Карнавал Хилл

Валенти Сюзанна

— Что ж, — начала Роуг, выражение ее лица было холодным и жестким. — Если вы смотрите это, то вы уже знаете, что я ушла. И не волнуйтесь, я не вернусь. Я получила то, что хотела от каждого из вас, и как бы сильно я ни была уверена, что вы не захотите в это верить, это так. Ваше уничтожение. Вашу боль. — Улыбка заиграла на ее губах, и лед скользнул глубоко по моим венам, покрывая страхом все внутри. О чем она говорит? — Десять долгих лет назад вы вчетвером сломали меня. Вы отняли у меня единственное хорошее, что было у меня в жизни, и бросили меня на растерзание волкам там, на улицах. Так что теперь я сломала вас в ответ.

— Нет, — отверг я то, что услышал, пока паника разрывала мою грудь на части. — Она лжет.

— Заткнись, — прорычал Маверик, когда Роуг продолжила.

— Вы думаете, что знаете меня, но это не так. Девушка, которая

спала в вашем доме, оставляла поцелуи на ваших губах и трахала вас до тех пор, пока вы не начали рассказывать ей свои жалкие истории любви, была притворщицей. Она была создана настоящей мной и настоящей любовью всей моей жизни.

Мои легкие сжались, когда ее следующие слова обрушились на меня, как топор на шею. — Шон Маккензи — это все, чего я когда-либо хотела, и все, чем вы никогда не смогли бы стать. Он из тех монстров, которые удовлетворяют все мои самые темные желания. — Ее взгляд затуманился, когда она подумала о нем, и мое горло наполнилось желчью от похотливого взгляда в ее глазах. Это была ложь. Это, блядь, была ложь.

— Не поймите меня неправильно, он играет грубо. — Она провела пальцами по горлу, где он оставил синяки, прежде чем она вернулась домой. — Но мы должны были сделать это правдоподобным, верно? Я хотела появиться в этом городе маленькой сломленной девочкой, какой вы все представляли меня последние десять лет. Но я знала, что просто упасть в вашу постель будет недостаточно, чтобы уничтожить вас. Поэтому я сыграла в игру, соблазнила каждого из вас по очереди. И оказалось, что дружбу длинною во всю жизнь, легко разрушить, — сказала она арктическим тоном, от которого у меня внутри все сжалось. — Я была немного удивлена, когда узнала, что Маверик отвернулся от всех вас, но, честно говоря, от этого стало еще веселее. Ты стал моим оружием, Рик. Ты мучил Фокса за меня, а мне ничего не пришлось делать — кроме как принимать ваши с Джей-Джеем члены, как хорошая девочка, и позволить вам думать, что я принадлежу вам. — Она ухмыльнулась, и я почувствовал, как Фокс дрожит от ярости рядом со мной, но Маверик был неестественно спокоен. — Джонни Джеймс, с тобой было проще всех. Я думала, что с тебя лучше всего начать, ведь трахаться для тебя теперь так естественно, но с удивлением обнаружила, что ты все тот же жалкий, влюбленный в меня мальчишка, каким и был, когда мы были детьми.

Язвительность ее слов проникла глубоко, когда она покачала головой, глядя на меня, как будто я был самым большим дураком, которого она когда-либо разыгрывала, и именно так я себя и чувствовал. — Я думала, что ты расскажешь Фоксу, я действительно думала, что все развалится гораздо быстрее, чем произошло, но все вышло даже лучше, когда ты этого не сделал. Потому что ты показал свое истинное лицо. Предпочитаешь одну киску своим мальчикам? Ммм. — Она облизнула губы, словно смакуя каждое слово, слетавшее с ее губ. — И Фокс, милый, тебе действительно нужно почаще трахаться. Десять лет тосковать по одной девушке? Это немного жалко, тебе не кажется? Я никогда не была твоей даже тогда, так что думать, что я твоя сейчас, было действительно чертовски глупо. Но это определенно принесло еще большее удовлетворение, когда ты застал меня и своего лучшего друга вместе. Ты знаешь, сколько раз я трахала его в твоем доме, надеясь, что ты вернешься домой? Почти каждое утро, когда ты выходил на пробежку, Джей-Джей был погружен в меня, шепча мое имя и трахая девушку, которую ты любишь. Жестоко. — Она смотрела прямо в камеру, ее взгляд был ясным, и это разрывало мою грудь на части. Я даже не мог повернуть голову, чтобы проверить, как Фокс воспринял это, слишком ошеломленный, слишком напуганный, чтобы что-либо делать, кроме как просто смотреть.

— Потом был Чейз. Он был тем, кто усложнил задачу. Вам действительно следовало прислушаться к его предупреждениям, ребята. Он увидел, как вы рушитесь, за милю. Шон немного отклонился от плана, когда снес «Кукольный Домик» и похитил его, но такой уж он есть. Дикий, — она произнесла это слово медленно и соблазнительно, как будто ей это в нем нравилось. Как будто Шон действительно был мужчиной, который владел ею, которого она желала всем своим существом. Но в моих ушах слишком громко звенело, и часть меня все еще хотела отвергать каждое слово, слетающее с ее губ.

Проблема была в том, что каждый раз, когда во мне зарождались возражения, я смотрел ей в глаза и видел в них суровую правду. Я не мог разглядеть даже намека на ложь, и это было самое страшное из всего.

— Чейз получил по заслугам, ведь он чуть не провалил весь мой план, когда бросил меня на том пароме. Тебе действительно следовало оставить

меня гнить в тюрьме, Рик. — Она посмотрела в камеру с притворной жалостью. — Но вместо этого ты отвез меня домой, чтобы трахнуть как королеву, и, детка, может, я и влюблена в другого мужчину, но должна признать, что эта часть мне слишком понравилась. Ты и Джей-Джей действительно знаете, как правильно трахнуть девушку. Но, к сожалению, на этом фантазия заканчивается. Потому что кто вообще может хотеть большего от кого-либо из вас, когда у вас внутри такой бардак? — Ее губы скривились в отвращении, и вся неуверенность, которая когда-либо жила во мне, раскрылась, как спелый фрукт. — Знаете, что мне понравилось даже больше, чем весь этот трах и как вы все дрались за меня, как голодные животные, пока я разрывала на части вашу маленькую семью? — Она наклонилась ближе к камере, и ужас просочился сквозь мое существо и заставил похолодеть все мое тело. — Видеть, насколько вы все сломлены, слышать каждую деталь ваших грустных историй за все годы, что мы были в разлуке. Я пожелала вам страданий давным-давно, и знать, что все это время вы были здесь, в аду, — это самый сладкий подарок, который вы когда-либо могли сделать мне. Может, Шон и испортил Чейза снаружи, но я уничтожила вас всех изнутри. Я была демоном, спящим в ваших кроватях, заставляющим вас любить девушку, которая умерла десять лет назад. Карма — это удар по яйцам, не так ли? А месть на вкус такая чертовски сладкая. — Она улыбнулась, качая головой всем нам, отчего я почувствовал себя таким гребаным ничтожеством, что захотелось исчезнуть совсем. — Простите за эти речи бондовского злодея, но, видимо, это Шон так на меня повлиял, а десять лет — это чертовски долгий срок, чтобы планировать ваше уничтожение. Думаю, мне причитается минутка под лучами солнца. — Она удовлетворенно вздохнула, когда в небе позади нее сверкнула молния. — В любом случае, оставьте этого пса себе как напоминание обо мне, ладно? Сейчас я иду домой к своему мужчине. Там мое место. — Она пошевелила пальцами перед камерой на прощание, а затем повернула руку и показала нам средний палец, прежде чем закончить видео.

Воцарилась тишина, подобная смерти, опускающейся на весь мир, и моя рука с зажатым в ней телефоном опустилась вдоль тела.

Мы втроем смотрели на бурлящий океан, когда шторм налетел и набрал силу, небо потемнело и стало глубоким, надгробно-серым.

— Она лжет, — прохрипел Фокс, наконец нарушив тишину, но в этих словах не было настоящей убежденности. Мы все слышали, что она сказала, все видели, как ее лицо исказилось от жажды мести, как победно сверкнули ее глаза. Все это был отвратительный план мести, и мы были гребаными идиотами, которые повелись на это.

Маверик внезапно упал на колени и начал колотить кулаками по доскам причала снова, и снова, и снова, пока костяшки его пальцев не стали кровоточить. Я упал на него, не в силах просто стоять и смотреть, как он разваливается на части, и прижал его спиной к своей груди, а он яростно зарычал сквозь зубы. Я чувствовал его боль так же остро, как и свою собственную, разрывающую на части какую-то жизненно важную часть моего тела, пока пытался осмыслить все, что только что услышал, и найти способ отказаться от нее. Но я не видел никаких причин для ее лжи. И в ее словах было слишком много правды, которая делала все это чертовски реальным.

У меня внутри все сжалось, когда я вспомнил, что она пыталась забрать наши ключи. Я видел это своими глазами. Я даже вернул ей те, что нашел в ее трейлере, надеясь, что она не откроет тот склеп.

О черт, черт, черт.

— Дай мне свой телефон, — внезапно потребовал Фокс, падая рядом с нами и похлопывая меня по карманам, пытаясь найти его. Я вытащил его и сунул ему в ладонь, когда Маверик оттолкнул меня локтем и спрятал лицо в окровавленных руках.

— Лютер, — рявкнул Фокс, делая вызов. — Тебе нужно перехватить Роуг, она направляется в поместье Роузвудов одна — не имеет гребаного значения почему, просто останови ее! — прогремел он, а затем повесил трубку и посмотрел на меня с трясущимися руками и дикими глазами.

— Скажи мне, что она не это имела в виду. — Он схватил мою футболку в кулак, притягивая меня ближе, когда я начал соскальзывать в темную бездну хаоса и агонии внутри себя. — Скажите мне, что это все какая-то гребаная шутка, какой-то другой способ помучить меня, в котором замешаны вы двое, что угодно, только не то, что это правда.

Я открывал и закрывал рот, мое горло горело, а сердце было так разбито, что я знал, что оно никогда не оправится от этого.

— Я не могу, — выдавил я, и на лице Фокса промелькнула боль, когда он поискал в моих глазах ложь, но ничего там не нашел.