Карнивора
Шрифт:
Потому что он, конечно, видел дальше простыней и жратвы.
— Нам ведь не просто так тут задницы вылизывают, — тихо пробормотал он на аргенском. Стражи стояли в нескольких шагах от них с Марикой, но, судя по реакции на слова Харца «эти тупые изульские ослы» — а точнее, отсутствию всякой реакции — не понимали ни слова.
Марика только покачала головой.
— И чего им от нас надо? — скривился Харц.
— Понятия не имею, — вздохнула она. — Возможно, Мергир хочет, чтобы я стала его магом.
— А ты можешь?
— Пьентажа? — Марика пожала плечами. — Не знаю. Но, возможно, у Мергира найдутся люди, которые смогут изготовить новый.
— Я видел, — еще тише сказал Харц. — Там, на берегу Танияры. На тебе ведь уже не было магической побрякушки.
— Не было, — задумчиво согласилась Марика.
— Значит, можешь без нее обойтись, если захочешь. Или если припрет.
— Возможно, — с сомнением ответила она.
— Чтобы вытащить нас отсюда, — медленно пробормотал Харц, глядя в сторону, на тщательно выметенный глинобитный пол, — тебя припрет?
Вечером того же дня Марику снова повели к Мергиру. Она ожидала этого — вали выполнил свою часть сделки, теперь настала ее очередь. Покои выглядели точно так же, как и вчера, и блюда на низком столе посреди пушистых ковров и атласных подушек были, кажется, точно такими же. Да и сам Мергир остался таким же черным, громадным и по-южному любезным.
— Благородная хайин… — снова начал он, шагая из-под арки к столу, но Марика, как и вчера, подняла руку. Она предполагала, что никто, кроме калифа и принца, не смеет перебивать вали Дахора. В общем-то, Марика даже надеялась, что это так и есть.
У нее не осталось ничего, на чем можно было бы торговаться. Значит, пришло время открывать кредит.
— Меня не впечатляет твоя вежливость, вали, а ты тратишь на нее свое бесценное время. Я увидела своих друзей, я знаю, что они в порядке. Я готова выслушать тебя.
Мергир усмехнулся.
— Северяне всегда слишком торопятся. Но будь по-твоему, хайин. — Он пристально посмотрел на Марику и сказал коротко и сухо: — Ты должна стать моим магом.
Марика с трудом сдержала улыбку. Она была уверена, о чем вали поведет разговор — но не знала, что буквально угадала, как именно он это скажет.
— А если я… не захочу? — осторожно спросила Марика.
— Тогда твоих друзей постигнет суровая кара, — холодно сказал вали, и было видно, что он уверен в своей победе.
Ей понадобилось два удара сердца, чтобы собраться с мыслями и ответить спокойно и даже немного язвительно:
— И это, конечно, тут же сделает меня сговорчивой.
Мергир поднял черные брови.
— Ты слишком дерзка, хайин. На твоем месте
Марика широко усмехнулась. Она знала, что кредит растет с каждым мгновением — и знала также, что другого шанса у нее нет.
— Это тебе что-то нужно от меня, не наоборот, вали. Ты не можешь заставить меня делать то, что я не хочу делать.
Марика знала, что рисковала. И все-таки такой реакции не ожидала. В два шага Мергир оказался рядом с ней, огромный, черный, нависающий сверху, как глыба базальта.
— Не было ни одной женщины, которую я не мог бы заставить сделать то, что я хочу, хайин, — прошипел он, и от южной любезности не осталось и следа.
Марика невольно отшатнулась. Спине стало холодно, и она почувствовала омерзительное, холодное и липкое ощущение, свернувшееся внутри — страх.
Она никого никогда не боялась. С тех пор, как в ее руках появилась сила, с тех пор, как она тогда, давным-давно, прогнала Друзи с друзьями… Ладони кольнуло воспоминанием, Марика подалась вперед и выдохнула в лицо вали, склоненное к ней:
— Но я — не женщина. Я — маг.
Несколько мгновений он продолжал нависать над ней, а потом вдруг отступил на шаг и сказал необычайно учтиво:
— Прошу простить меня, хайин. Разумеется, ты вольна делать все, что захочешь.
И в тот момент, когда Марика решила была, что немыслимым, невероятным образом, победила, он добавил:
— Но и я волен делать все, что захочу.
И хлопнул в ладоши.
— Легих, — раздался голос Мики за спиной Марики.
— Благородная хайин сегодня воздержится от трапезы, — с улыбкой сказал Мергир.
Птицы пели робко и неуверенно — до рассвета было еще далеко, и они будто бы не знали, а можно ли им уже нарушать тишину. Марика сидела на траве, прислонившись спиной к акации. В животе урчало, но когда-то ей приходилось и не так голодать. Когда-то, когда она была почти такой же беспомощной.
Но сейчас она собиралась это исправить.
— Локоло, — позвала Марика тихо.
Маленькая темно-коричневая птичка спорхнула из ветвей и доверчиво опустилась на протянутую руку. Но это еще не было магией, это было простым колдовством, договором с природой. Марике нужно было нечто большее.
Она медленно подняла ладонь и положила пальцы на маленькую беспокойную головку. Прикрыла глаза. И обратилась вглубь себя, в непостижимую темноту своего «я».
Потому что ей не нужен был пьентаж. Она сама была Волком. Она все могла сделать сама.