Кардинал в серой шинели
Шрифт:
— Одноглазый?
— Точно так!
Значит, Одноглазый… Мало того, что он местный наркобарон, так еще и вояка неплохой. Два в одном, так сказать. Пора уже этого талантливого товарища к ногтю. Да поскорее…
Вместе с Монером выходим в коридор и идем вдоль камер. Дверей в камерах нет, вместо них прочные решетки, и видеть обитателей тюрьмы мы можем хорошо. Только нижняя часть решеток заделана досками, прикрывая от наших взглядов пол и частично скрывая
Многие горцы ранены, видны наспех сделанные повязки. Настроение понурое, видать, не ожидали такого резкого облома. Здесь есть и те, кого взяли в плен пехотинцы, и те, кто был захвачен в тоннеле. На нас они почти не смотрят.
Осмотрев камеры, киваю монаху и направляюсь на выход.
И уже почти выйдя на улицу, останавливаюсь.
Стоп!
Какая-то мысль гвоздем засела у меня в голове…
Что-то я там такое увидел…
Раненых горцев?
Нет, не то.
Повязки, лежащие на полу тела… нет, что-то было еще.
А что?
Я с ними не разговаривал, так что это меня затронуть не могло. Но что же дернуло меня?
Несостыковка… точно! Какая-то деталь не вписывалась в общую картину. И я ее увидел. Но что это за деталь?
Слова? Не было слов, я только с монахом говорил.
Внешний вид горцев?
Ерунда, все они сейчас выглядят одинаково.
Наличие ран?
Теплее… но это не все.
Взгляды…
Глаза! Точнее — их выражение! Этот торжествующий взгляд охотника, только что поймавшего свою дичь! И оттого не сумевшего сдержать эмоций. Вот что меня зацепило!
— Ты с ним говорил?
— Нет. Оставил напоследок. Он самый буйный изо всей этой шайки. Даже со своими не может рядом сидеть — постоянно в драку лезет. Они и попросили его куда-нибудь отсадить.
— И ты отсадил его в одиночную камеру…
— А куда же еще? Тюрьма тут хоть и серьезная, однако же не очень большая. На такое количество пленников она просто не рассчитана. — Монер пожимает плечами.
— Так-так-так… — в волнении я начинаю кружить по комнате. — Маленькая, говоришь… А камеры осматривали?
— Они все были пустыми. Только в одиночке лежал какой-то хлам, и его выбросили во двор.
— Какой хлам?
— Тряпки какие-то.
— И где они сейчас?
— В мусорной куче, где ж еще?
— Пошли туда!
Искомое тряпье мы отыскали сразу — его с энтузиазмом рвали собаки. Солдаты отгоняют псов и отбирают у них тряпье.
Присаживаюсь на корточки и разглядываю его.
— Брат Монер! А вот скажи-ка мне — что такого привлекательного в этих тряпках, раз за них собаки грызутся?
Он присаживается рядом и ворошит мусор.
— Хм-м… ничего особенного не нахожу…
— Отчего? — во мне проснулся криминалист.
— Ну… жиром испачканы.
— Испачканы?
Монах вопросительно на меня смотрит.
— Не испачканы, брат Монер! А пропитаны! Зачем, как ты полагаешь?
— Ну… причин может быть много.
— Может. Не спорю. А в нашем случае? Какая причина самая вероятная?
Монах совершенно по-русски чешет в затылке. Наклоняется и рассматривает тряпки.
— Они местами порваны…
— Нет. Внимательнее смотри!
— Прорезаны?
— Точно!
— Ага… в них заворачивали что-то, что может прорезать ткань. Оружие?
— Похоже на то. А вот скажи мне, кому и зачем понадобилось тащить оружие в тюрьму? Причем, заметь, в немаленьком количестве! Без ножен волокли, чтобы побольше утащить.
— Скажи, а тюрьма, до того, как вы ее облюбовали, кем-то использовалась?
— Нет. До нас там никого не было.
— Стало быть, кто-то, о ком мы не знаем, притащил и спрятал там нехилое количество… ну, допустим, мечей.
— Это могли быть и те адепты Молчащих, которых мы здесь взяли.
— Могли, — соглашаюсь с ним. — И еще. Ты на горца, того, что в одиночке сидит, внимательно смотрел?
— Ну…
— А то, что он единственный, на ком нет ран, заметил?
— Э-э-э… ну, такое вполне возможно!
— После того как они отбивались там, под башней, им досталось почти всем, и только у него нет никаких ран. Он что, сразу оружие бросил? Это командир-то?
Монер чешет нос.
— Да… не очень похоже.
— И здесь, в тюрьме, ему зачем-то надо было попасть именно в данную камеру. Тебе ничего странным не кажется?
— Там есть подземный ход!
— Зачем тогда было тащить туда оружие? Можно было тихо уйти, никто бы и не засек. Во всяком случае — сразу. И по пути подобрать все, что угодно. Вот тайник там есть, это очень даже может быть.
— Я сейчас же переверну всю эту камеру вверх дном!
— И что? Ну, допустим, тайник отыщем. И что дальше? Горец только плечами пожмет — не знаю ничего. Не я прятал, не мне и ответ держать. Прикинь сам, сколько их там сидит?
— Меньше десятка.
— Что можно сделать такими силами? Взять ворота? Допустим. Но взять мало, их надо еще кому-то открыть!
— Кому-то — это в смысле для кого-то открыть?
— Ну да, это я так коряво высказался. Отряд, который штурмовал замок, наверняка уже рассеялся, и все они разбежались в разные стороны по лесу. Сомневаюсь я, что они так уж быстро соберутся вновь. И еще менее вероятно то, что они снова вернутся к замку. Нет, у этих ребятишек какое-то свое задание имеется.