Карающая длань законотворца
Шрифт:
Двое могут хотя бы попытаться.
Крик заглушил шёпот Первого, дарующего силу. Младенец выгнулся на руках матери и снова закричал. В центре его маленькой, впалой груди разверзлась дыра, открывающая едва бьющееся сердце.
Сила потекла сквозь плоть, обвивая сердце и насыщая магические каналы. На последнем хрипе будущий законотворец распахнул синие, как небо глаза, и захлебнулся.
Глава 17
Лучшее, что может сделать человек,
О чём думал император, когда без тени сомнения скраивал наши с Каэлем души в одну я не знаю. Даже предположить не берусь.
Тот самый обряд, упомянутый Гражецой ранее, оказался очень редким и вообще мало практикующимся таинством, когда два будущих супруга сращивают души в одну, объявляя себя перед народом и богами единым целым.
Обычно обряд проводится в два этапа, и только в том случае, если первый этап оба влюблённых прошли с безукоризненной чистотой. То есть, не прелюбодействовали, не лгали друг другу, не очерняли себя либо супруга в глазах общественности и… были чистыми телом.
То есть понятно, да?
Все условия первого этапа мы с Каэлем прошли даже не моргнув.
Меня держала Гражеца, она же закрыла мне рот тем самым упругим воздухом, с помощью которого переместила в бассейн полный странного вещества.
— И да будет Вам известно, Ваше Величество…
Старая оглобля с маслянистыми глазами и трясущимися руками взяла паузу и покашляла. Ну да, сейчас император задумается и откажется от этой дурости. Не дождавшись реакции, старуха завыла и покачнулась, входя в транс.
А мне вот, очень бы хотелось послушать, что там будет ему известно.
На последнем выкрике мастера, как её назвал Аганеш, моё тело пронзила острая боль. В груди, от скручивающей кишки пульсации, зашлось сердце. На мгновение даже показалось, что меня пополам сейчас разорвёт, но нет. Когда все звуки стихли, а боль притупилась, я сморгнула слёзы и по-новому взглянула на родственников.
Император, бледный, сутулый, придерживал одной рукой жену, второй же держался о стену. Мирно спящий мальчик тоненько всхлипнул и завозился в колыбели материнских рук.
Тяжело выдохнув, я упала на холодный пол. Никто не подставил мне руку, или хотя бы колено. Все спасали мальчика, которому император только что подарил вторую жизнь.
Ритуал связи душ один из самых романтичных и страшных обрядов нашей империи. Отныне и впредь я буду знать, чувствовать и умирать за Каэля. Любой урон, нанесённый Его Высочеству тотчас отразится на мне. Даже если кто-то проткнёт его тщедушное тельце кинжалом, кровь пойдёт у меня. Если он кого-то полюбит вся эта страсть найдёт отражение в моём сердце и чего уж тут стесняться… теле.
Меня насильно сделали его стеной, ведь ни один человек по собственной воле не захочет быть втянутым в подобное. И главное — обычно роль груши для битья на себя в таких парах берут мужчины.
Я сжала кулаки, вытерла рот и с трудом поднялась на ноги. Тонкая ткань выданного императрицей платья натянулась
Треск материи оглушил и вернул здравомыслие.
— Ваше Величество, — хрипло каркнула я, борясь с головокружением. — Ваше… Величество, я никогда не забуду того, на что вы меня обрекли.
— Диела. — Её Величество прижала сына к груди и выдохнула. — Это не то, о чём ты подумала. Это ради…
— Него? — Я кивнула на принца и закашлялась смехом. — Ну да. Всё ради него, я понимаю. Конечно. Вы решили, что ручной законотворец лучше свободного и преданного. Вы решили, что мне можно испытывать боль, ведь я воин. Нас можно использовать так, как хочется вам, Ваше Величество. Вы настолько озабочены собственной магией, что без зазрения совести принесёте в жертву любого. Даже ребёнка.
— Диела! — Император взорвался и отпустив жену, сделал шаг ко мне. — Не смей оскорблять Гражецу! Она отдала тебе самое драгоценное!
— Это вы, — плюнула я, — забрали у меня самое драгоценное. Вы лишили меня свободы, обязав выйти замуж за этого мальчишку. Но знаете что, Ваше Величество? — Я вскинула подбородок и с достоинством закончила: — Леди семьи де Гралья не послушная подстилка, а достойная спутница жизни. А я, к тому же, ещё и законотворец. Я и только я выбираю себе супруга, жизнь и властелина. И я ненавижу всех, кто пытается забрать всё это у меня. А теперь прошу меня простить. После суток забега по лесу и борьбы с вашим шпионом мне нужен отдых. Когда во дворец прибудет отец, дайте знать. Вы! — Я ткнула дрожащим пальцем в старуху и приказала: — Проводите меня в покои принца. Сегодня я сплю там.
Когда за спиной закрылись двери малого обрядного зала, я подхватила полы платья и пошла вперёд, не особо заботясь о плетущемся за спиной мастере. Хотя, какой из неё мастер. Эта дряхлая сволочь не меньше магистра. А их всего четыре на континенте.
Почти у самого поворота пришлось остановиться и дождаться сопровождающую. Тайху шла с достоинством, не делая ни единой попытки догнать или остановить меня. Нет. Опираясь на палку одной рукой, и держась за горбатую спину второй, она словно плыла над полом, почти не издавая никаких звуков. Лишь треск пламени настенных свечей говорил о том, что в коридоре кто-то есть.
— Что же вы остановились? — Ведьма смерила меня презрительным взглядом и пошевелила морщинистыми губами. — Идите же, вы так рвались на отдых.
— Полегче, мастер. — Я усмехнулась. — Даже если я не императорской крови, я всё ещё принадлежу старинному и наследующему престол роду. Не стоит думать, что вы добились успеха.
— И что же вы намерены сделать, моя леди?
Сарказм, сплошной сарказм.
— Например, я могу доложить об этом отцу. Или же, — я вгляделась в выцветшие глаза и равнодушно добавила: — Я могу просто игнорировать Его будущее Высочество. Ваш связующий обряд всего лишь доставит мне некоторые неудобства. Но если уж начистоту, мастер, то ни вы, ни сам император не заставите меня любить это слабое существо. Скорее, я начну его ненавидеть. Так что не упражняйтесь в сарказме, на плахе вам это не поможет.