Карнавал сомнений
Шрифт:
— Серьёзно? — я обращаясь не сколько к Майку, сколько к самой себе. Передо мной на расстоянии вытянутой руки, если не ближе, стоит бывший жених. Мужчина, без которого я не представляла своей жизни и с которым предпочла расстаться, которому могла доверить любую тайну и в котором усомнилась, подозревая в причастности к убийству брата. Тот, кого долго и безуспешно пыталась забыть, стереть из памяти, тот, кого училась ненавидеть, но продолжала любить. С кем опасалась оставаться наедине и кого, как оказалось, ревновала даже спустя столько лет. К его жене.
Господи, да что со мной не так?! Почему безумно горько и одиноко, как будто я осталась одна в целом мире? Почему так
А Майк, словно издеваясь, ведёт себя абсолютно естественно и непринуждённо. Смотрит, говорит, улыбается так, будто все последние несколько лет мне просто приснились. Ничего не случилось, мы будто никогда и не расставались. И, вполне возможно, завтра вовсе не моя средняя сестра выходит замуж, а я сама.
— Ты права. Поздновато для кофе, но я подумал, было бы глупо упускать такую возможность. — Смеющиеся серые глаза лукаво щурятся: — На свадьбе нам вряд ли удастся поговорить наедине, а потом ты уедешь, — он пожимает плечами.
Я открываю рот, собираясь заявить, что не вижу ни одной темы для разговора. Что нам не о чём говорить и незачем встречаться, что ему лучше уйти. А потом осознаю, что просто не в состоянии всё это сейчас проговорить вслух.
Майк прав, другой возможности побеседовать начистоту у нас больше не будет.
Устало киваю и иду на кухню:
— Пошли. Кофе, правда, не обещаю. Есть пиво.
— Пиво даже лучше.
— Ты ведь нарочно это подстроил, да? — открыв холодильник, я озвучиваю свою догадку.
— Сначала определи «это», — коронная фраза Майка в любом споре. Даже не оглядываясь, я могу с лёгкостью представить, как его губы расплываются в хитрой улыбке.
— Пьяный Ридж, совершенно безвозмездная развозка по домам, как минимум, — я возвращаюсь к столу, опускаю на него две бутылки. Сажусь на стул, скрестив ноги. Не то чтобы я всерьёз подозревала, но вряд ли удивилась бы, узнай, что пьяная Мишель у бара и телефон с сексуальными откровениями — тоже часть какого-то тайного плана. Даже Ирэн с якобы отправленным приглашением на свадьбу, пусть всё это попахивает самой настоящей паранойей и грозит новым витком «свиданий» с психологом в Торонто.
— Ошибаешься. — Майк усаживается на стул напротив. Умелым, резким движением откупоривает крышки. — Спаивать женихов на мальчишниках — прерогатива Логана. Он вне конкуренции.
— Ридж — не жених, — сдуру бросаю я, выхватывая из его рук бутылку. Понимаю, что только что выдала себя, и сбивчиво пытаюсь выкрутиться: — В смысле, послезавтра… На свадьбе, — я делаю торопливый глоток, чтобы хоть как-то скрыть смущение.
— Ну Логана, предположим, такие нюансы сегодня не волновали, — Майк смеётся и, точь-в-точь как его мать в баре, поднимает в воздухе пиво в мою честь: — За тебя, Стэйс! Ридж прав, ты — великолепна.
— Спасибо, — машинально благодарю и молчу, не зная, стоит ли возвращать комплимент или лучше промолчать. Пока размышляю, Майк уже продолжает:
— Второе тоже не верно. — Он пьёт прямо из бутылки. — Всех должен был развозить по домам Лиам, но, — Майк невозмутимо улыбается, — твоя сестрёнка и из него сделала алкоголика. Мало ей убитой печени Логана.
— А… — Я бросаю на него хмурый взгляд. Вряд ли он имеет в виду Эми.
— Да ладно, не притворяйся, — бывший жених небрежно проводит в воздухе рукой и опять расплывается в широкой, без тени злости или раздражения, улыбке. В этом Майк тоже похож на Ирэн. —
— Ты это про что сейчас? — осторожно пытаюсь уточнить прежде, чем в очередной раз за вечер ляпну что-то, о чём придётся сожалеть.
— Про то, что наш толстокожий, непробиваемый Логан без памяти влюбился в Дэни. Почти спился, мучаясь угрызениями совести, но потом всё-таки решил отбить её у Лиама.
— Ты откуда… — Я со стуком опускаю на стол недопитую бутылку. — Он тебе сам рассказал?
— Нет, ты что! Логан всё ещё мучается, как мне это получше подать, чтобы не схлопотать по шее. Но я же не слепой. Знаешь, вы с ним удивительно похожи. Совершенно не умеете притворяться.
— А ты умеешь? — я в упор смотрю на него.
— А ты как думаешь? — Майк мрачнеет, но взгляда не отводит. Чуть наклоняет голову на бок, радостная улыбка превращается в печальную ухмылку, смеющиеся искорки в серых глазах — в ледышки. От него словно веет холодом. — Вот мы и подошли к главной теме нашего разговора, — он качает головой. — Нет, Стэйс. Я не умею притворяться. И в отличие от вас с Логаном даже не пытаюсь, но это абсолютно не важно, потому что ты всё равно сомневаешься. Не доверяешь мне. Настолько, что поверила, будто я — убийца Стива.
— Ты… откуда… Я… — В горле пересохло, язык прилип к нёбу и стал бетонным.
Столько лет я боялась озвучить подозрение или хотя бы просто спросить. И не смогла. Не решилась. А теперь Майк не только об этом знает, но способен произнести страшные, беспощадные слова вслух. Сказать их так, как будто это он обвиняет меня, а не наоборот.
— Не сразу, но постепенно понял. Ты не могла в один миг разлюбить и исчезнуть. И вся эта чушь про маленький город и упущенные возможности… Я знал, что ты врёшь. С самого начала. Не понимал, почему, — он не сводит с меня пристального свинцового взгляда. — Тогда в Оквилле я видел, что ты мучаешься, как разрываешься. Как хочешь что-то сказать, но не решаешься. Гонишь, хотя по-прежнему любишь. А потом понял… Это единственное, что могло встать между нами. Убийство Стива. Только оно могло так изменить тебя. Заставить бросить всё, отказаться от нас, сбежать. Но знаешь, что самое ужасное? — Майк ухмыляется. — Не то, что ты вообще могла предположить такое. Что я убил Стива… Нет… Я верю, что у тебя были основания подозревать. Без понятия, какие, но сто процентов были. В противном случае ты бы не уехала. Ты бы боролась за нас, — он поднимается, обходит стол и встаёт около меня. Совсем близко. — Пожалуйста, посмотри на меня, Стэйс.
Я не могу. Отчаянно мотаю головой, опустив глаза в пол. Тогда Майк обхватывает моё лицо ладонями, вынуждая поднять на него взгляд.
— Самое ужасное, что мне когда-либо пришлось пережить, не считая гибели отца, убийства друга и смерти моего не родившегося ребёнка — это твоё молчание, Стэйс. Ты могла… Нет, ты должна была мне рассказать… Признаться. Бросить в лицо. Всё, что угодно, только не врать! Не молчать!
— И тем самым обвинить тебя в убийстве Стива? — я стараюсь вырваться, но не выходит. Майк держит крепко, больно впечатывая пальцы в мою кожу. — Прости, но я не смогла! — Не получается съязвить, и голос срывается на предательский крик. Я путаюсь в собственных эмоциях, сжимаюсь под его пронзительным, прожигающим насквозь взглядом. Вместо обвинений зачем-то оправдываюсь: — Не смогла, понимаешь?! Стив сказал… Что ты… Я просто хотела знать, кто это сделал, — визгливый голос дрогнул, превращаясь в отчаянный шёпот: — А он назвал твоё имя, понимаешь? Твоё, Майк… Я не была готова… Я не знала, что с этим делать…