Кармическое путешествие по нижнему миру
Шрифт:
— Не лезьте ко мне в голову! — рявкнул Калинка, но именно этого и хотел.
Где-то на краю сознания бродило подозрение, что никто его не программировал — для полного слета с катушек хватило и собственной дурости. И чувства вины, которую он все никак не может признать.
— Не буду без разрешения, — успокоил Лукатер. — Вам это известно. Может быть, вы хотите выпить?
— Хочу!
— Тогда пейте. Здесь ваше глупое возрастное ограничение на выпивку не действует.
— В баре не подавали только до восемнадцати, — уточнил Калинка.
Легче
Лукатер поставил перед ним кружку, в которую щедро плеснул коньяка. Бутылка хранилась у телепата в столе и была пуста уже на две трети. Калинка между делом посочувствовал. С таким-то расследованием сойти с ума или спиться было ничуть не стыдно.
— Что касается доктора Харькова, то он жив, — заговорил немец. — Не могу сказать, что ему лучше, но программа терминации заторможена. Наблюдается регресс, хотя пока еще рано говорить о выздоровлении.
— Вы остановили? — переспросил Калинка, у которого от крепкого напитка жгло горло и заслезились глаза.
– У меня второй уровень, — напомнил Лукатер. — Я не могу. Но есть специалисты, которые на такое способны.
— Адриан? — едва не закричал Стивен, но сдержался.
— Вы много узнали об этой программе?
— Немало, — покачал головой телепат. — А вам есть что добавить?
— Да, — решился Калинка. — Как вы думаете, получится распознать, есть ли такая программа у меня?
Лукатер кивнул. Наверное, он давно услышал этот вопрос в Калинкиной голове и просто из вежливости ждал, пока Стивен сам его озвучит.
— Понимаю, — проговорил он. — Ваши опасения вполне объяснимы. В конце концов, именно вы проводили с ним больше всего времени. Но Стивен, вы всерьез считаете вашего друга способным убить вас?
Калинка готов был ответить «нет».
Но он также готов был ответить и «да».
На самом деле, он просто не знал, что ответить.
— Вряд ли процедура покажется вам приятной. В прошлый раз ее сопровождал сильнейший шок, — продолжал немец мягко. — Вы, наверное, не помните… Я старался действовать как можно аккуратнее, однако после сканирования вы долго не приходили в сознание.
Калинка поднял взгляд на Лукатера. Следователь напоминал доктора из детских книжек. Ассоциация странным образом успокоила.
— Обычные реанимационные мероприятия вряд ли возымели бы эффект, и мы предоставили доктору Адриану полную свободу действий, — сказал немец. — Он на тот момент уже пришел в себя и согласился привести в чувство вас.
Лукатер подождал, пока до Стивена дойдет смысл услышанного.
— Вы все еще хотите, чтобы я проверил, не наделил ли он вас тогда программой самоуничтожения?
— Не стоит, — наконец, выговорил Калинка потрясенно.
Он не чувствовал себя менее сумасшедшим или больным, но все это заглушало осознание собственной бесконечной глупости.
— То есть Адриан наводил порядок в моей голове? — уточнил он.
— Вероятно, да, — предположил Лукатер. — Этот человек не может осознанно причинить вред. Это, если хотите знать, мое личное мнение, но я буду отстаивать его и официально.
Калинка
— Так кто же, по-вашему, прикончил Вереницу и едва не погубил Харькова?
— Полагаю, доктор Адриан решился на эвтаназию пациента по просьбе его самого. Вряд ли вам известно, Стивен, что условия контракта, заключенного Эмилем Вереницей с ВНЦ предусматривали, что тот не имеет права убить себя, иначе его семья немедленно лишается довольствия. Взаимовыгодно, вот только смогли бы вы, оказавшись на его месте, безропотно изображать белую мышку?
— Это жутко, я всегда его жалел, — поделился Калинка. — Как он не рехнулся там.
А подумал об Адриане. Теперь мышка будет серой. Лукатер, если и услышал, виду не подал.
— До этого оставалось недолго, — продолжал немец. — Теоретически, тело Эмиля Вереницы сохраняло определенный ресурс. Он прожил бы еще месяца три-четыре, а то и полгода. Этого бы хватило, чтобы герр Мирослав сделал определенные запасы и смог далее содержать внука. А вот психика пациента, скорее всего, на тот момент уже окончательно утратила стабильность.
— Это точно, — брякнул Стивен. — Конь с ума сходил.
— Я знаю, — кивнул Лукатер. — Запись усмирения меня впечатлила, — он пододвинул бутылку Калинке. — Наливайте еще, если хотите. Будучи носителем хомополя третьего уровня, доктор Адриан мог беспрепятственно контактировать с Вереницей, в то время как ранее на это были способны только Харьков и еще ряд специалистов из других отделений. Более того, наш неподвижный приятель наловчился каким-то образом переходить из собственного тела в тело своей лошади, так что хоть какая-то отдушина у него имелась, — немец вздохнул. — Итак, рано или поздно ваш друг согласился исполнить просьбу этого человека. Вероятнее всего, окончательная договоренность была достигнута, когда Адриан прогуливал лошадь в оранжерее. Или, правильнее сказать, прогуливал герра Вереницу.
Стивен вспомнил, какими глазами смотрела рыжая скотина на своего всадника, и только мысленно развел руками. Он подумает об этом позже.
— Кто бы не согласился, — буркнул Калинка. — Последняя просьба — это святое.
— Я тоже так думаю, Стивен. Доктор Адриан запустил программу ликвидации только у Вереницы, но, очевидно, не учел связи, существовавшей между пациентом и врачом, а также между всадником и лошадью.
— Так Харьков сунул свой нос, куда не следовало? — озарило кибернетика.
— Именно, — подтвердил Лукатер. — И получил в результате то, что предназначалось вовсе не ему. Трудно сказать, заметил ли это Адриан, но к тому моменту, как вы обратились за помощью, воздействие на доктора Харькова и Деспота уже было прекращено. Вереница благополучно отправился на тот свет, а вы с Эриком — в реанимацию. Что до Адриана, то он получил практические навыки того, как можно использовать свои способности и, я бы сказал, серьезную психическую травму.
— Второе точно. Но что помешает ему сейчас применять новообретенные способности направо и налево в собственных целях?