотелось бы попросить у хозяйки лезвие. Чувствую, что мне уже давно пора побриться.
– Тогда пойду поставлю воду на огонь, – подхватилась с места Тильда. – Фрау Штрудель вот-вот вернется. А бритвенные принадлежности у нее наверняка
– Кстати, а где сам херр Штрудель, в постели которого я так бесцеремонно расположился?
– Умер.
– Очень жаль! Следовательно, я не смогу лично засвидетельствовать ему почтение и выразить благодарность за предоставленную мне во временное пользование ночную сорочку.
– Но раз господина Штруделя больше нет, то и сорочки ему без надобности! – беззаботным тоном ответила Тильда и уже взялась за дверную ручку, чтобы идти на кухню, но неожиданно услышала у себя за спиной:
– А как вас зовут? То есть я хотел спросить ваше настоящее имя?
– Мисс Гайд, – снова назвала она первую пришедшую на ум английскую фамилию, приличествующую ее нынешнему, весьма скромному положению. С «д» на конце.
– Отлично! Я запомнил. С «д» на конце. Обязательно учту, когда стану писать вам!
Она рассмеялась и пошла ставить на огонь чайник.
Фрау Штрудель ворвалась в дом стремительно, словно свежий ветер.
– А, уже проснулись, молодой человек! – обратилась она к Рудольфу. – Я было уже забеспокоилась, что вы вознамерились проспать в моей кровати до конца своих дней.
– Спасибо вам огромное, майне фрау. В такой шикарной постели можно действительно нежиться до бесконечности. Мы с женой вам очень благодарны!
А он умеет обращаться с женщинами, подумала Тильда, видя, как расцвела хозяйка, услышав слова благодарности.
И тут же вспомнила, как он целовал Митси и как та, явно провоцируя его, бросилась убегать, но не слишком быстро, в расчете на то, что ее обязательно догонят.
– А сейчас распределим наши обязанности, дорогая! – обратилась к ней фрау Штрудель. – Вы занимаетесь завтраком, а я осматриваю ногу вашего мужа.
Тильда принялась хлопотать у плиты. Ей было слышно, как за закрытыми дверями комнаты чему-то весело смеются фрау Штрудель и Рудольф. Закончив перевязку, хозяйка вернулась на кухню, чтобы взять бритвенный прибор покойного мужа.
– Вам больше не стоит волноваться за своего мужа, – сказала она Тильде. – Он у вас крепкий как дуб. И рана затягивается превосходно! Он уже порывался встать, но я самым категорическим образом запретила ему это делать!
Тильда посмотрела на нее вопросительно, и женщина пояснила:
– Я опасаюсь, что если ваш муж начнет ходить, то кровотечение может возобновиться. Вы, молодежь, все такие нетерпеливые! А я всегда говорю: не трогай болячку,
– Есть хоть какие-то новости из города?
– Муж моей пациентки работает на почте, так что они все время на связи с Мюнхеном. Волнения уже пошли на убыль, но обстановка в городе все еще очень сложная.
– А полиция еще не нагрянула с обысками в деревню?
– Пока нет. Но ведь никто и не знает, что вы здесь! – успокоила девушку фрау Штрудель. – А от нашей деревни до ближайшего полицейского участка самое меньшее пара миль.
Тильда облегченно вздохнула.
– Я тут принесла вам кое-что на обед, – сказала фрау Штрудель. – Наверняка ваш муж, проспав больше суток под воздействием опия, голоден просто как зверь. Вот я и надумала прихватить с собой хороший кусок окорока. Мясо очень нежное, если хорошо его приготовить.
– Я приготовлю! – пообещала Тильда.
– Я буду к вечеру. А вы, главное, не давайте ему вставать с постели. Пусть лежит и набирается сил.
Женщина набросила на себя жакетку и взялась за корзинку.
– И ни о чем не беспокойтесь! Уверяю вас, чужие здесь не ходят, и в мое отсутствие вас никто не побеспокоит.
– Дай-то бог! – прошептала Тильда. Она проводила хозяйку по тропинке до самой калитки, потом принесла ведро воды и заперла за собой дверь.
Рудольф уже успел побриться и приобрел почти щегольской вид. Ярко светило солнце, все вокруг веселило сердце и радовало глаз. И снова Тильду охватило странное чувство, что она – это не она, а какая-то совсем другая девушка, которая живет какой-то новой и совершенно незнакомой жизнью.
– Знаете что? Идите-ка сюда! – велел ей Рудольф. – И начинайте развлекать меня разговорами. Иначе я с ума сойду от скуки!
Он говорил глубоким, волнующим голосом, от которого, казалось, вибрировал даже воздух, и Тильда почувствовала, как земля уходит из-под ног.
– А о чем будем говорить? – спросила она застенчиво.
– О вас, и только о вас! Расскажите мне все о себе. Тот человек, с которым вы помолвлены… Что вы о нем знаете?
– Почти ничего. Родители сочли, что он – подходящая партия для меня. И я… то есть у меня просто не было выбора.
– А что, если он вам не понравится, когда вы его увидите?
Тильда сделала глубокий вдох. Она и не подозревала, что в этот момент все бурлившие в ней чувства красноречиво отразились на ее испуганном личике.
– Ничего! – промолвила она после минутной паузы. – То есть я хочу сказать, что уже ничего нельзя изменить.
– Ох уж эти браки по расчету! Сватовство за глаза! Варварские обычаи! – с неожиданной горячностью вдруг воскликнул Рудольф. – Молодые люди должны сами решать свою судьбу и сами находить себе суженых. На всю жизнь!