Капризный ангел
Шрифт:
В его голосе было столько страсти, что Тильда невольно полюбопытствовала:
– А вы женаты?
– Нет.
– Почему?
– О, на то есть много причин! – рассмеялся он в ответ. – Скажем так: холостяцкая жизнь гораздо, гораздо веселее, чем жизнь женатого человека.
– Вы хотите сказать, что холостяк волен развлекаться со многими женщинами, вместо того чтобы хранить верность жене, да?
– По сути сформулировано весьма точно!
– А вы бы хотели жениться на Митси?
– На Митси?! Бог мой, конечно же, нет!
Рудольф выпалил это не
– Но почему?
Он слегка помедлил с ответом, а потом проговорил, медленно подбирая слова:
– Видите ли, на таких, как Митси, не женятся, как бы красивы и привлекательны ни были эти девушки.
– Да, но проводить с ней свободное время вам нравится, не так ли?
Рудольф пристально посмотрел на Тильду.
– Не знаю, что вы там себе напридумывали на мой счет, но в тот вечер мы с Митси просто решили поужинать в ресторане, только и всего! А вы что вообразили? – спросил он, видя, что Тильда молчит.
– Ничего! Ничего я не вообразила! Я просто стараюсь понять. И потом, мне еще никогда не доводилось встречать таких девушек, как Митси.
– Полагаю, да, – рассеянно согласился Рудольф, поглощенный какими-то собственными мыслями, а потом, словно спохватившись, добавил: – Ваша жизнь в Англии была ведь очень регламентирована, не так ли? А потому едва ли вам дома позволяли беспрепятственно посещать пивные.
– Да… это я уговорила дядю, и он в конце концов уступил и согласился показать мне, что это такое.
– Я так и подумал, что вы силком заставили его это сделать. Он явно проявил слабость, боясь обидеть гостью. А вообще-то все англичане, как правило, какие-то зажатые. И вряд ли им по душе развлечения, которые предлагают в немецких пивных.
– О нет! Напротив! Мне там очень понравилось, и было весело… пока не пришли студенты.
– Да! Без них было бы гораздо лучше! Кто бы мог предположить, что все так закрутится! И что мы сами окажемся в столь затруднительном положении.
– Как вы думаете, полиция все еще нас ищет?
– От всей души надеюсь, что нет. В конце концов, свой фургон они уже получили обратно, а в остальном… Будем надеяться на лучшее. Молитесь, чтобы они поскорее забыли и о нас, и о том, что случилось в тот вечер.
Что-то в голосе Рудольфа насторожило девушку, и она бесхитростно спросила:
– А что, если они все же продолжают поиски?
– Да ничего! Мы уже выпутались с вами из нескольких весьма непростых ситуаций. Придется постараться еще раз, только и всего.
Тильда улыбнулась:
– Да, вы очень ловко спасли нас от полицейского участка и от всех этих…
– Допросов! – закончил за нее Рудольф.
Тильда помолчала немного, а потом сказала:
– Пожалуйста, простите, если вы сочтете мой вопрос бестактным. Можете не отвечать на него, но… Но что вы такого натворили, что не хотите встречаться с полицией?
Она внимательно смотрела на молодого человека своими голубыми глазами, тот тоже, в свою очередь, прежде чем ответить, смерил ее долгим, испытующим взглядом.
– А
– Нет, конечно, нет! – поспешила разуверить его Тильда. – И все же меня не оставляет ощущение, что у вас какие-то особые причины избегать полиции. Или я ошибаюсь?
– Отчасти это так. Но уверяю вас, на данный момент самое страшное из совершенных мной преступлений – это самовольная отлучка.
– Вы солдат?
Рудольф в знак согласия кивнул.
– Неужели вы дезертировали из армии?
– О боги! Нет и еще раз нет! Я – то, что в школе называют прогульщиком. Отлыниваю от своих прямых обязанностей, вот и все. А эти докучные обязанности иногда взваливают тебе на плечи вместе с правами и даже привилегиями. Довольно скучное дело, вот я время от времени и прогуливаю.
Почти как она сама, подумала Тильда. И все же хорошо, что он – всего только прогульщик, а не какой-нибудь уголовный преступник. Минувшей ночью она долго ломала себе голову над тем, кто он и откуда. Страх, что она, спасаясь от преследования разъяренных студентов, оказалась в одной компании с уголовником, не давал ей уснуть. Она отлично понимала, что если всплывут все подробности их побега и полиция все разнюхает, будет не просто скандал, а скандал грандиозный, все последствия которого она не решалась себе даже представить.
Если судить по его внешности, размышляла она, никогда не скажешь, что Рудольф – преступник. С другой стороны, внешность часто бывает обманчивой. К тому же опытный проходимец всегда старается выдать себя за приличного человека. Разве что уж самые отпетые негодяи и разбойники иногда напускают на себя более свирепый вид, чем это есть на самом деле, запугивая таким образом свои жертвы.
Правда, самовольная отлучка с места службы в армии тоже считается тяжким проступком, но в любом случае такими делами занимается не полиция, а непосредственное армейское начальство. Скорее всего, у них есть особая договоренность с полицией по задержанию тех солдат, которые решились на нарушение казарменной дисциплины.
Она оторвалась от собственных мыслей и увидела, что Рудольф очень внимательно за ней наблюдает.
– Итак, вы счастливы, что связались не с откровенным бандитом, не так ли? – поинтересовался он саркастически.
– Ах, что вы! – с горячностью возразила ему Тильда. – Мне и в голову не могло такое прийти!
– А зря! В заварушке, в которую нас угораздило вляпаться, на самом деле рядом с вами мог оказаться кто угодно: убийца, грабитель, жулик… Впрочем, ни у кого из нас тогда не было времени, чтобы найти себе подходящего соратника по отступлению. Надо было скорее уносить ноги, все равно с кем. А дорого бы я дал, чтобы взглянуть на физиономии полицейских, когда они увидели, что фургон исчезает прямо у них на глазах! – с веселым смехом добавил Рудольф. – Это им хороший урок на будущее! Впредь будут бдительнее охранять свое имущество.