Карта Саммона са Роха

Голышков Андрей

Хыча обдало жаром.

Скоро пламя в горне приобрело нужный бело-голубой оттенок, сделавшись почти прозрачным и невидимым.

– - Пора, -- возвестил Ревенурк. Он заглянул в гудящую печь и, трижды осенив себя святым тревершием, потянул тигель из огненной пасти.

Подскочил подмастерье -- ловко снял стальным черпачком тусклые оплавки. Сбросил в керамическое корытце. Ревенурк, не давая расплаву прихватиться, поспешно сунул дымящийся тигель обратно в печь. Глядя в рдеющий искупительным огнём горн, мысленно досчитал до десяти.

– - Держи, -- скомандовал

он, вновь извлекая тигель. Отработанным движением потянул за цепочку, наклоняя "клювик". Блестящая змейка, шипя и плюясь искрами, скользнула в глиняную форму на широкой каменной подставке.

– - Неплохо! -- сказал Ревенурк нарочито строгим тоном, отправляя опустевший уже тигель обратно в горн.
– - Нравится?

Запыхавшийся пацанёнок восхищённо закивал.

Прихрамывая, Хыч подошёл к столу, скинул рукавицы, отёр вспотевшие ладони о кожаный фартук, надетый на голое тело.

– - Оставь, -- бросил.
– - Пусть стынет. Золотить после будем.

В дверь затейливо постучали. Было ясно, что кто-то из своих.

– - Открой, -- кивнул Хыч расчехранному мальчишке, сам же потянулся к кувшину с водой.

Лязгнул засов -- на пороге возник Дил.

– - Мастер Хыч, -- с ходу начал он, -- градд Керия пришёл.

– - Ага, -- Ревенурк энергично потёр ладонями, предвкушая удачную сделку.
– - Зови, -- приказал он.
– - Нет, стой!
– - Он сдёрнул с крюка на стене кусок дерюги и накрыл ею верстак с заготовками. Медленно обвёл зал взглядом.
– - Вот теперь веди... не спеша.

– - Понял, -- шмыгнул носом Дил и исчез в темноте проёма.

Хыч Ревенурк ещё раз критически осмотрел помещение: поправил дерюгу, поводил над парящей формой рукой, проверяя температуру.

– - Угу, -- он натянул рукавицы, поднял форму и постучал ею по столу, тут же ловко подхватив вывалившийся матовый слиток. Поднёс к глазам, осмотрел с пристрастием. Слиток был не простой: ситировое тело прорезали три странным образом перекрещённых продолговатых отверстия, сейчас покрытые корявыми заусенцами.
– - Ну чем не Имперский монетный цех?
– - довольно крякнул Хыч, косясь на входившего гостя. "Напильником подработать малость да позолотить".

– - З-здоровья и блага, -- Керия -- невысокий, без особых примет зарокиец -- уверенно переступил порог, а стоявший в дверях мальчишка-подмастерье осмотрел опустевший коридор и притворил за гостем дверь.

– - И тебе доброго здоровья.
– - Хыч скинул перчатки и сунул под мышку.
– - Проходи, -- предложил, -- присаживайся.

– - Вторую п-печь, гляжу, п-поставил?
– - Керия пожал протянутую руку.

– - Холодно нынче на Ногиоле! А у меня воздушное отопление. Такую махину прогреть -- дорогого стоит! По весне надо будет снова каналы гипокауст чистить. А печь-то я, кстати, уж давно поставил. Редко заходишь.

– - Дела -- волка н-ноги кормят, -- ответил Керия, не торопясь садиться.

– - Что да, то да. С чем пожаловал? По делу или так -- друга решил навестить?

Гость, извиняясь, развёл руками. Вздохнул, как показалось Хычу, слишком наигранно.

– -

Есть у меня инф-ф-ф...
– - он досадливо махнул рукой и, отбросив неберущееся слово, тут же подобрал другое, более подходящее его естеству: -- материал интересный для тебя есть.

"Что ж ты всё слова-то такие сложные выбираешь?
– - досадливо подумал Хыч.
– - С твоим заиканием, "да" и "нет" -- и то роскошь!"

– - А я думал, у тебя в "Клешне" встреча, -- сказал он вслух, -- некий Коввил са Табо и сотоварищ его Маан са Раву не по твою разве душу заявились? А?

– - По мою, но они совсем по д-другому делу хлопочут...

– - Ой ли?
– - причмокнул Хыч.

– - П-почти по другому, -- попытался улизнуть Керия, но под настойчивым взглядом Ревенурка сдался; -- по тому же, но то, что я хочу рассказать тебе, их не касается. Эти сведения выходят за рамки моего с Коввилом соглашения.
– - По лицу Керии проползла змея алчности. Видно было, что душевные терзания ему чужды.
– - Т-т-тяжёлые времена, Хыч, приходится крутиться.

– - Ни в коем разе тебя за это не осуждаю, друг, -- сам такой.

"Да что сам, здесь все такие -- грешники, -- подумал Ревенурк, -- иные на Ногиоле не приживаются, ибо место проклятое. Праведники -- они все там, на материке".

Взгляд его скользнул по мальчишке, усердно подметавшему пол.

– - Иди-ка, Лари, отдохни чутка. Крикну, если чего надо будет.

Мальчишка не зря глаз мозолил -- только этого, видимо, и дожидался -- испарился в момент, будто и не было.

– - Присаживайся -- в ногах правды нет, -- Хыч указал на табурет, сам же пристроился на чистом краешке верстака.

Керия оседлал табурет. Опустил на пол между ног потрёпанную дорожную суму. Поправил щегольские манжеты войлочного гинтора с кожаными вставками и вышивкой по рукавам. Этот гинтор, да ещё тройной ремень с шикарной, под серебро, пряжкой, остроконечная шапка-булта и плащ с аграфом превращали своего хозяина из провинциального тарратского купчишки в пусть и небогатого, но знатного заро.

– - Интересующая тебя особа прибыла в Таррат на корабле три дня назад. Вместе с труппой, именующей себя: "Братья Этварок и Кинбаро Ро". Не знаю уж, кто это такие, но среди актёров ни того, ни другого нет. В труппе две девушки. Признаться, одна краше другой, -- Керия не удержался и вздохнул, неделанно искренне сожалея об ушедшей навсегда молодости, -- но указанный тобой знак -- серебряная фибула в виде мыши держащей в лапках цветок эвгерта -- украшает одежды лишь одной. Её зовут...

– - Тс-с-с, -- приложил палец к губам хозяин, будто опасался, что кто-то может подслушать их разговор.
– - Не кричи так. Не надо. Даже у моих стен есть уши.

Керия шаркнул табуретом, переставляя его ближе к верстаку. Сел впритирку к хозяину. Не забыл и про суму -- та снова оказалась зажатой меж его сапог -- лёгких, удобных, оленьей кожи "ходков".

"В таких лиг двадцать отмахаешь и усталости не почувствуешь", -- отметил про себя не обременённый талантами скорохода Хыч Ревенурк.