Кареглазка и чудовища
Шрифт:
Мужчина не понял вопроса.
— Ковчег? Где он?! У вас был Ковчег. Где он?! — повторял Арго раз за разом, чеканя каждое слово.
Видя, что умирающий пребывает в шоке, он махнул Гермесу, и тот сделал укол пассажиру в бедро. Через несколько секунд затуманенные глаза прояснились.
— Помогите! — прошептал он, воздух со свистом вырвался из легких.
— Дьявол! — выругался священник. — Где Ковчег?!
Умирающий ученый чуть подумал, при этом, казалось, что его умственные силы балансировали на пределе своих возможностей.
— Я не знаю,
— Майор Мчатрян нашел Ковчег. Вы летели с ним. Где Мчатрян? Где Ковчег?!
Казалось, что пассажир что-то понял.
— Я не знаю ничего об этом. Майор спрыгнул. С парашютом. Его здесь нет.
— А вы?
— Парашюты были испорчены. Было опасно.
— А Ковчег?
— Не знаю. Был красный дипломат… — мужчина закашлялся, а затем вырвал кровью. Силы его оставили, глаза закатились, обнажив голубоватые белки.
Гермес выразительно посмотрел на пастыря.
— Большего мы не узнаем. Он покойник.
Арго кивнул, он выглядел расстроенным.
— Согласен. Упокой его душу, Добрый Господин…
Гермес схватил умирающего в охапку, и оттащил обратно к обломкам. Как сумасшедший, почувствовавший гибель, тот задергался, пытаясь освободиться. Но оперативник оказался жилистым и сильным, несмотря на видимую субтильность, он легко приподнял ученого и швырнул к самолетному крылу. Шею богобрата стянуло — как заарканенного жеребца. Покойники крепко цепляются за жизнь — правда, безуспешно.
Гермес перекрестил мужчину, и пристрелил. Все трупы были сожжены огнеметами вместе с самолетом.
— Мы упустили Ковчег, — пастырь нервно потер лоб. — И Мчатрян исчез. Коллегия обвинит нас.
— Святые небеса! Но это ведь не наш промах! — не согласился Гермес, уже обтрусившись от пепельных хлопьев, и методично вытирая запачканные ботинки. — Виноват Буревестник.
— Приор первым нас и обвинит…
— Если бы он лучше выполнял свою задачу, то и мы не опростоволосились бы, — завелся юноша. — Почему мы до сих пор не имеем понятия, что это такое — Ковчег? Мы даже не знаем, как он выглядит! Как нам работать вслепую? Или он думает, что его вечная ругань полезнее наводок?!
— Гермес, довольно! Мы не можем винить старейшину. И ты не вздумай — НИКОГДА! Ты слышишь?! — пастырь побагровел. — Ты не представляешь, на что способна Коллегия! У приоров — власть, а она ожесточает…
Арго умолк, взяв себя в руки.
— Действительно… мы сами виноваты, — пробубнил он. — Это ведь мы упустили Ковчег.
— И Парамон был виноват? — Гермес заскрежетал зубами. — Буревестник мог бы лучше проверять информацию, которую нам передает. Чтоб избежать ненужных потерь среди богобратьев.
— Ну же, прекрати… — пастырь примирительно положил руку на плечо парня. — Мне жаль твоего брата. Ты ведь знаешь, мне очень жаль, что он погиб.
— Знаю. И Парамона это не вернет, — синдик зачарованно уставился на язычки пламени в костре. — Я никогда… да — я не смогу это забыть.
Арго посмотрел на него с сожалением.
— Ты должен отпустить прошлое. Мы должны сконцентрироваться
— Обязательно найдем! — Гермес вдруг встряхнулся, и заулыбался ровными красивыми зубами. — Ничто не может противостоять промыслу Божьему.
Он почувствовал, что с шеей что-то не так. Нащупал цепочку, выпавшую из-под воротника, и обнаружил, что подвеска исчезла. Покойник сорвал кулон Всевидящего ока! Он посмотрел в пламя, и понял, что его не найти — по крайней мере сейчас. Это было не хорошо, но пока что придется позабыть о нем.
— Я постараюсь связаться с Буревестником. Он, конечно, будет ругаться, но, может, подскажет что-то, — Арго закончил обсуждение и направился к машине.
Вслед за ним сели все остальные. Последним был Птолемей, запустивший в небо беспилотник. Черная туша внедорожника взрыла колесами грунт и выехала. Дрон парил сверху и выдавал себя лишь маленьким красным огоньком.
Ковчег должен был быть совсем рядом, и скоро они его найдут. Они — орудие Сурового Бога, и Апокалипсис не отменить. Таков промысел Божий — неисповедимый и беспощадный.
Вскоре на поляну вернулся ворон, желающий поживиться горелым мясом. Он, как завороженный, смотрел на пламя, лишь единожды посмотрев на место, где стояла машина. Среди множества следов остались отпечатки с силуэтом саламандры — следы от новой обуви Гермеса, накануне раздобытой им на заброшенном блокпосте.
****
Только страх разбиться на самолете вынудил Артура Мчатряна спрыгнуть с дырявым парашютом. А тем более, с низкой высоты, с собакой и дипломатом. Но, благодаря этому он выжил — огненное зарево от падения самолета в мертвом лесу на севере подтверждало правильность его решения.
Фактически, он счастливчик. Его друзья и коллеги погибли, а он выжил, чтоб стать новым прометеем. Это была маленькая жертва, учитывая общий масштаб бедствия.
К сожалению, естественным последствием такого приземления стала травмированная нога, хотя могло быть намного хуже. В первое время майор от боли даже потерял самоконтроль, из-за чего не удержал собаку, и она убежала. Когда Мчатрян пришел в себя и приподнялся, он увидел собачьи следы, ведущие на юг — туда, где темнела громада заброшенного города.
У него не было ни рации, ни ракетницы. И даже если бы были, он не был уверен, что можно было бы этим воспользоваться. Не то время, и не то место, чтоб расслабиться и терпеливо ждать подмогу. И все же он надеялся, что Лена сможет его найти до того, как он умрет и унесет свой секрет в могилу. Правда, только сейчас он осознал, насколько мало ей сказал, но у него есть оправдание — как он и подозревал, среди них оказался саботажник.
До Илиона было не так уж и далеко, но он даже не рассматривал этот вариант. Больше 20 часов пешком, по весеннему бездорожью, с подвернутой ногой, с преследователями на хвосте — его шансы были мизерными. Поэтому он решил, что в первую очередь нужно найти собаку, и пережить ночь. Нужно убежище.